Первый Артефактор семьи Шторм 3 - Юрий Окунев

только пациентам, но и врачам — они лучше видели причины болезни, медленнее уставали, быстрее находили решение.

Серафима прилежно училась, ходила на все занятия по практике, записалась волонтёром в две больницы. А потом всё сломалось.

А ведь она просто хотела помочь в хорошем деле…

Подруга пришла на встречу после долгого отсутствия. Уезжала учиться, много путешествовала. Просветлялась.

Когда она узнала, что Серафима пошла по стопам родственников и занимается медициной, подруга крепко её обняла и поздравила за столь ответственный выбор. А затем предложила помочь.

В путешествиях она узнала много нового, в том числе как лечить людей и неизлечимые болезни. Разумеется, Серафима не поверила словам, но подруга быстро доказала их делом: подняла на ноги больного, которому поставили смертельный диагноз.

И пока обычные врачи и лекари рассуждали, как облегчить страдания пациента перед смертью, подруга, пользуясь пропуском Серафимы, проскочила в палату, провела сеанс своего лечения, и пациент через два часа начал вставать с постели. Его болезнь полностью ушла!

Подруга предложила приходить чаще, чтобы помогать всё большему числу людей. Серафима беспокоилась, но видела результаты, поэтому не могла противостоять настойчивой девушке.

А когда один раз подругу чуть не застали в палате с пациентом, и Серафима готова была отказаться от дальнейшей помощи, подруга показала ей особый артефакт. Кольцо, которое изменяло внешность.

И вдруг Серафима увидела свою копию напротив. Это было страшно, странно и… очень воодушевляюще! Теперь, пока она сама работала во второй больнице, подруга могла проходить в первую и помогать ещё больше!

А затем начались тревожные звоночки. Сначала один пациент не поправился. Подруга сказала, что она всё-таки не бог жизни. Затем пациент умер: «слишком поздно пришла». Апогеем стала ситуация, в которой Святослав Георгиевич позвал Серафиму и аккуратно пожурил за неправильное лекарство для родственницы Князя. «Ничего страшного, — говорил он, — всё бывает, но будь внимательнее».

Когда же Серафима спросила об этом подругу, та лишь молча пожала плечами.

Спустя несколько дней Серафима стала преступницей. Той, что стреляла в симпатичного парня, который заботился о своём друге со смертельным диагнозом.

Серафима готова была прийти с повинной, всё рассказать, но подруга поймала её на пути домой, схватила за руку, затянула в машину. «Нужно ехать!» — говорила она.

Дальше девушка помнит темноту, боль в затылке, постоянную тошноту. Дар не отзывается, тело знобит, невозможно согреться. И рядом только страшная толстая женщина, которая тяжело дышит и смотрит исподлобья на Серафиму по вечерам.

Чтобы затем молча положить руку на грязную, уже покрывшуюся жирными колтунами, голову и использовать странный Дар. От него девушка засыпала, но не могла выспаться. Вырубалась, но не отдыхала.

С каждым днём Серафиме становилось хуже и она, как будущий врач, понимала, что тело не выдержит. Ещё немного и сознание погаснет навсегда, не справившись со стрессом и неизведанной болезнью.

И самое ужасное: именно сейчас она слышит за дверью тяжёлые шаги той страшной женщины, которой притворилась её подруга.

Глава 15

Божественное провидение

Божественное провидение — вот как это называется.

Люди считают, что это помощь высших сил, когда к ним, людишкам, благосклонно относятся небеса. Да, такое тоже бывает.

Но вообще, божественное провидение — это когда бога приводит к каким-то людям, которые затем могут помочь тому в его пути. И не всегда это заканчивается счастьем для человека. Зачастую вместо даров и Даров он получает обсидиановым ножом под рёбра и постель в виде окровавленного алтаря.

В который раз судьба, главная вершительница, приводит меня к этой женщине под маской из артефакта. Только вот сейчас мои обострившиеся после воды жизни чувства кричат, что случится что-то страшное. Для меня. Для этого мира. Для судьбы.

Кефир несётся рядом, Максим впереди делает вид, что заблудился, тенью за нашими спинами следует Черкасов с зажатой сферой из голубого кальцита в кулаке.

Лже-Клара только что зашла в подъезд. Ей подниматься на третий этаж, без лифта. Уверен, что её «масса» не помешает сделать это быстро. Значит и нам нельзя тормозить.

Логика подсказывала, что мороженное она купила не просто так. На протяжении пути она его не ела, положив в объёмную, похожую на мусорный мешок сумку. А значит несёт кому-то. Антон сказал, что у настоящей Клары аллергия на малину, а значит есть шанс, что Лже-Клара собирается сейчас убить женщину.

Мелкая деталь, совершенно незаметное действие, которое может устранить лишнего свидетеля и не вызвать подозрений. Как было с лекарством в больнице. Возможно что-то похожее она сделала на экзамене в Гильдии. И вот теперь, задав вопрос Черкасову и раскрыв себя, заметает следы, уничтожая ту, чьим лицом прикрывалась.

Я толкнул дверь подъезда, запрокинул голову, чтобы изучить колодец и лестницу выше. Услышал, как зазвенели ключи, щёлкнул замок, разнося эхо по этажам. Скрипнули петли. Раздался грохот закрывшейся двери

Вперёд!

Кефир скакнул в центр лестницы и заскочил сразу на второй этаж, а затем и на третий. Его обрубленный хвост мелькнул и исчез.

Я побежал по ступенькам следом, добрался до третьего этажа, чуть отдышался. Высунулся в колодец, махнул рукой просочившимся внутрь Максиму и Антону. Черкасов быстро поднялся следом, Макс отставал на два пролёта.

— Прикрываю. — Антон встал ближе к двери, взялся за ручку.

Его глаза на мгновение потемнели, навалилась духота, после чего он дёрнул, выдирая дверь вместе с замком. Несколько острых щепок впились мне в руку, но я их проигнорировал, влетая в квартиру.

Первым делом я увидел диван, на котором с белоснежным, мертвенно-бледным лицом лежала девушка. По её лицу текли слёзы, а по шее — кровь. Резаная рана справа.

Затем заметил движение левее, ближе к окну, метнулся вперёд, выставляя перед собой сферу неуязвимости на пальце. Черкасов уже шёл следом, а я чувствовал песчаную бурю за спиной.

Никого. Только шелестят жалюзи в открытом окне.

— Ушла! — выругался, подбежал к девушке, схватил влажный синий плед, прижал к шее, пытаясь остановить кровь. — Зови Макса, быстрее.

Я повернулся в тот момент, когда открылась дверь из ванной, и Черкасов выставил перед собой руки. Я видел, как срываются песчаные лезвия, как они несутся вперёд.

— Стой!

Он почти успел развеять заклинание, но горсти песка всё равно ударили в тело женщины. Настоящей Клары, которая бессознательно болталась в самодельной петле. Пальцы ног едва касались пола.

— Кефир, ты где⁈ — крикнул я мысленно, сильнее прижимая напитывающуюся кровью ткань, ругаясь на тормозящего Макса.

— Обернись! — рявкнул лис.

Очень не хотелось, но пришлось.

В дверях стояла лже-Клара, я видел кольцо на её руке. На руке, которая сжимала горло Подорожникова,