Война в сарае - Михаил Антонов

обошёл жилые отсеки. Их было три: одна капитанская побольше и две офицерских — поменьше, но всё же нормальные, человеческие каюты. Я уже мысленно представлял, как здесь можно устроиться.

Но самое главное — это был не беззащитный труженик. «Вьюга» был военным грузовиком. Сквозь обшивку сканером прощупывались мощные силовые балки, а в системном меню, к которому Тёме удалось подобраться, значились куда более интересные вещи: генераторы защитных полей, пусть и не линкорного уровня, и скорострельный автомат плазменных излучателей на спине корабля. А ещё — явные признаки того, что здесь когда-то стояли ракетные установки. Сердце ёкнуло от предвкушения.

— Тёма, — обратился я, всё ещё изучая схемы. — Смотри-ка. Аппарат-то не так прост. Всё это... рабочее?

— Артём, системы законсервированы, но не уничтожены. Генераторы щитов требуют замены двух силовых конверторов. Турель — в исправном состоянии. Что касается ракетных установок... При наличии необходимых компонентов из арсенала «ГК-112» их восстановление представляется возможным. Это выполнимая задача.

Я обвёл взглядом рубку. Кресла, потухшие экраны, пыль... Но сквозь это запустение я видел уже не «Вьюгу». Я видел корабль. Свой корабль. Выносливый, прочный, неброский, но с зубами. Корабль, на котором можно и груз перевезти, и за себя постоять.

Мысль пришла внезапно, но сразу стала единственно верной.

— Знаешь, Тёма, — сказал я тихо. — «Вьюга» — это хорошо, это грозно. Но это не наше имя. Этот корабль... он должен продолжить дело. Он должен стать тем, кого мы потеряли.

Я сделал паузу, чувствуя, как странное спокойствие и решимость наполняют меня.

— С сегодняшнего дня этот корабль будет называться «Грифон». В память о старом друге. И мы сделаем его ещё лучше.

— Принято. Вношу изменения в судовой журнал.

Я перешёл на борт линкора, и работа закипела. По моей команде и под чутким руководством Тёмы, могучие магнитные и механические захваты плавно выползли из своих ниш. Сначала они, словно щупальца гигантского спрута, осторожно обхватили корпус «Грифона». Потом раздался глухой металлический лязг, и корабль дёрнулся — это сработали аварийные стыковочные штанги, которые намертво прикрепили грузовик к исполинскому борту «Громового Кулака».

Вскоре мы вернулись к месту стоянки. Картина была всё той же: кипящий рой дройдов, снопы сварки, плазменные вспышки резаков. «112-й» аккуратно пристыковался правым бортом к корпусу «88-го». Теперь «Грифон» оказался с противоположной стороны.

— Ну что, Тёма, — выдохнул я, — приступаем.

— Так точно, приступаю. Мобилизую ресурсы.

И это было не просто слово. Примерно сорок процентов дройдов, копошившихся на «88-м», разом замерли, а затем, словно по невидимой команде, отцепились от его корпуса и организованным роем устремились по внешней обшивке «Громового Кулака 112» к «Грифону».

Зрелище было завораживающим. Они облепили корабль со всех сторон, словно муравьи огромную добычу. Первыми заработали плазменные резаки, выжигающие старые раны. В воздухе вокруг вспыхнул хаотичный танец ослепительно-синих огней автосварки, и корпус бывшей «Вьюги» начал медленно, на глазах, преображаться.

Я наблюдал за кипучей деятельностью у своего нового корабля. К кормовой части «Грифона» пристроилась целая бригада роботов-ремонтников, занятая восстановлением повреждённого двигательного модуля. Другие дройды копошились у основания скорострельной турели, проверяя силовые приводы и линии энергоснабжения.

Корабль гудел, словный живой организм, и отзывался низкой вибрацией на бесчисленные прикосновения своих механических докторов. А я, сидя в просторном кресле капитанской каюты и попивая ароматный чай, наблюдал за возрождением «Грифона». Я чувствовал — скоро мы будем готовы. Скоро мы начнём охоту за торпедоносцами.

Первым делом я решил слетать к останкам своего старого корабля. В его грузовом отсеке оставались бесценные искины, и я отчаянно надеялся, что они не пострадали. Кроме того, мне нужно было забрать оборудование: энергетическую установку шпионского устройства и мощный сканер с интегрированным квантовым дешифратором. Для демонтажа я зарезервировал четыре ремонтных дройда и транспортную платформу. Тёма заверил, что этого будет достаточно.

Едва платформа с дройдами вкатилась в грузовой отсек, я отдал команду на отстыковку от ГК-112. «Грифон» плавно качнулся, и искин уверенно повёл корабль к цели.

Картина, открывшаяся мне, была удручающей. Пиратский крейсер бил наверняка. Плазменный заряд угодил точно в лоб — туда, где была пилотская кабина. От мощного корпуса, некогда такого надёжного, остался лишь изуродованный грузовой отсек. Сквозь зияющую пробоину зловеще чернел хаос внутри: перекрученные балки, оборванные провода, напоминающие разорванные нервы.

— Тёма, подведи ближе и пристыкуйся к грузовому отсеку.

— Исполняю.

Я не был уверен, что при буксировке мы ничего не потеряем, поэтому решил провести демонтаж на месте. Четыре дройда и грузовая платформа, ведомые безошибочными алгоритмами, плавно выкатились по аппарели в полуразрушенное чрево моего бывшего «Грифона».

Свет их прожекторов выхватывал из вечного мрака космоса, проникающего внутрь, жутковатые детали: перекрученные балки и контейнеры с искинами и нейросетями пиратов, беспорядочно разбросанные по полу. Заниматься их диагностикой сейчас было некогда — главное, всё собрать.

Дройды приступили к работе мгновенно. Не было ни лишних движений, ни слов, только мерный гул сервоприводов и сухое шипение плазменных резаков, разрезавших упрямый металл. Два дройда, закрепившись магнитами на корпусе, вскрыли панель рядом с главным коммутатором. Их манипуляторы, гибкие и точные, как пальцы хирурга, погрузились внутрь, извлекая на свет платы и блоки дешифратора.

Третий дройд, вооружённый мощным грузозахватом, принимал драгоценные модули и аккуратно укладывал их на платформу. Четвёртый оставался в резерве, его сенсоры методично сканировали полуразрушенный отсек, служа дополнительными ушами и глазами для Тёмы.

После демонтажа два дройда вернулись в грузовой отсек нового «Грифона» и замерли в ожидании. Вскоре к шлюзу подплыла грузовая платформа. На её поверхности, аккуратно закреплённые, лежали наши сокровища — блоки дешифраторов, процессорные ядра, паутина кабелей. В тот же миг дройды пришли в движение. Шаг за шагом важная система старого корабля перетекала в корпус нового, обрастая свежими соединениями и обретая былую мощь.

Транспортная платформа ещё трижды возвращалась на повреждённый корабль, за остальным имуществом. Последними на борт нового «Грифона» перешли боевые дройды и самоходная турель.

Не то чтобы мне не был интересен процесс сборки, но в этот момент меня настиг голод. Пищевой синтезатор услужливо выдал тарелку дымящегося рассольника и стакан крепкого чая. Признаюсь, сытная трапеза так меня сморила, что я уснул прямо на диване.

К моменту пробуждения все работы были завершены. Оборудование смонтировано, контейнеры аккуратно расставлены.

— Тёма, дай краткий отчёт.

— Краткий… Всё хорошо.

— А если серьёзно?

— Артём, оборудование смонтировано. Искины в количестве 310 единиц и 2732 нейросети доставлены на борт. Первичная диагностика не выявила повреждений. Мы готовы выдвигаться вглубь сектора на поиски торпедоносцев.

— Хорошо, раз готовы — полетим.

Я на секунду замер у экрана, глядя на искалеченный остов старого «Грифона». Это был мой первый серьезный