Али-баба и тридцать девять плюс один разбойник - Леонид Резников

– С вашего позволения, о великий, – подсказал Ахмед, любивший во всем точность, – его зовут Черный Махсум.

– Да начхать! – яростно сверкнул глазами Мансур, наскакивая на Ахмеда. Тот мгновенно спрятался за спину своего предводителя. – Ты, презренный писака, отвечай: зачем писал мне письма ни о чем, зачем спать не давал? Говори!

– Попрошу вас не повышать голос на моего подчиненного. – Махсум выпятил грудь, заслоняя собой присмиревшего Ахмеда.

– Что? Да как ты?.. – опешил Мансур. – Как ты смеешь, сопляк, указывать мне, великому визирю нашего достославного эмира?! Да я тебя… Я тебя…

– Вы все сказали? – тем же спокойным тоном спросил Махсум, выслушав гневную тираду Мансура.

– Да! Нет! Не все! Я тебя…

– Оставим пустые угрозы, – прервал Махсум, – и разберемся во всем по порядку.

– Да-да, – вновь оживился, потирая ладони, Мансур, – разберемся. Сейчас мы во всем разберемся! И, клянусь Аллахом, когда я дознаюсь до правды, тебе отрубят голову.

– Не будем спешить, Мансур-ако, сверкая пятками перед паровозом.

– Перед чем? – уставился на него в полном замешательстве Мансур.

– Неважно! – не стал ничего объяснять Махсум. – Значит, так: во-первых, голуби. Вы зачем нам их дали?

– Да я это… чтобы… Чтобы вы посылали мне важные сообщения! – нашелся наконец Мансур, потрясая над головой кулаками. – Важные, понимаешь? А ты что мне слал?

– Но разве не важно, что мы получили коней?

– Ты издеваешься надо мной, да? Какое мне дело, получил ты их или нет!

– Предположим. А то, что мы едва не опоздали из-за ваших коней к каравану, вас тоже не касается? Это, кстати, во-вторых.

– Нет, почему же! Касается, – закивал Мансур. – А при чем тут мои кони?

– А это вы у своего белого вояки спросите, который не отдал нам коней, когда мы их потребовали.

– Как не отдал? – Мансур почувствовал, как его глаза начинают косить. – Почему не отдал?

– Знаете, почтеннейший, вопрос не ко мне. – Махсум сложил руки на груди и выставил вперед правую ногу. – Разбирайтесь со своими подчиненными.

– Я разберусь! Я сейчас во всем разберусь, гнусный плут! – Главный сборщик налогов погрозил Махсуму кулаком и надул покрывшиеся румянцем негодования щеки. – Позвать ко мне… как его… Гази!

– Кого? – переспросил слуга, стоявший в углу комнаты в ожидании повелений своего господина.

– Гази, о ослоподобный чурбан! Белый Воин, что вчера являлся ко мне.

– Но меня вчера здесь не было, о повелитель! – напомнил слуга. – Вы меня вчера посылали в город.

– Если ты скажешь еще хоть слово, то я пошлю тебя к палачу!

– Слушаюсь! – Слуга подхватился и выскочил за дверь.

– Подождем, – напыщенно произнес Мансур, поднимая пиалу. Другой слуга мгновенно схватил чайник и наполнил пиалу чаем.

– Подождем, – в тон ему отозвался Махсум.

Мансур недовольно покосился на него, но ничего не ответил.

Ждать пришлось не очень долго. Не успел Мансур выпить и полпиалы, как створки дверей с треском распахнулись, и на пороге комнаты в сопровождении слуги возник тот самый воин, что перегонял коней.

– Звали? – грозно спросил он, не растрачивая времени на приветствия.

– Я не звал, а приказал тебе явиться, воин!

– Неважно! Говорите быстрее, что вам опять понадобилось от Гази. – Воин положил ладонь на эфес сабли.

Мансур некоторое время размышлял, стоит ли ввязываться в пререкания с ретивым воякой или лучше не стоит. Он прекрасно знал, что высокомерие у Белых Воинов зашкаливает, но сейчас был не совсем подходящий момент, чтобы ставить зарвавшегося Гази на место. Поэтому Мансур, криво улыбнувшись, спросил:

– Скажи, Гази, отвел ли ты вчера табун, как тебе приказывали, и передал ли ты его Черному Махсуму? – поморщился он, словно отведал кислятины.

– Я исполнил все в точности, как мне было приказано! – гордо ответил Гази, скосив глаза на Махсума.

– Ну, что ты на это скажешь? – прищурился Мансур, обращаясь к молодому главарю шайки разбойников.

– Я не говорил, будто мы не получили коней. Я сказал: он нам не отдал коней по требованию.

– Гази? – Мансур опять повернулся к воину. – О чем он толкует?

– Черный заморыш со своим слугой преградили мне дорогу, когда я спешил доставить коней в ущелье. Он потребовал отдать ему коней сей же час – я ему отказал.

– Ты не отдал коней? – вскинул брови Мансур. – Но ведь тебе было приказано передать коней ему в руки!

– Мне было приказано передать коней ему в руки в ущелье, а я привык исполнять приказы в точности, – сухо произнес Гази.

– Э-э, я… – Мансур почесал затылок. – Я не знаю! Да и какое имеет значение, где вы забрали коней!

– Для вас, возможно, – не согласился Махсум, – а мы тащились по жаре три часа, и когда наконец пришли в ущелье, то едва не опоздали к прибытию каравана.

– Но ведь не опоздали же! – нашелся Мансур.

– Почти опоздали, и не успели занять выгодную позицию, – выкрутился Махсум.

– Я больше не нужен? – осведомился Гази. – А то у меня завтрак стынет.

– Нет, ты можешь идти, – раздраженно дозволил Мансур – завтрак, видишь ли, у него! Он потом поговорит с их начальником. А может, и не поговорит – к чему создавать себе лишние проблемы?

Белый Воин, в очередной раз без положенного поклона, развернулся на месте и вышел из кабинета, распихивая встречных широкими плечами.

– Хорошо, предположим высокомерный ишак-альбинос… – начал Мансур, но тут же осекся.

Стук каблуков в коридоре стих, затем возобновился, приближаясь, и в распахнутых дверях возникла статная фигура Гази. Белый Воин смерил притихшего, сжавшегося в комок Мансура грозным взглядом и поджал губы.

– Ой-ёй, – только и сказал Главный сборщик налогов. – Разве я сказал ишак? Я случайно оговорился. Я хотел сказать Белый Воин. Да-да, именно доблестный Белый Воин!

Гази поиграл желваками и, не говоря ни слова, удалился доедать свой завтрак.

– Так вот, – вновь приободрился Мансур, как только гроза миновала. – Предположим, доблестный Белый Воин, – он вытянул шею, выглядывая в коридор – Гази видно не было, – этот несносный ишак, – Мансур вновь замер, прислушиваясь, но все было тихо, – не передал тебе коней сразу, но ты ведь успел перехватить караван! Где рабы?

– Разумеется, разбежались, – ответил Махсум, нисколько не смутившись. – Это, в-третьих.

– То есть как – разумеется? Что ты плетешь, болван? – взорвался Мансур, расплескивая остатки чая на подушки.

– Я бы попросил вас, уважаемый, без оскорблений. Взять рабов помешали ваши ненормальные кони!

– Ты издеваешься надо мной? – Мансур хватил пиалой об пол, и осколки, звеня, заскакали по полу. – Я дал тебе отличных коней, самых лучших, сильных.

– И самых избалованных, – добавил Махсум. – Они только и могут, что жрать. Вместо того