Системный Кузнец. Трилогия - Ярослав Мечников

Преодолевая дикое внутреннее сопротивление, стал приседать. Ватные ноги дрожали и отказывались подчиняться. После десятого приседания согнулся пополам, уперевшись руками в колени — мышцы больше не работали.

Ладно, не можешь стоять — работаем лёжа.

Рухнул на грязную солому и принялся качать пресс. Быстро и резко, до отказа. Подход за подходом, игнорировал нарастающее жжение в животе, пока оно не превратилось в острую боль. Мышцы свело судорогой, из горла вырвался сдавленный, похожий на крик стон, и я скрючился на полу.

[Мышечный отказ зафиксирован. Закалка Тела: Прогресс +2 %.]

Пытаясь отдышаться, чувствовал, как по лицу текут то ли слёзы от боли, то ли просто пот. Полежав секунд тридцать, я, шатаясь, поднялся.

Теперь — топоры. Их было немного — всего четыре штуки. Мой план: закончить с ними и заточить хотя бы половину кирок, их было больше всего. Если справлюсь — получу свой заслуженный отдых, хотя бы несколько часов сна. Эта мысль стала для меня маяком во тьме усталости.

Взялся за топоры, которые были тяжелыми и неуклюжими. Работа с ними требовала не тонкости, а выносливости, которой почти не осталось.

Первый топор пошёл относительно легко, если это вообще можно было так назвать. Работа шла на автомате, повторяя уже знакомые движения. Грубый песчаник, чтобы снять ржавчину и вывести глубокие зазубрины. Затем — сланец со средним зерном, чтобы сформировать режущую кромку. Руки ныли, но ещё подчинялись.

[Заточка инструмента (Топор): Удовлетворительно. Качество: 41 %]

Неплохо. Вот только уже на втором топоре дрожь в кистях усилилась, превратившись в постоянный тремор. Движения потеряли былую чёткость. Я слишком сильно нажал на камень, и лезвие неприятно взвизгнуло.

[Ошибка: Перегрев режущей кромки.]

Пришлось потратить лишние минуты, чтобы сточить испорченный участок.

Третий топор стал настоящей пыткой. Руки налились свинцом, стало практически невозможно удерживать постоянный угол заточки. Пальцы сводило судорогой и было видно, как лезвие «гуляет» по камню, но я уже не мог ничего с этим поделать. Стиснув зубы, желал лишь одного — чтобы это поскорее закончилось.

[Заточка инструмента (Топор): Посредственно. Качество: 25 %]

[Анализ: Неравномерная заточка, «завалена» геометрия, частичный отпуск кромки.]

Над последним топором работал уже полузабытый. Тело двигалось по инерции, а мозг отчаянно боролся со сном. В какой-то момент я поймал себя на том, что просто вожу лезвием по камню, почти не прижимая его. Бессмысленная механическая работа. Заставил себя встряхнуться, собрал остатки воли и кое-как закончил — результат был плачевным.

[Заточка инструмента (Топор): Посредственно. Качество: 18 %]

Отбросил его в кучу готовой продукции. Руки горели и дрожали так, что я с трудом мог сжать кулак. Взглянул на гору кирок, оставшуюся на ночь, и впервые за это время почувствовал отчаяние. Успеть почти нереально.

Снаружи донёсся протяжный скрип ворот. Воины вернулись. Отметил, как быстро они управились, но азартного любопытства, которое чувствовал раньше, не было. Лишь тупая усталость и одно-единственное желание — рухнуть на солому и не вставать. Дать себе поблажку. Хотя бы час…

Стоял, будто в тумане, опершись обеими руками о верстак, чтобы не упасть. Пот, несмотря на ночной холод, капал со лба на дерево, смешиваясь с рыжей от ржавчины водой.

Дверь мастерской со скрипом отворилась.

На пороге стоял седобородый охранник в полном боевом облачении: кожаный доспех, шлем под мышкой. Лице его, раньше просто суровое, теперь казалось высеченным из камня — мрачное и напряжённое, с глубокими тенями под глазами.

Шраматый шагнул внутрь, и воздух наполнился запахом свежей крови и пота. Оглядев мою мастерскую, его взгляд задержался на горке уже заточенных инструментов, а затем на той рухляди, что ещё только предстояло обработать.

Мужчина подошёл к куче нетронутого железа, беззвучно обнажил свой меч и очень аккуратно положил его рядом с кирками. Клинок был хорош — длинный, прямой, но я увидел на нём несколько свежих глубоких зазубрин.

— Заточи, — сказал воин хриплым от усталости голосом. — Как следует. Утром заберу.

На его плече, там, где кожаный доспех был порван, темнело большое пятно. В дрожащем свете факела рану было не разглядеть, но очевидно, что она серьёзная. Лицо охранника покрывала мелкая испарина.

Мужик посмотрел мне в глаза. Всего несколько секунд, но в этом взгляде не было ни насмешки, ни презрения, лишь усталость. Убедившись, что я понял, он развернулся и, не говоря больше ни слова, вышел в ночь, оставив меня наедине со своим мечом.

Глава 16

Мысль ударила в голову как разряд молнии, прогоняя усталость. Я стоял посреди тускло освещённого сарая, и гора незаточенных кирок и лопат на миг исчезла. Передо мной лежал мой первый меч.

Ноги гудели от многочасовой работы, а пальцы, сведённые судорогой, едва слушались, но всё отошло на второй план — внутри разгорался азарт. Этот седобородый охранник, принёсший клинок, не был рядовым бойцом. Это читалось по его осанке, по тому, как мужчина держал себя. Он был из тех, чьё слово имеет вес, я уверен. Сделать для этого воина идеальную работу — значило не просто заточить меч. Это значило оставить визитку на столе у начальника охраны, а может, и у того самого загадочного Главы шахты.

На секунду погрузился в эту мысль: уважение, нормальная еда, может быть, даже собственная койка, а не солома на полу…

Один из факелов, воткнутых в стену, затрещал и погас, выдернув из грёз. Сарай погрузился в густой полумрак. Второй факел уже едва тлел, жадно пожирая последние клочки пакли.

Быстро подошёл к углу, где лежали мои скудные припасы, схватил два новых факела и огниво. Выдернув огарок из железного держателя, вставил новый. В тусклом свете второго огня высек искру и раздул пламя. Затем быстро заменил и второй, почти погасший факел. Сарай снова наполнился светом и запахом горящей смолы.

Время утекало сквозь пальцы.

Взяв меч в руки, вернулся к верстаку. Провёл пальцем вдоль лезвия, и то, что предстало взору, заставило поморщиться — клинок был в плачевном состоянии.

[Меч охранника (Обычный ранг. Качество: 19 %)]

[Анализ: Множественные деформации, сколы. Режущая кромка уничтожена на 40 %. Требуется полная переточка.]

Клинок был испещрён глубокими зазубринами от ударов обо что-то твёрдое. Местами лезвие не просто затупилось — оно было расплющено, превратившись в закруглённую полоску металла. Ближе к острию зиял уродливый скол размером с мой ноготь.

Работы было на несколько часов, точно не на один. Время, которое нужно было потратить на кирки, чтобы успеть, а не успеть — значило лишиться заветной руды. Внутри поднялась волна тревоги: а смогу