Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

И возненавидели. И что разубедить этих людей будет ох как непросто.

— Честно сказать, не знаю, она ли погубила царевича или же нет, но царская любовница пожелала видеть меня подле себя. Она ужасная женщина. А Роза — это ее верный прихвостень! — продолжил шептать я.

— Ах вот оно как! То-то мне эта девка сразу не понравилась! — заявила кухарка.

Интересно, когда это она Розу увидеть успела?

— И морда страшная, и глазки бегают, словно бы выискивает, что бы украсть!

Я встал и быстро прошел к приоткрытой двери (Верка до конца не закрыла), высунул наружу физиономию и, убедившись в том, что в коридоре никого нет, прикрыл дверь.

— Клавдия Сергеевна! Роза — не очень хороший человек, это правда, но она баронская дочка, не забывайте об этом. Плюс шпионка из нее хоть куда. Так что даже в приватной беседе будьте любезны говорить о ней, как о лице дворянского сословия. Она довольно мстительна, так что не стоит испытывать судьбу лишний раз. — вновь зашептал я.

— Вы правы, барышня, вы правы! — прошептала кухарка, ударив себя ладонью по губам и закивав, как болванчик, а затем заявила. — Но знаете, вы…столько пережить в четырнадцать то лет! Просто уму непостижимо! Но все у вас в итоге будет хорошо! Так и знайте!

— Да. — согласился я, добавив. — Но для этого мне придется хорошенько постараться. Собственно, у меня будет к вам небольшая просьба, хотя и не совсем кулинарная, конечно.

— Что я могу для вас сделать? — тут же с готовностью спросила кухарка.

— Дело, в общем-то, небольшое, но крайне важное. Сама я этого сделать не могу, потому что… — я кивнул в сторону двери, — Роза за мной постоянно следит. В общем, нужно будет завтра съездить вот сюда…

Я продемонстрировал кухарке видеофон с адресом комиссионного магазина.

— … и купить конкретно вот это, не другое!

Я указал на интересующий меня накопитель, продающийся в магазинчике.

— Завтра… — она, задумавшись, потеребила губу. — Завтра к нам две госпожи приезжают. Боюсь, отлучиться сложно будет.

— Две госпожи. Матушка приедет?

— Чего не знаю, того не знаю! Сказано было только, что госпожи приедут, а кто именно… — она пожала плечами.

— Понятно.

Нет, приемная родительница вряд ли приедет, она же уехала в деревню, к отцу, и носа теперь оттуда не кажет. Мол, для ребенка чистый воздух очень важен.

— А за этой штукой… — она, задумавшись, пожевала губу. — Я племянника своего пошлю, он у меня парень толковый! Так что эта ваша…

Она вдруг замолкла, а затем поправила себя.

— … барышня Роза ни о чем не прознает!

— Спасибо! — поблагодарил кухарку я.

— Только…барышня, очень уж хочется узнать: что все-таки происходит? — спросила она, и по ее глазам было очевидно, что эту женщину съедает любопытство.

— Я желаю выяснить… — я склонился над ее ухом и зашептал, — кто стоит за убийством царевича. Если она — то не должна избежать наказания…

Кухарка активно закивала, соглашаясь.

— … а если нет, то… Царская любовница — человек ужасный, конечно, но если не она повинна в этом злодеянии, то как можно возводить на нее подобную хулу? Это грех!

— И то верно… — согласилась кухарка.

Мы еще некоторое время поговорили (кухарка, с ее слов, много лет приятельствовала с моим убитым водителем, так что его гибель, а также гибель моей тетки, стали для нее личной трагедией, которой она со мной и поделилась), после чего отправился к себе.

Свет в комнате Розы не горит, а значит, она уже, вероятнее всего, спит. Что неудивительно, ибо плохо себя чувствует, да и час поздний.

В комнате Кайи.

Заперев дверь, а затем донага раздевшись, взял видеофон и во весь рост растянулся на кровати, раскинув руки.

— Кайф! — с чувством произнес я, ощущая приятную расслабленность во всем теле.

Хорошо, что наркотик пощадил хотя бы такие простые эмоции. Ладно, делу время, а оно на сегодня еще не закончилось. — подумал я, а затем вбил в поисковике: «пропал ребенок».

Внезапно выяснилось, что детей в империи ежегодно пропадает изрядное количество. До хрена, прямо скажем. Что, впрочем, совсем неудивительно, учитывая и размеры государства, и количество народа его населяющего, и то, что некоторую часть этого самого народа государству еще только предстоит загнать в цивилизованные рамки. Плюс, вероятнее всего, девочка пропала отнюдь не вчера…

«Пропал ребенок, девочка 8 — 10 лет». — я уточнил запрос.

Некоторое время спустя.

— Бинго. — через немалое количество минут и множество детских лиц, за каждым из которых скрывается своя история, иногда со счастливым финалом, а иногда наоборот, я все-таки обнаружил объявление о розыске девочки из той самой виртуальной записи.

Доротея Олеговна Герц, 9 лет, уроженка города Гжатска…

И снова этот Гжатск. Кайа тоже родом из этого небольшого уездного городка.

18 августа 2018 г. в 20:49 твою маму доставили в муниципальную больницу г. Гжатска, где через двадцать минут она скончалась. — вспомнилось мне сообщение от названой сестры.

Память в очередной уже раз продемонстрировала мне высокую рыжеволосую женщину, с выражением крайнего ужаса на лице.

Я положил видеофон на кровать и пальцами провел по щекам, возле глаз. Странно. Слезы. Но почему? Ведь я же сейчас не чувствую ни-че-го, кроме безэмоциональной необходимости найти и уничтожить всех тех, кто, так или иначе, причастен к смерти мамы Кайи. Это не ненависть, которую я переживал раньше. Я ощущаю это простой необходимостью, как необходимо дышать или, скажем, есть. Словно бы программа, записанная в ПЗУ некоего робота на заводе, которую он должен исполнять.

Я поглядел на свои влажные от слез пальцы.

А теперь, практически неспособный к эмоциональным переживаниям, я и есть робот, наверное. Живая машина. Машина, которая, однако, способна творчески мыслить.

Киборг — убийца. — прямо как железный герой (злодей, вернее) из знаменитого старого фантастического боевика в озвучке Володарского. А учитывая те поезда, людей я убил, скорее всего, гораздо больше, чем железный Арни.

Не ты ли так стремился стать поистине безэмоциональным человеком? — спросило меня внутреннеея́. — Ну вот ты и стал таковым, поздравляю! Неужели не нравится? Но разве не это состояние не дает тебе свихнуться окончательно, на фоне всего происходящего?

Пожалуй, это правда, но… —