Ревизор: возвращение в СССР 38 - Серж Винтеркей

что кризис пройдет, и все успокоится. Но недавно приезжал в гости мамин брат. Он был очень пессимистично настроен. Договорился о работе и переезжает с семьей в Иран, у него там хорошие связи и много друзей. Вот сейчас, пока я здесь, они уже и уехали, наверное. Дядя звал с собой моего отца и маму, пытался убедить их уехать. Но отец не стал слушать. Они чуть не разругались тогда. Никогда не видела раньше дядю таким встревоженным. Теперь и сама боюсь. Меня родители отпустили с Халимом в Европу отдохнуть, чтоб развеялась и перестала паниковать, — добавила она, улыбнувшись.

— Не переживай так сильно, — взяла подругу за руку Иман, — все обойдется, вот увидишь. Мои родители тоже уверены, что это просто кризис. Все разрешится так или иначе, просто надо набраться терпения.

— Очень надеюсь, что ты права, — кивнула Захида. — Здесь я и правда расслабилась, и все уже не кажется таким серьезным…

Зря вы расслабились, — мрачно думала Диана. — Пашка считает, что у вас там все медным тазом накроется вскоре. И ведь не скажешь ничего, — с досадой подумала она. — Да и не послушает никто. Фирдаус со своим отцом всех, кого могли, предупредили. Большинство просто не верит…

— У нас обстановка тоже не самая спокойная, — перешел на ситуацию в ФРГ Михаэль, — в ГДР сейчас сконцентрированы очень серьезные силы, создано усилиями СССР огромное танковое соединение. Если русские вдруг решат, что надо на нас напасть, остановить в Европе никто их не сможет, на нас обрушится лавина из десятков тысяч советских танков. Многие всерьез обеспокоены таким положением вещей. Нам нечего сейчас противопоставить такому количеству тяжелой военной техники.

— Ну почему нечего? — скривился Жан. — Слышал же про идеи некоторых умников остановить русское наступление при помощи ядерного оружия американцев.

— Так русские строят танки специально с противорадиационной защитой, тоже понимая возможность такого сценария, — кивнул Михаэль. — Не дай бог такой сценарий произойдет. Европа такая крохотная, что от нее ничего не останется, если она получит такую «помощь».

— Да, помню то совещание, — усмехнулся Жан. — Было очевидно, что мало что от нас останется. Жить в Европе после этого будет особо негде. На ядерных пустошах в условиях ядерной зимы не выжить… Это у русских за Уралом огромные территории, им есть куда податься. Тем более их не напугать зимой…

— Ну, вряд ли СССР решит нападать, — подал голос Мансур, — думаю, что крупные военные гарнизоны русских в Европе — это больше предосторожность и демонстрация силы.

— Многие надеются на это, но отчеты аналитиков сбрасывать со счетов тоже не стоит, — покачал головой Михаэль. — Цифры говорят, что мы сейчас в очень опасном положении… Наши армии оснащены разнокалиберным вооружением, что-то противопоставить русским, кроме ядерного оружия, и нечего… Сколько мы ни говорим о единой Европе, у нас так и нет единой европейской армии.

— Кстати, а что думают в СССР про возможность нападения на ФРГ и другие страны Европы? — повернулся вдруг Халим к Диане. — Можно же из первых уст узнать. Какие слухи об этом сейчас ходят в Москве?

Михаэль с Жаном при этих словах Халима уставились на Диану, явно опешив. Они не догадались, что я из СССР, — поняла она. — Говорили-то ведь все время по-французски. Решили, наверное, что раз у меня акцент, то я тоже из Ливана.

— Диана из Советского Союза, — пояснил тем временем недоумевающим друзьям Халим, — они с Фирдаусом в Москве познакомились, когда он там учился. И сейчас большую часть времени в основном в Москве проводят по работе, — добавил он.

Немец с бельгийцем переглянулись и с непонятным выражением на лицах посмотрели снова на Диану. Что ж, снова включаем дурочку, — мысленно вздохнула она и сказала, улыбнувшись:

— Советский Союз очень мирное государство. Мы никогда и ни на кого сами не нападаем. Но от агрессии защищаемся всегда очень хорошо.

Произнеся это, она заметила немного ироничный взгляд мужа. К счастью, этот его взгляд на жену никто не заметил, а вслух Фирдаус про свою «миролюбивую и беззащитную русскую жену» благоразумно ничего говорить не стал. Пусть лучше все думают, что подвеска у нее на шее в виде автомата просто случайность…

— То есть, вы считаете, что Советский Союз не станет нападать на европейские страны, даже если у него для этого будут все возможности? — поинтересовался Михаэль довольно скептично.

— Уверена в этом, — кивнула Диана спокойно.

Михаэль что-то сказал Жану по-немецки, после чего оба усмехнулись. Увидев недоумение на лице Дианы, немец тут же извинился.

— Простите, случайно перешел на родную речь, — пояснил он. — Удивлен, что вы не поняли. Я думал, что русские хорошо знают немецкий язык.

— Ну, я знаю несколько фраз, — пожала в ответ плечами Диана.

— Наверное, «Гутен морген» и «Ауфвидерзейн»? — с улыбкой спросил немец.

«Партизанен», «Хенде хох», «Шнелле», «Гитлер капут» — бодро рявкнула Диана.

Михаэль и Жан ошарашенно замерли с открытыми ртами.

* * *

Киев

Замминистра легкой промышленности Украинской ССР Кучко был весьма удивлен, получив срочный вызов в столицу на завтра в восемь часов вечера. Его затребовал к себе немедленно никто иной, как замминистра легкой промышленности СССР, курировавший его направление. Никаких особых промахов он за собой не помнил. Да, были, конечно, проблемы, но как у всех. Поэтому первым делом он позвонил домой своему министру, — мало ли тому что-то известно.

К сожалению, министр вообще ничего не знал об этом. Но пообещал немедленно навести справки в Министерстве промышленности СССР через своих московских знакомых. Кучко и сам тогда вспомнил пару человек, к которым в Москве можно было обратиться. А то мало ли там какая-то очередная кампания началась? Может, по борьбе с волокитой, может, по борьбе с разгильдяйством в министерствах? Если заранее узнаешь, что сейчас так остро взволновало союзное руководство, то уже будешь в определённом плюсе. По крайней мере будет понятно, к каким вопросам нужно готовиться, чтобы понадёжнее прикрыть свои тылы.

Но все его звонки к знакомым ничего не дали. Никто не знал ни о какой новой кампании. Ото всех он получил ответ, что любая кампания сначала попадает на передовицы газет, а не начинается вот так неожиданно.

С чего тогда такой срочный вызов? Он четко осознавал, что вряд ли его вызывают в столицу, чтобы