Идущие на смерть приветствуют тебя! - Алим Онербекович Тыналин

— А во время боя они не мешают? — спросил я.

Триерарх кивнул.

— Конечно, мешают. Во время боя мы убираем мачты и пользуемся только веслами. Это помогает достичь наивысшей маневренности, чтобы использовать таран.

Да, у всех римских военных кораблей имелся таран, острый брус, расположенный впереди на килевой балке. Его делали из железа, меди либо дерева, окованного железом. С помощью тарана трирема могла свободно проламывать борт неприятельского корабля, затапливая его либо идя на абордаж. Если сражение доходило до рукопашной, в бой вступали легионеры, на нашей триреме их могло поместиться до полусотни.

— Вам приходилось использовать таран в своей жизни? — спросил я у Марцелла.

Триерарх остро глянул на меня и кивнул. Для полноты пиратского облика ему явно не хватало курительной трубки и попугая на плече.

— Всякое бывало, — проворчал он, отворачиваясь. — Два раза я бил тараном, а один раз — меня. Я тогда еле спасся. Если бы берег не был близко, я бы сейчас здесь не стоял.

Вскоре трирема сделала поворот на восток и постепенно вышла из П-образного устья канала прямо в Адриатическое море. Триерарх снова прокричал команду и корабль развернулся на юг, к порту Классис.

Издали виднелся портовый маяк. Даже сейчас, невзирая на дневное время, на его верхушке горел огромный костер.

— Как же это прекрасно! — захлопала в ладоши Лициния и обняла меня.

Я улыбнулся и тоже обнял ее. Когда моя голова оказалась за правым плечом девушки, я встретился взглядами с придворными, стоящими на борту. Среди них была и Валерия. Девушка поправила белокурые локоны, растрепавшиеся от морского бриза и презрительно усмехнулась. За прошедшее время она стала еще привлекательнее.

Да, Валерия Драко, дочь судьи, тоже находилась сейчас здесь на судне, со своим женихом, советником по делопроизводству в муниципальной курии Равенны. В кои-то веки явилась на празднества. Заметив ее, я сразу пригласил молодых вместе с собой в морскую прогулку.

Трирема неслась на всей скорости, видимо, триерарх и гортатор решили все-таки показать мне, на что способна эта малышка. Ну что же, судя по всему, трирема могла многое.

Главное, как она себя поведет в будущем. Чует мое сердце, что те таранные удары, о которых говорил Марцелл, не самые последние в его жизни. Вскоре нам понадобится отвоевывать жизненно важное пространство и на море, а тогда понадобятся все тараны и пираты, какие только здесь имеются.

Сейчас трирема быстро подплыла к порту и одним махом пришвартовались у пристани. Помимо нашей триремы, в порту уже находились еще два десятка кораблей. Все они прибыли для участия в соревнованиях по гребле.

Когда я сошел на берег, прозвучали трубы, в которые, кстати, дули вчерашние победители в музыкальных соревнованиях, а именитые рекламаторы, тоже завоевавшие вчера призы, объявили о моем прибытии.

В порту собралась еще большая толпа, чем на пристани у канала Августа в Равенне. Кажется, сюда прибыло много гостей из других городов и даже иных стран. Смотрите-ка, сюда приехал даже посланник из Византийской империи, император которой, между прочим, до сих пор не признал меня своим коллегой.

Я еще не давал ему официальной аудиенции, поскольку Донатина еще до празднеств сообщил мне, что он и в этот раз не привез грамоты, а значит, я до сих пор не признан императором в Восточной Римской империи. Он приехал просто посмотреть, правда ли то, что я сделал и то, что в Равенне снова появился новый порт. Ладно, змея, смотри, удивляйся, а уж я постараюсь, чтобы твои глаза вылупились как шары, от изумления.

Евмен передал самому звучному глашатаи таблички с программой соревнований и тот объявил о том, что будет дальше. По плану, все корабли, что принимали участие в гонках, должны были войти в канал Августа с южной стороны, там, где располагался маяк, проплыть все его устье и выйти с северной стороны подковы. Затем они наперегонки мчались обратно к порту. Выигрывал тот корабль, что первым достигал до пристани.

В соревнованиях заявили участие восемнадцать кораблей, из них большая часть бирем и либурн, двухярусных и одноярусных кораблей соответственно. Трирем, помимо моей, набралось еще три.

Все они уже были поделены организаторами гонок на пары и с раннего утра заняли свои позиции, чтобы поочередно входить в канал. Сейчас все ждали только моего прибытия, чтобы начать гонки.

Я подумывал о том, чтобы забраться на маяк для лучшего обзора, но потом решил, что лучше не надо. Слишком далеко и слишком высоко. Работники Гордия в два счета соорудили мне нечто вроде помоста, на котором расположили золотой императорский трон.

Я уселся на него, а вокруг меня на затрещавшем помосте встали телохранители и придворные. Лициния, ввиду того, что она не являлась императрицей, вынуждена была отойти в толпу сановников. Девушке это не понравилось и она немедленно обиделась на меня. Ладно, потом разберемся.

— Начинайте, — скомандовал я и глашатай объявил о начале соревнований.

Трубы взревел и первая пара кораблей тут же двинулась с места, вспенивая воду веслами. Это были две либурны, почти одинаковые по размерам. Топла на портовой пристани зашумела от восторга.

Либурны, словно стремительные дельфины, быстро набрали скорость и почти одновременно вошли в канал Августа. Поскольку устье было узким, они даже на мгновение столкнулись бортами и сцепились веслами.

— Эй, как бы они мне там не разломали новый канал! — посетовал я. — Смотри, что делают!

Стремясь отцепиться друг от друга, корабли отталкивались все теми же веслами и ломали их. Кроме того, они продолжали беспомощно грести веслами другого борта и стукали их о стенки канала. Дерево трещало, а толпа вопила от захватывающего зрелища.

— А они могут затонуть? — спросил Алетий, комит по науке.

— Нет, вряд ли, — ответил главный конюшний. — Но вот весла себе переломают и будут ковылять по воде, как безногие.

Наконец, либурны отцепились и продолжили свой путь по каналу. Одна из них, сломавшая много весел, почти сразу безнадежно отстала. Другая стремительно плыла вперед. Вскоре они скрылись из виду за поворотом канала и приближаясь к пристани Равенны.

Трубы снова взревели и в путь сорвались две другие либурны. Эти учли опыт своих предшественниц и постарались как можно аккуратнее войти в канал, держась подальше друг от друга. При этом они, наоборот, стукнулись об стенки канала также ломая весла.

— Кто-нибудь, скажите этим придуркам, чтобы не ломали канал, — простонал Гордий. — Эдак от него ничего не останется.

— Точно,