Воины дхармы. Артефакт - Крис Кастон

сказочно богат, богаче султана, никак не поправят ваше финансовое состояние, пока вы лежите на диване.

— О боги. Я не об этих фразах, — Квентин, конечно же, прочёл мои мысли. — Я же сказал: фразы о твоём мировосприятии. Например, для меня нет проблем, есть только задачи. Каждая задача — это возможность для роста… И так далее.

«Допустим. А поможет?» — я всё ещё сомневалась.

— Ты слышала о нейропластичности? Человеческий мозг каждое мгновение образует новые связи и разрушает старые ненужные. Именно так возникают и исчезают привычки и установки-программы. Повторяя вдумчиво те или иные фразы, ты создаёшь новую связь в мозге — закладываешь новую программу. Так что, да. Аффирмации помогают, когда ты работаешь со своим внутренним миром. А после того как изменится внутренний, следом изменится и внешний. Но не наоборот. Запомни это. Вокруг аффирмаций сейчас на Земле много шума. Люди взяли древнюю технику и извратили ее. Подстроили под свои материальные ценности. И совсем забыли, что она работает не с внешним миром, а с внутренним. Повторение желаний богатств, машин, домов и смартфонов останется лишь тренировкой артикуляции, не более, — я уловила ментальный смешок, — а вот работа с мировоззрением, качествами личности, привычками принесет свои плоды.

«Значит, ты не веришь в визуализацию?» — усмехнулась я.

— Не мешай одно с другим, — строго ответил Квентин. — А теперь иди уже к остальным и помоги им.

Я поднялась на ноги и вернулась в пещеру. Грэгори посмотрел на меня, как бы спрашивая: всё ли в порядке. Я кивнула. Адисон сидел спиной ко входу и уже смешивал ингредиенты. Он был так сконцентрирован, что, казалось, даже не заметил моего возвращения. Так что я, чтобы не мешать, тихонько присела рядом с археологом.

— Готово! — полукровка поднял вверх пузырек с темной жидкостью и слегка взболтал его. — Дон Диего сказал, что нужно наносить его одновременно на весь лист… Как же это сделать? Просто вылить не получиться. Погрузить манускрипт в жидкость… Слишком маленький объем… Есть идеи? — он посмотрел на нас.

— Кажется, да… Но нужно… Что-то вроде носового платка… — сказал Грэгори. — У кого-нибудь есть носовой платок?

Мы с Адисоном переглянулись и покачали головами.

— Ладно… Тогда сойдёт и майка, — археолог скинул рубашку и уже собирался оторвать от майки кусок ткани.

— Погоди… Так тебе нужна просто тряпка? Так бы и сказал. В машине есть, — я вскочила с места и, обойдя машину, залезла в багажник, где у меня всегда лежало несколько тряпиц. Так, на всякий случай… Руки вытереть, зеркала или фары протереть, ну, или проявить письмена тысячелетней давности.

Я протянула кусок сложенной материи учёному. Тот развернул ее и скептически осмотрел.

— Пойдет, — кивнул он. — Давай пузырек, — парень протянул руку ладонью вверх.

— Что ты задумал? — нахмурился полукровка.

— Увидишь.

— У нас только одна попытка, помнишь? — Адисон все ещё колебался, не желая расставаться со свежеприготовленным зельем.

— Помню. Давай пузырек, — настаивал учёный, комкая ткань в шарик.

— Адисон, отдай ему этот чертов пузырек, — сказала я, начиная догадываться, что задумал Грэгори.

Полукровка протянул склянку. Археолог откупорил ее, прижал к горлышку комок ткани и перевернул. Материя тут же пропиталась жидкостью.

— Расстелите манускрипт и придерживайте края, — скомандовал он. Мы молча подчинились. Адисон озорно сверкнул глазами, он тоже разгадал идею ученого.

Как только лист оказался распластан на каменистом полу, Грэгори расправил ткань и быстрым движением накрыл ею манускрипт. Сухой тысячелетний материал начал жадно впитывать влагу из тряпицы.

— Готовы? — спросил археолог, по большей части обращаясь ко мне.

— Ага, скрестим пальцы на руках и ногах, — мое волнение, копившееся во время приготовления состава, достигло апогея. Пан или пропал.

Грэгори одним движением снял ткань с манускрипта. Мы все дружно вытянули шеи. По пещере разнёсся выдох облегчения. На листе медленно появлялись новые символы.

— Можете прочесть? — тихо спросила я, обращаясь одновременно и к полукровке, и к Грэгори, и к менталу.

— Кажется, да — ответил за всех археолог и, схватив фонарик, склонился над текстом. Я тоже придвинулась поближе, вглядываясь до рези в глазах в непонятные мне символы.

— Я прочел, спасибо, — сказал Квентин. — Моргай, пожалуйста.

Я выпрямилась и потерла слезящиеся от перенапряжения глаза. Мне хотелось, чтобы ментал получил от меня как можно более четкую картинку и боялась даже моргнуть. Возможно, я немного перестаралась.

— Ну, так что там написано? Есть зацепки? — парни уже успели разобраться в тексте и переглядывались между собой, одна я оставалась в неведении. И их переглядки мне совсем не нравились.

— Ну… В общем, да, — начал Грэгори, — здесь написано, что в ритуале использовался особый артефакт — очень редкий и специальным образом ограненный кристалл…

— И? — терпением я в тот день не отличалась.

— И всё, — пожал плечами учёный.

— Как это всё? А что именно за кристалл? Название породы? Хрусталь, аметист, алмаз, в конце концов? Может можно изготовить подобный? Заказать ювелиру? — забрасывала вопросами и предположениями молодого мужчину я.

Археолог лишь покачал головой.

— Не ясно… Форму огранки ещё может быть и возможно воссоздать, но вот из чего он сделан… Здесь написано глаз Амидетра. Я даже не знаю кто это…

— Ну, так узнай! Наверняка какой-нибудь бог или кто-то в этом роде… Поищи в своих библиотеках… Или где вы там учёные сейчас информацию ищете, — я требовательно уставилась на Грэгори. Сдаваться я не собиралась. Ну, уж нетушки.

— Он не найдет. Амидетра — это существо из сказаний дарниев, очень древних, ещё с тех времён когда наша раса только зарождалась. Сомневаюсь, что мы найдем хоть ещё одно упоминание о нем на Земле, — сказал Квентин.

— Таааак, — протянула я. Ну, хоть что-то. — И что ты знаешь об этом Амидетре?

— Он был покровителем природы, мудрой охоты и женщин…

— Интересное сочетание… Что значит мудрая охота? — хмыкнула я.

— Это значит, убивать животных не ради развлечения, а только ради еды. И таким образом, чтобы поддерживать равновесие в природе. Если расплодились хищники — охотиться на хищников, если стало много травоядных, и они съедают все растения — охотиться на них.

— Ясненько… Погоди… Какие хищники, какие травоядные… Вы же менталы… Без физических тел?

— Я же сказал, что это очень древнее,