Сухой закон 4 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

Бойцы в кузове грузовичка молчали, изредка перебрасываясь короткими фразами. Они провожали взглядами повозки, запряжённые усталыми лошадьми, и громко тарахтящие открытые гружёные грузовики.

День начал клонился к закату. Солнце, из бледного и зимнего, стало вдруг густым, алым, заливая кровавым светом долины и горные утёсы. Водитель, перебрасывающийся всю дорогу фразами на итальянском с Волковым, вдруг повернулся и, показывая рукой куда-то вбок за темнеющий силуэт горы, сказал:

— По берегу путь был бы длиннее. Хотя дороги там лучше. Кстати, там есть «ваши».

Он хитро улыбнулся.

— «Наши»? — удивился шулер.

— Да. Несколько поселений русских. Я ваш язык слышал, когда в Мессине после землетрясения стояли русские корабли. Русские давно уже там живут. За этой горой. Лет тридцать, а то и больше.

Илья Митрич обернулся к Молотову и повторил ему уже на русском. Казак прищурился:

— Надо будет рассказать Алексею Ивановичу. Он собирался вести какие-то дела с местными. Может, получится всё сделать через «земляков».

«Фиат» обогнул горную гряду, а затем впереди показался небольшой городок. Джузеппе указал на него и произнёс:

— Маринео…

Туман уже рассеялся, и поселение было хорошо видно. Маринео расположилось на откосе длинной скалы. Каменные дома карабкались вверх по склону, узкие улочки-лестницы обегали их словно ручейки. На самом верху, стоял большой дом с квадратной массивной башней и несколько пристроек. Возле него, чуть пониже, желтело в последних лучах солнца здание церкви.

Машина, с трудом одолев последний крутой подъём, остановилась на крошечной площади, вымощенной неровным булыжником. Было пустынно. Только из-за приоткрытой двери траттории доносился приглушённые голоса, и пахло чесноком и жареным перцем. Где-то на соседней улице пронзительно ревел осёл.

Усталые путники вылезли из машин.

— Ну что, Степан Григорич, — грузно ступив на мостовую, проговорил Волков. — Приехали.

— И где здесь искать этого дона Де Луку?

— Есть у меня мысль, что во-он тот дом — его… — усмехнулся шулер и кивком указал на здание с башней.

Казак оглядел темнеющие улочки, ведущие вглубь городка. Из-за угла траттории вышел мальчишка лет десяти. Несмотря на холод, на нём были коротких подранные штаны. На плечах висела большая, не по росту, куртка. Он замер и уставился на приезжих.

Илья Дмитриевич медленно достал пачку американских сигарет и закурил. Затем выудил из кармана пару монет, наменянных ещё в Генуе. Мальчишка не шелохнулся, только следил за каждым движением. Волков сделал шаг к нему. Ребёнок отступил, но не убежал. Его глаза, чёрные, как маслины, были полны детского любопытства и животной осторожности. Он стал похож на пугливого зверька.

— Дон Де Лука, — чётко произнёс Волков и бросил монету.

Мальчик ловко поймал её, но не сдвинулся.

— Эта — потом! — улыбнулся шулер и показал вторую монетку.

Мальца как ветром сдуло.

— Контакт установлен! — картинно расставил руки Илья Митрич.

Молотов лишь покачал головой.

— А если он просто забрал деньги и был таков?

— Если я хоть немного понимаю местные порядки, то, поверь, нас скоро «найдут». А пока предлагаю перекусить. У меня в животе уже киты поют.

Расплатившись с Никколо и его сыном, вся «команда» забрала вещи и двинулась в забегаловку.

* * *

Дым от дешёвых папирос и самокруток застилал низкий потолок траттории, смешиваясь с ароматом чеснока и вина. За столиком в углу, под покосившимся образом местного святого, сидели гости из Нью-Йорка. Немногочисленные местные бросали на них украдкой взгляды и наблюдали, как суетится хозяин, почувствовавший неплохую вечернюю выручку.

Дверь скрипнула, и в тратторию вошёл пожилой мужчина, по одежде больше похожий на пастуха. Но через плечо у него висело ружьё. Его обветренное лицо было испещрено морщинами. Он подошёл к хозяину, что-то коротко сказал и затем повернулся к приезжим. Пронзительный взгляд смерил всю компанию, и мужчина, поправив ружейный ремень, не спеша подошёл к столику.

— Новые лица. Добро пожаловать в благословенную землю Маринео, — произнёс он. Слова были гостеприимны, но в глазах читалась настороженность. Долгая пауза прозвучала скорее как немой вопрос: зачем такие гости забрались в этакую даль?

— Благодарю! — кивнул Волков.

Тишина затянулась. Местные, уже не стесняясь, переключили внимание на компанию русских.

— Меня зовут Бернардо. Кто искал дона? — тихо спросил порученец Де Луки.

— Я, — ответил Волков, — У нас к нему очень важное дело. И письмо от его старого друга.

Бровь мужчины слегка изогнулась:

— Кто этот… «друг»?

— Передайте дону Де Луке, что мы привезли тёплый привет от Джонни Торрио.

Бернардо нахмурился:

— Я знаю — кто такой Торрио. Но вы не итальянцы. А Торрио вряд ли бы послал сюда кого-то другого…

— Наш босс — партнёр Торрио, — нашёлся Илья Митрич.

Бернардо задумчиво пожевал ус, и всё также негромко ответил:

— Думаю, дон встретится с вами. Но пойдёт только один человек. И без оружия, — мужчина усмехнулся и кивком указал на чемоданы, — Остальные останутся здесь.

Волков переглянулся с казаком и произнёс:

— Что же… Нас это устраивает…

[1] Вот и состоялось первое знакомство людей Соколова с Сицилией. Ближайшая пара глав будет посвящена отнюдь не простой операции по спасению семьи «информатора» Паоло Колетти.

А Молотов заприметил сквер, который в 2013 году станет «Площадью русских моряков». И на ней появится памятник русским, что помогали мессинцам после землетрясения. Ниже — фотографии, сделанные в то время и фото самого памятника. Кстати, его эскиз сделали ещё в начале XX века. Но в Мессине он окажется только через сто с лишним лет.

Сам памятник

Русские моряки разбирают завалы Мессины

Гуманитарная помощь

Глава 16

Договор с доном

25 февраля 1920 года. Манхэттен. Нью-Йорк.

Паккард проехал вдоль длинного каменного парапета. Его венчала высокая кованая ограда, украшенная вензелями. Машина остановилась на обочине через дорогу от главного входа Центрального парка Нью-Йорка. Я отворил дверцу, выбрался наружу, и помог выйти Блум.

Девушка пошла со мной под руку. Мы быстро перешли проезжую часть и направились по широким дорожкам в глубину парка. Погода стояла ясная. Повсюду лежал небольшой слой снега и похрустывал под ногами. Иней застыл на деревьях, из-за чего казалось, будто мы, не спеша, плывём по зимней сказке. Редкие парочки медленно шли по аллеям, окружённым высокими трёхглавыми фонарями.

— Что вы хотите мне показать, Алексей? — с любопытством спросила мисс Брауни.

— Увидите все сами! — заверил её я, предвкушая реакцию красавицы.

После поездки в Павуску она старалась называть меня полным именем, а не его американским аналогом. Не скрою, мне это было очень приятно.

— Как там Анастасия?

— Отлично, — улыбнулась девушка, — Хотела взять её с собой, но Фил случайно проговорился, что будет тренировать молодых жеребят. У девочки были такие просящие глаза, что решила оставить Анастасию с ним. Она буквально не выходит с манежа. Приходится чуть ли не силой загонять её домой и отпаивать горячим чаем. Слежу, чтобы не заболела. Кстати, они с Филом нашли общий язык.

Фил Криспи, главный конюх в поместье Блум был совсем уж не разговорчивым и даже угрюмым мужиком. Но, видимо, маленькая беглянка растопила его сердце своей любовью к лошадям.