Первый Артефактор семьи Шторм 3 - Юрий Окунев

— Получается, информация про твои проблемы были дезой? Работал под прикрытием?

Черкасов покачал головой и вытер губы салфеткой.

— Не деза, чистая правда. Прикрывал пацана, пропустил удар. Если бы не его артефакты — вообще бы не встал. — Он указал на меня.

Мужчина недоверчиво глянул в мою сторону.

— Кто ж из тебя няньку сделал? Ты же боевой офицер?

— Воронова отправила, а Шторм прикрыл.

— Шторм? — возмутился мужчина, после чего до него дошло. — Этот паренёк — тот самый выживший Шторм?

Теперь на нас смотрела вся столовая, даже работница с кухни выглянула, пытаясь понять, почему стало тихо.

— Да, я выжил. Да, моя семья погибла. — Встал во весь рост, оглядел присутствующих. — И да, я создал артефакты, которые помогли Антону выжить, а затем встать на ноги.

— Да ну, бред, — сказал кто-то в зале. — Что такой пацан может сделать. Тем более у Штормов никогда не было лекарей в семье.

Я уже открыл рот, но Антон меня остановил, встал с места, а затем заговорил своим тихим пугающим голосом:

— На нас напали странные существа. Не люди. Не боги. С первыми я бы справился, а после вторых от нас осталась бы только мокрая лужа. Но эти твари действительно смогли меня уложить и только благодаря этому, как вы говорите, пацану, они не смогли меня добить.

— Но тебя же парализовало! — раздался от дальней стенки женский голос.

— Да, Клара, можно и так сказать, — он хмыкнул, — пусть это закрытая информация. Но раз здесь все свои, то я покажу, что изменилось!

Он наклонился чтобы поднять штанину, но я его остановил:

— Стой! Что-то не так.

Черкасов моментально выпрямился, активировав свой Дар.

— Эй, Антон полегче! Тут слишком много людей! — возмутился мужчина, стоящий рядом с нами. Но мы его проигнорировали.

У дальней стены началось движение, и мы увидели, как женщина, видимо та, что задала вопрос про парализованность, устремилась на выход. Мужчины в столовой засмеялись, мол, засмущали девушку. Только вот эту тётю лет сорока и килограммов сто сорока попробуй засмущай.

Меня напрягло то, как легко и быстро она шла. Как ровно держались её ноги, будто лишний вес появился у неё только вчера.

У самого выхода она остановилась, показала всем средний палец и пожелала приятного аппетита.

— Ох уж эта Клара, — покачал головой мужчина, что стоял рядом с нами. — А ты, Антон, чего встал, как пёс охотничий? Давай, доедай нормально и забирай свой детский сад. А то нас всех отправят на переподготовку в ясельную группу.

Снова смех, но нам не хочется смеяться. Я не могу понять, что меня насторожило, а Черкасов доверяет моему чутью. Не в первый раз оно сработало.

— Понял! Макс, Антон, к машине, быстро.

— Эй, а моя котлета! — возмутился лис, но пока мы судорожно одевались, сам успел окунуть морду в пюре и хватануть свою котлету, не задев мою. Молодец.

Мы выскочили на улицу под удивлённый шёпоток мужчин в форме и двинулись было к машине, но я всех остановил.

— Видишь, где Клара? Только не пялься! — тихо приказал я Черкасову, указывая в сторону.

Дородная женщина стояла у ларька на углу и брала себе мороженное.

— У неё аллергия на малину. Почему она берёт это мороженное? — удивился Черкасов, а я удивился его зрению: с расстояния более ста метров опознать вид мороженного.

— Делаем вид, что хотим сесть в машину.

Мы начали толкаться у машины, Максима усадили, а мы с Черкасовым делали вид, что обсуждаем дальнейший маршрут.

Клара оплатила покупку и пошла дальше по улице.

— Выдвигаемся. Нужно понять, куда она идёт.

— Не знаю, чем тебе приглянусь эта самка, но у ваших детей могут быть проблемы. Как минимум, она может их раздавить, — сообщил Кефир напряжённым голосом.

— Я сейчас тебя раздавлю, — ответил ему и сел на обрубок хвоста. Вслух я уже сказал Черкасову: — Проезжай мимо неё, а затем сверни так, чтобы не вызвать подозрений и остановись.

Он, в отличие от лиса, не стал задавать вопросы и нажал на педаль. Стоило нам проехать мимо, как я активировал Взгляд артефактора, глянул в окно, а затем откинулся на спинку кресла.

Надеюсь, она не заметила.

— Ты знаешь, где она живёт? — спросил у Антона, когда мы остановились за поворотом и запарковались, чтобы нас не было видно с той улицы.

— Да, а что?

— Она идёт в сторону дома?

— Да. Квартира через квартал. Клара, конечно, не самая приятная в общении женщина, но при этом я не вижу смысла так за ней красться. — Даже Черкасов напрягся от моего поведения.

— Я начинаю тебя бояться. Какие же фантазии ты загадал в том фонтане? — спросил Кефариан.

— Не тупите, народ! — тихонько рявкнул я. — Неужели вы не заметили?

— Что заметили? — удивился Максим.

Ладно Антон, он за рулём, а ты, лекарь, должен же быть внимательным.

— Ладно, выходим. Максим идёт к адресу первым. Я следом, Черкасов прикрывает. Не попадайтесь ей на глаза.

— Ну почему⁈

— Тебя удивило как минимум две вещи в её поведении, Антон! И ты до сих пор ничего не понял? Вроде мой артефакт забирает часть сил, но не мозгов!

Ой, надеюсь он меня сейчас не убьёт за длинный язык. В машине стало темно, начало давить на психику и лёгкие. Но спустя три секунду марево песчаной бури пропало. Так что я закончил:

— Вопрос о том, чего она знать не должна. Это раз. Купила мороженное, на которое у неё аллергия. Это два. Этого уже достаточно, чтобы заподозрить неладное.

— Что именно?

— Перед нами не Клара. А кто-то другой. Кое-кто конкретный. Тот, кто меняет своею внешность под других женщин.

Я увидел понимание на лицах.

— И да, третье: я увидел артефакт-кольцо на её пальце. Это наша Лже-Серафима.

* * *

Серафима дрожала от холода. Её тело знобило, а Дар, казалось, забился в самые глубокие щели её естества. На шею давила приклеенная металлическая пластиника.

Она пыталась накрыться пледом, но он был таким маленьким и тонким, что её ноги или руки постоянно оказывались голыми, от чего покрывались неприятными мурашками. Флис давно пропитался потом и походил на тряпочку, но Серафима цеплялась в него как в последнюю защиту между ею и рухнувшим миром вокруг.

Девушка то забывалась дёрганным сном, то снова просыпалась, когда рука или нога замерзла, а влажная ткань касалась кожи не там, где надо. Урывками видела сны, яркие, быстрые, немного пугающие.

Ещё недавно она была надеждой Святослава Георгиевича, его любимой ученицей. Светилом науки в прямом и переносном свете. Её Дар света помогал не