Время разбрасывать камни, и время собирать их (СИ) - Артемьев Юрий

Двери во все комнаты были открыты. Но заглянув в комнату, которую в прошлый раз занимали Аня с мамой, я расстроился ещё больше. Здесь всё было чужое. Ни вешалки у входа, где Елена вешала свою верхнюю одежду, во избежание того, что скандальная соседка Света подрежет нитки на пуговицах или ещё чего похлеще.

Судя по всему, здесь жил мужчина пожилого возраста. Даже запах старого человека присутствовал. Чем пахнет старость? Лекарствами и неуловимым запашком стиранных и ношенных вещей…

— А куда делись супруги Самсоновы? — спросил я.

— Убийство пожилого соседа. Покушение на убийство ещё одной соседки. Это у них на двоих. А у мужа ещё по линии ОБХСС… Злоупотребление на работе, хищение, взятки и прочее, прочее, прочее…

— А как же его папа? Он же там какой-то генерал орденоносец…

— Инфаркт с ним случился. Как только узнал в чём обвиняют сына и его жену… Вот его искренно жалко.

— Плохо сынка воспитал. Вот ему и аукнулось…

— А ты жестокий человек, Саня! — укоризненно посетовал полковник.

— Я за справедливость. И, кстати, если на вторую соседку они только покушались, то где она?

— Они почти добились своего. Бабушка сейчас в больнице. Там и уход за ней и все удобства.

— Да ладно. — съязвил я. — Все удобства…

— В той больнице, где она находится есть все удобства.

Сказал Авдеев таким тоном, что я сразу понял: Да… Есть такие больницы и в этом времени, типа ЦэКовских санаториев и прочих заведений для власть имущих.

— Ясно, товарищ полковник!

— Можешь расслабиться, Санёк! — Авдеев сделал указательным пальцем круговое движение. — Здесь нет прослушки.

— Ты же сам говорил, что лучше не расслабляться. И, кстати, почему мы здесь?

— Квартира, после ареста жильцов, числится за нашим отделом. Вот и решили, что лучше всего её использовать для вашего проживания. Тем более, что это ненадолго.

— А чего не в Новогиреево? У тёти Наташи пирожки вкусные. — поинтересовался Лёшка.

— Сами виноваты. Устроили там шурум-бурум. Целое отделение милиции нейтрализовали.

— Да у вас тут что не отделение, то ОПГ. — буркнул я.

— Что? — не понял меня полковник.

— Организованная преступная группировка. Сам посмотри. У высотки — татарская мафия. У нашего интерната — тоже беспредельничают.

— Но в этот раз ты же там никого не побил? — хмыкнул Авдеев.

— И что? От этого они все стали белые и пушистые. А тот сержант, что помогал Самсонову крутить свои дела? А те, что прикрывали валютчиков на Сиреневом бульваре? Куда не копни, всюду наткнёшься на какое-то дерьмецо… Это как в анекдоте про сантехника.

— Что за анекдот? — спросил полковник.

Помнится в оригинале сантехника вызвали на засор туалета в ЦК КПСС, но я тут же его переделал под нужную ситуацию.

— Вызвали сантехника в Министерство внутренних дел СССР. Туалет там у них засорился. Он пришёл. Посмотрел, посмотрел… И выдал свой вердикт: «Да у вас тут всю систему надо менять.»

Авдеев рассмеялся. А потом вдруг посерьёзнел и согласился.

— Да. Ты прав. Система прогнила местами так, что проще сменить всю систему.

— А если посмотреть то, что творится в среднеазиатских республиках… Кто начальник — тот и бай. Да что там говорить? Прибалтика, Западная Украина, Кавказ… Там везде кумовство и беспредел. А страдают обычные советские люди. Вот так вот и развалили Союз изнутри, подтачивая его годами, как термиты ствол дерева.

— И что ты предлагаешь?

— Нет у меня никакого конкретного рецепта, Володя. Кто я был. Сперва опер, а потом… Не мне решать судьбу страны. А тем более такой большой и многонациональный, как наш Советский союз. Мы же просто волки — санитары леса. Что мы можем? Найти злодея и покарать его. И на этом всё. Но гидру победить нельзя. Отрубишь одну голову, вырастет другая на её месте, а то и две сразу…

— Но пропалывать огород периодически надо, иначе весь зарастёт сорняками. — добавил, молчащий до этого, Лёшка.

— Вот и займитесь этим! — предложил Авдеев.

— Как? — чуть ли не в один голос спросили мы с братом.

— Каком кверху. — пошутил полковник, но его шутка не зашла…

— Какие у нас планы на ближайшее будущее? — спросил я.

— Есть предложения? — вопросом на вопрос ответил полковник.

— Есть. — спокойно ответил я. — Для начала нам бы приодеться поприличнее.

— Хочешь опять заняться индпошивом?

— Думаю, что и это пригодится тоже. В прошлый раз это мне помогло более-менее адаптироваться. Монотонная, но творческая работа очень хорошо ставит мозги на место. Как там поживает тот цех, в котором мы в прошлый раз приватизировали джинсу и швейную машинку.

— Этим тогда Васин занимался. — добавил Лёшка.

— Да. Я помню. — проговорил Авдеев. — Сергей вас отвезёт завтра.

— А доллары потом тоже ему сдавать? — встрял в беседу Лёха.

— Какие доллары? — неожиданно напрягся полковник.

— Американские. — недоуменно ответил я. — А ты что? Не в курсе?

— Не в курсе чего?

— Ну… В прошлый раз, когда мы там собирали ткани и фурнитуру, Лёшка нашёл там… Дай бог памяти… Две с половиной тысячи долларов и примерно столько же в рублях.

— А вот с этого места давай поподробнее. Рассказывай!

Ну а я что? Я рассказал ему, что среди джинсов и прочего барахла, мы нашли доллары. И, как порядочные граждане, все до последнего бакса сдали Васину, как представителю власти. Ну а рубли поделили на троих. Всё-таки это, как-никак трофей. А что с бою взято, то свято.

— С кем на троих?

— Ну… Треть мне, треть Лёшке и треть Васину. А он нас за это пообещал свозить в «Берёзку», чтобы мы там прикупили всё, что на море пригодится. Плавки, обувь и всё такое…

Глядя в недоверчивые глаза Авдеева, я стал понимать, что я что-то не понимаю…

— А Васин что… Не доложил тебе об этом?

— Нет. — задумчиво проговорил полковник. — Про то, что нужны инвалютные чеки для «Берёзки», я помню. Но ни про какие доллары… Странно.

— Ну а чего тут странного? — влез прямолинейный Лёшка. — Выходит, что он зажал доллары для себя?

— И тогда более-менее вырисовывается картина того, почему он так легко переметнулся на сторону врага, когда тут, в Союзе, стало подгорать. — снова добавил свой вывод Лёшка.

— Только потом он погиб, прикрывая наш отход в Рино.

— Ну, да… — проговорил Лёха. — Сперва предал. А потом погиб, как герой. И на фига нам такие качели?

— Да уж… Ситуация. — Авдеев сидел напротив нас задумчивый, и явно чем-то озабоченный. — Ладно. Сделаем так. Завтра к вам подъедет старший лейтенант Карпин. Поедете с ним на тот объект. Возьмёте, что надо. О том, что там будут деньги и доллары… Карпину говорить не надо. Потом всё сдадите мне…

— И рубли тоже? — спросил Лёшка.

— Сколько там было?

— Да не помню уже точно. Но рублей по пятьсот на брата было точно.

— Ладно. Но остальное надо обязательно сдать. Отделу нужны деньги для некоторых операций.

— И в чём проблема? — иронично спросил я Авдеева.

— Проблема в финансировании. Каждый раз приходится выбивать деньги. То на то, то на это…

— А то, что изымается у барыг и коммерсантов-спекулянтов?

— Сдаётся государству.

— Получается, что сапожник и без сапог. Цеховики и криминальные структуры крутят миллионами, а ловят их честные, но очень бедные сотрудники правоохранительных органов. Не удивительно, что не все могут сдержаться при виде ценностей.

— Как говорил Дзержинский…

— Я это помню, Володь. Холодную голову, горячее сердце и чистые руки. Вот только представь такую картинку. Стоит несчастный бедный милиционер по горло в дерьме, с высоко поднятыми вверх очень чистыми руками. Стимулировать надо сотрудников… Причём стимулировать не грамотами и благодарностями, а ещё и материально.

— Премии… — попытался что-то сказать Авдеев.

— Ой, не смешите мои тапочки! Это кошкины слёзки на фоне того, что может тот же самый сотрудник поиметь, если он только поддастся соблазну. А идеальных и кристально честных в органах давно уже нет. Только вот одни берут деньгами, а другие борзыми щенками.