Товарищ «Чума» 7 - lanpirot

такие у вас? Семья и род — родная кровь! Все друг за дружку! Одним кулаком, одной стеной — это сила! Великая сила! Недаром все могучие заклинания на крови замешаны! А родная кровь такие силы даёт, что некоторым древним богам и не снились! — раздухарился мертвый старикан, а я почувствовал, как от него начал отходить солидный такой поток магии.

Вот только куда эта магия начала отходить и зачем? В этом я разобраться пока не мог. И как бы нам с дедулей от этого сейчас не поплохело. Хоть я (если быть точным тело Романа Перовского), вроде-как-бы и родственничек ожившего покойника, но с иной роднёй лучше вообще никогда не встречаться.

— Вольга Богданович, не переживай — мы все поняли! Род — это сила! — попытался я успокоить старика, а то сейчас как шарахнет по нам какой-нибудь хренью типа зубастых цветочков. — А почему Пескоройка? — Неожиданно пришла мне в голову идея, как отвлечь мертвяка.

— А тебе разве не понятно? — Сурово взглянул на меня из-под кустистых седых бровей Вольга Богданович, но поток силы (а и правда, куда он вливается?) существенно ослаб.

— Да я и слова-то такого не слышал, — признался я.

— Ах, да… — запоздало вспомнил покойник, кто я на самом деле. — Пескоройка — это «детеныш», личинка рыбы-миноги, маленькая, слабая и абсолютно не опасная, в отличие от взрослой особи. Личинка не может как следует защититься, — пояснял мне, как малышу, мертвый старикан. Но на то и существуют семья и род! Род — это сила! Род — это защита! Род — это что-то единое, цельное и монолитное, которое просто так одним чихом не сломать и не сломить! — вновь съехал на предыдущую тему старикан.

Похоже, что она для него теперь самая болезненная. И просто так заставить мертвяка об этом забыть не получится — ведь он потерял в один миг всё, чем ранее жил.

— И здесь, в этом имении, мы растили своих детей, защищали от опасностей наших беззащитных пескороек! — продолжил старик. — Вот, так и стали называть наше поместье соседи — Пескоройка. И оно прижилось — это название… К тому же на этой земле находятся могилы наших великих прародителей — могучих чародеев рода, известного своей силой еще со времен Кия, Щека и Хорива. Основатели тоже негласно присутствуют здесь. И, когда это необходимо, обязательно придут на помощь! В этот раз Пескоройка разбудила меня…

Ага, вот оно, значит, как! Выходит, что старикан не единственный мертвец с потенциальной возможностью «воскрешения»? Есть и еще кандидаты на эту почетную должность.

— И ты теперь тоже часть этого рода… — понесло Вольгу Богдановича. — Мы одно целое, одна семья! — Похоже, что у мертвяка старческий маразм, раз он пошел по десятому кругу обсасывать эту тему. — И я не упокоюсь до тех пор, пока наш род вновь не возвеличится! Не станет могущественнее и сильнее, чем был! — высокопарно вещал он, сверкая глазами. — И чтобы всякое отрепье боялось в нашу сторону даже косо взглянуть, а не то, что плюнуть! Пусть не сразу, не скоро, но я это сделаю! Обещаю! И ты, внучок, мне в этом поможешь! Ведь поможешь же старику?

— Да не вопрос, — чтобы лишний раз не злить мертвяка, произнёс я, — конечно помогу…

А вот случившееся далее меня несколько ошарашило: неожиданно мелкой дрожью затряслись стены особняка, а по его пустым пыльным коридорам, словно пронесся свежий ветер, вмиг выдувший из величественного здания застоявшийся и абсолютно нежилой запах. Толстый слой пыли, покрывавший всё вокруг, тоже словно сдуло, а следом холл залило ярким, но мягким светом магических потолочных светильников. Мраморные плиты отделки стен, пола и потолка засверкали своим первозданным блеском, как будто их целую неделю натирала пастой ГОИ[1] какая-нибудь клининговая служба.

— Ух, ты! Чего это? — изумлённо воскликнул Иван, оглядываясь по сторонам. — Магия?

— Это значит, — торжественно ответил дедуля, громко стукнув металлическим наконечником своей трости по мраморному полу словно заправский мажордом, — Пескоройка приняла нового хозяина! И это — её торжественный прием в честь нового князя Перовского!

— А она что, живая, что ли? — поинтересовался Чумаков, уже более настороженно осматриваясь. Так-то впечатления о «живых» растениях, поймавших нас в ловушку, из него пока еще не выветрились. И это неплохо — расслабляться не стоит, чего бы этот покойник мне не обещал.

— В каком-то смысле, несомненно разумна, — подтвердил старик, победно усмехнувшись. — И в этом тоже сила нашего рода! Мало кто из могучих одарённых семейств, может похвастать подобной магией!

— Ну что ж, раз ты разумна, — громко произнес я в пустое пространство огромного холла, — тогда здравствуй, Пескоройка!

— Ройка-ройка-ройка! — Разнесло эхо по всем уголкам заброшенной вотчины князей Перовских, неизвестно сколько лет не слышавшей человеческого голоса.

— Она тебя приняла, внучок! — шмыгнув носом от взыгравших вдруг чувств (хотя не пойму, зачем шмыгать мертвецу?) произнес Вольга Богданович, после того, как эхо замолкло, и полез обниматься. — Я рад, что тебя так быстро нашёл!

А уж я-то как рад, что и словами не сказать. Вот только, что мне со всем этим наследством, неожиданно свалившимся на голову, делать-то? Ладно, посмотрим, что дальше отчебучит мой вдруг нарисовавшийся дохлый «родственничек». Везет же мне в последнее время на мертвяков! Но этот хотя бы вменяемый…

Пока же, осмотрим внимательно заброшенную вотчину князей Перовских — может быть, в этих древних стенах удастся разжиться новыми магическими знаниями, что помогут побыстрее фрицев добить.

[1] Па́ста ГОИ (от ГОИ — Государственный оптический институт) — шлифовальные и полировальные пасты на основе оксида хрома (III), используемые для шлифования и полирования стальных сплавов, в том числе термически упрочнённых, цветных металлов, твёрдых пластмасс и полимеров, стёкол (в том числе оптического стекла), керамических материалов и изделий из них.

Глава 15

Неспешно спускаясь по широкой парадной лестнице на первый этаж (ночевали мы с дедом на втором этаже, поскольку в некогда роскошных спальнях обнаружили остатки мебели), я с интересом разглядывал окружающую меня обстановку. Несмотря на долгое запустение, выглядел дворец дорого-богато. Но не той аляповатой барской позолотой, отчего так пищат самопровозглашенные нувориши-аристократы, устанавливающие в туалетах золотые толчки, а солидной монументальностью, от которой за версту веяло силой, мощью и настоящим богатством.

Однако, к настоящему моменту кровные потомки дедули приложили титанические усилия, чтобы