Последний Герой. Том 8 (СИ) - Дамиров Рафаэль

Хирург этого не слышал. Он оценил повреждение, ввел обезболивающее, аккуратно обработал рану, убрал сгустки, срезал шерсть в месте пулевой пробоины. И приступил к самому главному — извлечению пули. Шульгин отвернулся. Через несколько секунд окровавленная пуля со звоном ударилась о дно медицинского лотка.

Коля вздохнул с облегчением.

Когда операция завершилась, хирург отошел от операционного стола, вытер лоб и сухо произнёс:

— Сделал, что мог. Сейчас напишу рецепт. Нужно будет колоть антибиотики, менять дренаж.

И добавил с озабоченностью в голосе:

— Ну, это уже в ветклинике могут делать.

— Спасибо, док, — сиял Шульгин. — Он выживет?

— Скорее всего, да…

— А ты не мог бы сам менять дренаж и делать уколы? Вот мой адрес, — опер протянул листочек врачу.

— Я?

— Ты… Очень надо, Витя. Не доверяю я собачьим докторам. А тебе верю…

— Ладно, — он снял перчатки и взял листочек с адресом.

— Ну как ты? — спросил Михалыч, заглянув в комнату.

Олеся лежала на диване в куче одеял, высунув только нос из-под покрывала.

— Хорошо, — прошептала она. Лицо у неё было красное после бани.

Прошёл день с тех пор, как Михалыч её нашёл. Но для профилактики, как сказала Маришка, чтобы не словить воспаление лёгких, с утра её снова загнали в баньку.

Теперь она отлеживалась; на табуретке перед ней стоял чай на травах, пиалка с мёдом, печенье. Но Олеся не притронулась к угощениям, лишь пила горячий чай. Голос у неё был охрипший.

Маришка подошла, потрогала ей лоб.

— Да ты вся горишь, — обеспокоилась она.

— А, не, — отозвался Михалыч, — это-то она после баньки такая горячая.

— Ты это… иди-ка картошечки нам пожарь, с луком да с сальцом, — Михалыч замялся, потом мягко произнес — Иди, женщина, нам поговорить надо.

Маришка послушно удалилась.

— Ну, рассказывай, — сказал Михалыч, взяв стул, подвинул его к дивану и сел напротив, уставившись пытливым взглядом на Олесю.

— Что рассказывать? — отмахнулась она.

— Как что? — настаивал он. — Кто это тебя пытался убить да почему? Как это всё вышло?

— Я не хочу об этом говорить, — тихо сказала Олеся. — И не хочу, чтобы вы знали.

Михалыч насупился, скрестив руки на груди.

— Нет, — продолжила она быстрым, дрожащим голосом, — я очень-очень вам благодарна. Вы спасли мне жизнь. Но если я вам расскажу, вы тоже будете в опасности. Это страшный человек. Он не отступится. Я немного отлежусь, поправлюсь. И уйду. Больше вас не побеспокою.

Марк сидел в съёмной квартире перед ноутбуком. Видео, которое он добыл, загружалось из камеры в память компьютера. Он взял телефон — новенький аппарат, купленный сегодня специально. Новая сим-карта, оформленная на продавца салона связи, на его паспорт — за немалые деньги тот оказал ему «особую услугу».

— Ну возьми трубку… возьми… — шептал Марк, слушая, как в динамике тянутся долгие гудки.

Не берёт. Эх… не берёт. С незнакомых номеров не берёт. Сам же её учил — никогда не брать. «С незнакомых мошенники звонят, злодеи». Вот теперь и не берёт.

Со своего телефона он звонить не решался. Был уверен, что за ним следят и могут прослушивать. Лучше перестраховаться. Марк и раньше не отличался смелостью, а сейчас… сейчас он задумал поступок для самого себя слишком смелый. И от этого ещё больше боялся. Ладони его вспотели, но он решил не сворачивать с намеченного плана. Хитрого плана.

Он делал дозвон снова… и снова. Наконец, в трубке раздался голос пожилой женщины:

— Алло…

— Мама! — выдохнул он. — Мама, это я! Не клади трубку, это я, Марк!

— Сыночек? С чьего номера ты звонишь? — настороженно спросила женщина. — Я тебе писала, звонила — ты недоступен.

— Не пиши, не звони на тот номер больше никогда, — быстро проговорил он. — Сохрани этот. Слышишь?

— Что случилось? — интонация у неё стала тревожной. — Голос твой мне не нравится… ох, не нравится мне твоё настроение, Марк. Давай, рассказывай маме, что случилось у моего сыночка?

— Ничего, мама, всё хорошо, — выдохнул он. — Ты загранпаспорт проверь, он же у тебя ещё не просрочен? Найди его, срочно.

— Не знаю, где он… а что? — насторожилась она.

— Мы… ну, в общем, мы с тобой едем отдыхать.

— Отдыхать? Куда?

— Далеко, мама. В Израиль.

— О-о… Твоя тётя Роза будет рада, — проговорила женщина. — Но сейчас же не сезон туда ехать. Давай чуть подождем.

— Сезон-сезон, мама, — торопливо сказал Марк. — Не спорь.

— Хм… Так это ж и Артемону надо прививку поставить, — вспомнила она. — Мы же не оставим песика здесь одного. Без ветеринарных отметок его не возьмут в самолет.

— Ставь срочно эту прививку, это ж не проблема! — быстро сказал он.

— Но там за месяц ставят до вылета… Если завтра поставить, — задумчиво проговорила старушка. — То мы сможем вылететь только…

— Ну ты придумай что-нибудь, договорись! — оборвал ее сын. — Ты же отлично умеешь договариваться, мам!

— Умею, Марк, умею… — вздохнула она. — Но скажи правду своей матери: что всё-таки случилось?

— Ничего… я просто устал… Мне нужен отдых. Но не здесь.

— А ну-ка! Не ври мне, Марк! — повысила голос женщина.

Прошла секунда, две. Оба молчали, но очень по-разному.

— Мама, у меня проблемы. Большие проблемы, — сдался Марк.

— А я тебе говорила, — наставительно проворчала старушка, — эта твоя работа до добра не доведёт. Не тем ты занимаешься сын… Ты так талантливо играл на скрипке…

— Поздно об этом рассуждать, — устало ответил Марк. — В общем, мы уезжаем из страны. Навсегда.

— Уезжаем? А квартира? Всё оставим? А на что мы там жить будем? — посыпались вопросы.

— Я всё решу, — твёрдо сказал Марк. — У нас будут деньги. Много денег. Верь мне, мама. Здесь нам грозит опасность.

— Я не боюсь опасности, сын…

Тот зажал губу и обвёл комнату диким взглядом. Да как же её уговорить?

— Они… они убьют Артемона! — выпалил Марк.

— Ох, Марк, не нравится мне всё это, — вздохнула женщина. — Не слушал ты маму, вот и докатились мы…

— Хватит! — не выдержав, Марк крикнул в трубку. — Всю жизнь ты меня понукала! Всю жизнь говорила, что делать! Хоть раз в жизни послушай и сделай так, как я прошу! Мы уезжаем — и точка! Поверь! Реши вопрос с прививкой собаки, сделай доверенность на своего надёжного человека на продажу квартиры и найди этот свой чёртов загранпаспорт!

Пауза. В трубке повисло молчание. Потом женщина выдохнула:

— Как ты разговариваешь со своей матерью?

— Так, как должен разговаривать мужчина, — выпалил Марк. — Всё. До связи.

Он положил трубку. Сам не верил, что осмелился возразить матери, что накричал на неё. Но где-то в глубине души поднималось странное чувство — сродни удовлетворению, даже какому-то спокойствию: он всё решит. Он сможет.

В это время видео полностью загрузилось на компьютер. Марк щёлкнул мышкой и запустил ролик.

Картинка открылась, и на экране появилось изображение. Ракурс — из автомобиля, припаркованного в тени деревьев, с задней стороны здания администрации города Камнегорска.

Оператор следил за зданием, следил за мэром.

Дверь чёрного хода, который обычно был заперт, открылась. Она смотрела на густо заросший газон, который надёжно скрывал эту часть территории от посторонних глаз.

С черного хода вышел лысый мужчина с квадратной челюстью, в костюме. Во внешности угадывались кавказские черты.

На записи чётко было видно, как мужчина выносит на руках бесчувственное тело девушки. Камера в руках Марка в тот момент дрогнула от неожиданности, и теперь было видно, как подскочил и тут же выстроился кадр. Он навёл ракурс, приблизил изображение — объектив поймал лицо этого мужчины.

Тот открыл багажник припаркованного рядом внедорожника, швырнул туда тело, опутал девушке руки и ноги липкой лентой.

Машина Марка стояла удачно — в тени. Казалось, будто в ней никого нет, и незнакомец даже не обратил на оставленный автомобиль внимания.