Вперед в прошлое 13 (СИ) - Ратманов Денис

— Сделала из того, что было под рукой, — сказала Вероника с любовью. — В крем добавила немного лимонной кислоты и апельсиновой цедры. Назвала цитрусовым. Забирай.

Закрыв глаза, она сложила руки на груди и выдохнула:

— Господи, помоги! Пусть все получится. — Открыв глаза, Вероника обратилась ко мне: — Может, мне с тобой поехать? Как ты там один, с этими барыгами?

— Нормально, не переживайте, — ободрил ее я. — Вы позвоните мне часов в восемь, я ж теперь не в Николаевке живу, не наездишься туда-сюда.

Вероника засуетилась, принялась укладывать пирожные в коробку, приговаривая:

— Вот, все упакую, забирай…

— Жирно будет им там, — проворчал я. — Половину себе оставляйте…

— Сам решишь, куда их девать. Захочешь — друзей угостишь. Это все твое.

— Я к тому, что надо разделить на две партии, — сказал я.

— Это пожалуйста! — Вероника полезла в заваленный вещами шкаф, нашла коробку поменьше, определила туда по пирожному каждого вида, остальное, включая эту коробочку, сложила в коробку побольше.

Перед тем, как мне уйти, Вероника повторила:

— Господи, помоги!

Столько в ее голосе было и страха, и надежды, что я понял: Вероника поставила свою жизнь на это дело. Если у меня не получится, рухнут не просто ее надежды на лучшую жизнь — целый мир. Потому я должен постараться.

Спрятав коробку с пирожными в школьный рюкзак, я оседлал мопед и помчался на рынок, мысленно прокручивая варианты развития событий. Если не получится договориться о месте на центральном рынке — буду искать другие пути, через администрацию попробую протащить идею, но не отступлю.

Оставив мопед валютчику, как и в прошлый раз, я побежал в кабинет директора. Хуже всего была неизвестность. Мне могли как постелить красную дорожку, так и прогнать меня взашей за то, что размахиваю честным именем Гоги, как флагом.

Подпирающий стену знакомый неандерталец кивнул мне и ничего не сказал. Я постучал и стразу же открыл дверь, нашел взглядом Романа Бигоса. Так-так, что ты, голубчик, мне приготовил…

— Павел! — улыбнулся он заискивающе, и камень с плеч скатился — значит, помнят меня, замолвили слово.

Захотелось привалиться к стене и выдохнуть, вытерев пот.

— Что там по нашему делу? — Я уселся напротив него, поставив между ног рюкзак.

Бигос отвел взгляд и выдал:

— Все, что за ограждением — земля города. Тут мы ничем тебе помочь не можем…

— Но люди ведь там торгуют.

О, каких усилий мне стоило на выказать разочарование!

— Одно дело стол поставить, другое — ларек. Стол-то, конечно, можно. Но платить надо не нам. Там, сам понимаешь, менты пасутся. Хотя что тебе менты, когда твой отец тоже мент.

Молодец, справки навел! Но, видимо, навел недостаточно хорошо, иначе знал бы о нашем с отцом конфликте, а также о том, что он убоповец, сотрудник четвертого отдела, а торговцы — это тля, которую доят ппсники. Или он считает, что мент менту глаз не выклюет?

— Наверняка у вас налажен контакт с ментами, которые окучивают эту территорию, — совсем обнаглел я. — И вы бы могли замолвить о нас слово. Понимаете, я собственными силами хочу справиться, не привлекая отца.

— Похвально, молодой человек! Контакт-то налажен, но не то чтобы мы друзья, — развел руками Бигос. — Вы точку поставьте, от гастролеров мы прикроем, потому что менты свои обязательства по защите не выполняют. А как менты придут деньги требовать, наладь с ними контакт сам.

Похоже, придется брать с собой Анну Лялину… то есть Мартынову, она все-таки лейтенант, а отделение пэпсов возглавляет, насколько знаю, сержант. Сработает ли это?

— Получается, платить за точку — ментам? — переспросил я. — А за аренду земли?

— Какой ты правильный! — покровительственно улыбнулся Бигос. — Ты сперва просто точку открой, а потом уже, когда поймешь, выгодно это или нет, будешь думать о регистрации бизнеса. Надо получить разрешение в администрации, зарегистрироваться предпринимателем, потом — пожарные, СЭС и налоговики, и всем надо дать на лапу. В общем, живи пока спокойно, зачем тебе лишняя волокита?

Надо же, как складно излагает! Мне поначалу показалось, что вместо мозга у Бигоса понты. Я молча открыл рюкзак, достал маленькую коробочку с пирожными, поставил на стол.

— Вот наши пирожные, попробуйте. Это не взятка, просто демонстрация товара.

Бигос взял эклер, понюхал, рассмотрел со всех сторон.

— Выглядит неплохо.

— На вкус еще лучше.

Наконец он решился и недоверчиво откусил кусок. Округлил глаза, заработал челюстями активно.

— М-м-м!

— Вот! — воздел перст я. — Это не просто кустарное производство, это — кулинарное искусство. А произведения искусства, будь то самоцветы или картины, должны быть достойно оправлены. Потому я и говорю про ларек или павильон со столиками. Не сразу, конечно же.

После эклера Бигос съел штрудель (звучит-то как!), облизнулся и придвинул коробочку к себе.

— Не против, если я заберу, сына побалую?

— Конечно нет. Они ваши.

— В общем, начинайте торговать. После истории со Славянами чужие сюда не суются. А если сунутся — прикроем. Зуб даю! Если нужен столик, он найдется. Аренда — триста рублей в день.

— Зуб — это прочнее слова, да… — Я пристально всматривался в псевдодиректора, силясь разглядеть подвох.

Уж очень этот тип скользкий. Или поверить в то, что он и правда будет мне помогать? Может, внушить ему что-то? Пожалуй, нет: а вдруг кинется на меня? Тогда переговоры пойдут прахом.

Бигос рассмеялся с моей шутки, потер руки.

— Работай! Мешать не буду. Когда думаешь приступать?

Я задумался.

— В субботу… Нет, в четверг.

— Это же завтра. Успеешь? Вижу, успеешь с таким-то задором. Удачи тебе, дерзкий малой.

Как запел! Похоже, имя Вано подействовало как заклинание. Мы пожали друг другу руки. Вместо того, чтобы ехать домой, я рванул к Лялиным.

Летел я туда на крыльях вдохновения. Так хотелось принести отчаявшейся Веронике радостную весть! А также поддержать Анну, впавшую в депрессию после выходки отца. Наверняка она думает себе всякое: что жизнь кончена, есть нечего, впереди нищета и тлен. И вдруг — надежда!

Не видя никого вокруг, я влетел на второй этаж общаги, постучал в дверь Лялиных. Не спрашивая, кто пришел, мне открыла Анна с моей сестренкой на руках.

— Договорился насчет места! — выпалил я.

Сидящая за столом Вероника вскочила, рванула ко мне и сжала сильно-сильно.

— Спасибо тебе, Павлик!

— Готовьтесь. В четверг, то есть завтра, выходим. Составьте список продуктов, которые нужно купить, и я — на рынок и к бабушке.

Глава 19

Цельсь!

Стоило открыть калитку и шагнуть во двор бабушкиного дома, как мне на грудь бросился Боцман, чуть не сбил с ног, обдавая зловоньем из пасти и пытаясь вылизать лицо. Зная, что собаки не брезгуют фекалиями, я отвернулся, прижатый к стене дома эдакой тушей, и понял, что моя тушка сейчас тушка расплющивала о стену рюкзак с пирожными.

— Боцман! Фу! — скомандовала бабушка с порога летней кухни. — Фу, я сказала!

Пес послушался и встал на четыре лапы.

— И правда фу, вонючка, — проворчал я, отряхивая куртку.

Бабушка накинула ватник и раскурила трубку. Глаза у нее были красные, нос тоже.

— Ты плакала? — спросил я, подходя к ней.

Бабушка отмахнулась.

— Просто лук резала…

— Знаю я этот лук. Что случилось?

Некоторое время она молчала, решая, говорить мне или нет, и все-таки решила поделиться.

— Ирка с ума сходит. Седина в голову, бес в ребро. Толика выгнала, представляешь? Разводится с ним. Он приезжал, плачет, просит ее переубедить.

— Почему? Они поссорились? Ты с ней говорила?

— Лучше б не говорила. Любовник у нее молодой. Двадцать семь лет. Совсем баба с катушек слетела. Туда ты лезешь под пацана, кошелка старая⁈

Подавившись дымом, она закашлялась. Глядя на нее, Боцман залаял, будто бы передразнивая.