Герцогиня на службе у Короны (СИ) - Ширай Вера

— Нет, — отрезал он коротко, даже не удостоив взглядом стеллажи. — Я пришёл за тобой.

Я попрощалась с лордом Дербишем с улыбкой, лёгкой и будто бы беспечной — как если бы в нашей беседе не было ничего необычного. Но в глазах писаря я ясно увидела перемену: они стали настороженными, тяжёлыми, будто он оценивал невидимую угрозу, исходящую не от меня, а от того, кто меня ждал за дверьми библиотеки.

Я прижала книгу к груди и направилась к выходу. Феликс шагал рядом, его шаги звучали гулко, слишком тяжело для обычной походки — словно он нарочно давал понять каждому встречному: герцог увёл жену с собой. Каменные стены усиливали этот звук, и он отдавался во мне, как удары сердца.

Мы шли по коридорам, я впереди, он за мной, и в этом было что-то пугающе знакомое — словно я снова проживала ту ночь, когда он держал меня в своей власти. Я крепче сжала книгу, как щит, не поднимая взгляд на мужа. Его молчание было куда тяжелее слов, оно давило и не отпускало. Он держался рядом — не слишком близко, но и не позволяя отдалиться, словно тень… или тюремщик.

Мои покои были уже совсем близко. Я решилась первой нарушить тишину:

— Вам не стоило так резко вмешиваться, — сказала я, голос всё же дрогнул. — Лорд Дербиш всего лишь делился книгами.

— «Всего лишь», — повторил Феликс, и это сухое слово прозвучало как насмешка. — Странно, что некоторые «всего лишь» так рьяно спешат предложить защиту замужней женщине.

Я выдохнула, не выдержав:

— Вы слишком строги ко мне.

Я замедлила шаг и повернулась к нему. В полумраке его лицо напоминало высеченное из камня — неподвижное, неумолимое. Я остановилась у своей двери, пальцы коснулись холодной бронзовой ручки. Он тоже замер позади, так близко, что я ощущала тепло его тела за спиной.

— Ты — моя жена, — произнёс он спокойно, и от этого спокойствия по коже пробежал холод. — Я вправе требовать.

Я распахнула дверь, словно пригласив его, и вошла внутрь. Он последовал за мной, и дверь за его спиной захлопнулась. Сняв плащ, он небрежно бросил его на спинку стула у камина и сел, удобно откинувшись. Лицо его озарила лёгкая ухмылка — та, что всегда выводила меня из равновесия. Ухмылка человека, который уверен, что всё идёт именно так, как он задумал.

— Вы слишком часто пропадаете в библиотеке, — заметил он, и сухость в его тоне обожгла сильнее, чем крик.

— Вам не нравится, что я читаю? — резко бросила я, даже не поднимая взгляда.

— Мне не нравится, с кем вы обсуждаете то, что читаете, — холодно ответил он. Его слова прошлись по моей коже, как ледяной ветер. — Будьте осторожны, Оливия.

Я резко поднялась и повернулась к нему. Слова сорвались прежде, чем я успела их обдумать:

— А с кем мне говорить, Ваша Светлость? С кем? — голос дрогнул, но не сломался. — Вы уходите на заседания, обсуждаете политику и судьбы королевства. Вы всегда заняты. А я… остаюсь одна. Мне нужен хоть кто-то, с кем я могу обменяться мыслью. Пусть даже всего лишь о книгах.

Он скрестил руки на груди. Его лицо — непроницаемая маска, взгляд тяжёлый, как камень.

— Лорд Дербиш слишком охотно предлагает вам это «слово».

— И что же вы хотите? — воскликнула я, чувствуя, как нервный смех поступает к горлу. — Чтобы я сидела в четырёх стенах и молчала? Чтобы смотрела на стены и ждала, когда вы, наконец, снизойдёте до пары слов со своей женой?

Феликс шагнул ближе. Его голос был ровным, почти спокойным, но в каждом слове пульсировала сдержанная ярость:

— Я хочу, чтобы вы помнили: вы — герцогиня Терранс. И любое ваше слово, любое ваше общество может обернуться против вас.

Я встретила его взгляд и не отвела глаз, хотя сердце колотилось, как пойманная птица.

— А может, дело в том, что вы просто не хотите, чтобы рядом со мной был кто-то, кто не подчиняется вашим правилам? Кто-то независимый от ваших суждений? — сказала я, наклонив голову и не скрывая улыбки.

Он сжал челюсти. Тишина повисла между нами, тяжёлая и обжигающая.

— Я не дам никому… — он запнулся, будто проглатывая лишние слова, — вмешаться в то, что принадлежит мне.

Я обошла комнату, толкнула створку смежной двери и, не скрывая презрения, произнесла:

— Сильное заявление для человека, который год игнорировал свою жену.

— Не стройте из себя невинность, Оливия. Я видел по вашим глазам,… что для вас всё было серьёзно той ночью.

От этих слов меня будто ударило. Нелепость ситуации поражала. Эмоции разлились по телу мгновенно, горячей волной.

— Да, для меня брак — это серьёзно, — выпалила я. — Но я не считаю, что близость — это только долг. Я впервые была с мужчиной, а вы получили удовольствие. Мне кажется, мы поладим. Но знайте: удовольствие принадлежит не только мужу. Сегодня, думаю, ни один из нас не в состоянии подарить его другому.

Я распахнула дверь шире и кивнула в сторону выхода, показывая, что разговор окончен.

Я видела, как вена на его шее вздулась и бешено пульсировала. Я чувствовала поток ярости, исходящий от него. Феликс резко поднялся и пошёл прочь.

— Я подарил вам вещь, — процедил он сквозь зубы, взгляд скользнул к моим пальцам. — Но, похоже, вы не считаете нужным её носить.

Дверь за ним захлопнулась с гулким грохотом, оставив меня в звенящей тишине.

Что это было такое? Что с ним происходит? — я с любопытством смотрела мужу в след.

Глава 22

НОЧНОЙ ВИЗИТ

И вот вся семья собралась за завтраком. Герцог сидел во главе стола — спина идеально прямая, взгляд сосредоточен на донесениях, присланных графом Дюраном. Он держал листы так, будто от их содержания зависела судьба королевства, но слух его явно был настроен на наш разговор.

Ариана, намазывая масло на ещё тёплую булочку, с любопытством наклонилась к сэру Артуру:

— Скажите честно, какое самое ужасное место, где вам приходилось спать?

Артур картинно вздохнул и отложил нож:

— Ах, миледи… Представьте: деревни поблизости нет, ночь холодная и пасмурная. Мы — ещё совсем юнцы, неопытные, решаем ставить лагерь в низине, чтобы укрыться от ветра. На первый взгляд — отличная идея.

— Но? — Ариана наклонилась вперёд, слушая как сказку.

— Но ночью, — Артур выразительно поднял палец вверх, — пошёл дождь. И низина превратилась в болото. Просыпаешься — а вокруг не лагерь, а пруд. Ни шатров, ни ковров, ни сухих плащей. Мы втроём, насквозь мокрые, в грязи.

— Какой ужас! — Ариана выронила нож и прижала ладони к щекам.

Я же, увлекшись, не удержалась и спросила:

— А тент? Вы ведь могли натянуть тент?

Артур развёл руками, словно объясняя очевидное:

— Какой тент, герцогиня? Ветер такой, что любой тент улетел бы дальше ближайшей деревни. Ужасный поход был. С трудом до замка добрались. И что вы думаете? — сразу в дела! Ни сна, ни отдыха.

— Но больше вы в такие неприятности не попадали? — не унималась Ариана.

Артур прищурился и понизил голос, будто делился страшной тайной:

— Спрашиваете про лужу? Честно скажу — спал. Прямо у трактира. В луже. В городе.

Ариана ахнула, а я только покачала головой:

— Вы шутите.

— Не шутит, — неожиданно вмешался герцог, откладывая листы в сторону. Его голос был совершенно ровным, но уголки губ предательски дрогнули. — К сожалению.

Артур всплеснул руками:

— Ну что поделать, герцог, режим — лучшее, что может быть для поддержания сил. Даже сон приходится брать там, где найдёшь.

Ариана прыснула от смеха, прикрывая рот салфеткой.

С того момента, как я пообещала герцогу, что мы «поладим», всё словно вошло в стадию хрупкого затишья. Мы будто заключили негласный договор: ни шагу за черту, никакого давления — только вежливость и осторожная доброжелательность.

Я наконец открыла его подарок: в бархатном мешочке оказалось кольцо с зелёным камнем. Холодное на ощупь, но тёплое в моём сердце. С того дня я носила его на пальце.

И впервые лёд тронулся: Феликс заметил кольцо. Его взгляд скользнул к моей руке, задержался, и я, опустив глаза, едва слышно прошептала: