Многоцветье - Артемис Мантикор

сильнейшей магически расы за всю историю нашего мира не знаю даже я. Так что может быть, это и не крыса, а какой-то магический ритуал. Но тогда я не скажу тебе, почему именно сейчас. Ну а у меня свои друзья и свои секреты.

Точно, Лакомка. Едва ли другие магистры города знают о существовании Харо. Разве что кто-то из самых древних… кстати это тоже интересный вопрос.

— Кто о тебе знает из магистров?

— Помимо Лакки, только те, что застали войну одержимых. Правда, они знали обо мне, ещё когда этот домен был населённым.

— А как вообще случилось, что ты здесь?

— А не нужно было свой город телепортировать на божественную темницу. Такие штуки не исчезают из-за какого-то поселения, ахаха!

— Так значит, это всё же божественная темница, сродни той, в которой сейчас сидит Мора? — спросил я, припомнив предупреждения Небесного короля.

— В ней когда-то была заключена жертва перед пробуждением бездушного бога в конце эры Волка. Я нашёл её и смог активировать печать.

— И всё-таки мне сложно тебя понять… зачем ты заточил себя в темницу, а теперь просишь меня дать тебе ключ от неё?

— Потому что это не ключ, Лииндарк. Это лазейка. Темница не отпустит меня так легко. Но я смогу хотя бы как-то повлиять на действия своего брата. Когда я заключал себя здесь, я хотел избавить мир от глашатая, погубившего свой народ. Хотел защитить мир от себя…

— Если честно, не вижу причин. Ты не похож на опасного безумца. Ты был глашатаем?

— Это был единственный способ остановить моего брата. Мне пришлось, Лиин… — мрачно выдохнул Книгозмей. — Или просить силы у Пустоты, или смотреть, как мой мир превращается один большой склеп… Я сделал свой выбор. И я наказал себя за него.

— Но зачем? В чём смысл наказывать себя, если это было единственное возможное решение.

— Единственное? — печально хмыкнул Харо. — Нет, я мог остановить его намного раньше. Когда впервые заподозрил… ещё когда он с упоением мне рассказывал, что наступление пустоты можно остановить с помощью армии нежити… Задолго до основания ордена Тиши.

— Что ж, тогда спасибо тебе за разговор. Артефакт я передам тебе, как только буду в твоих краях. А теперь, давай подумаем, как усилить мою будущую армию твоими знаниями в кратчайшие сроки. С экипировкой у нас теперь проблем нет.

12. Между Хъеккой и Доминионом

Прошло три дня с тех пор, как мы покинули долину у Тёплой реки. Путь к Доминиону оказался местами беспокойным. Будь мы здесь одни, и монстры бы наверняка ни раз и не два заглянули на огонёк. Но мой отряд начинал реально походить на войско. Обозы с добычей, вооружённые до зубов улитки со стороны казались грозной силой благодаря артефактам тари, хоть их боевой опыт и был на самом деле нулевым.

А вот куда более опытные каменные девы радовали глаз безо всяких «но». Их сила была настоящей — и без того мощные существа получили уникальное оружие, которым были способны пользоваться только они. Эбонитовые арбалеты пробивали насквозь латную броню, а тяжёлые башенные щиты были непробиваемы, и поднять их могли только сами каменные девы.

Когда мы останавливались на ночлег в печально известных пещерах Хъкки, в гости всё же решились зайти монстры — не скрытни, а некие ноктиморы. По-сути, большие и очень злобные летучие мыши со стихиями магии крови и тьмы. Тварь была для меня новой, но не впечатлила.

Собственно, их погубили собственные способности — просканировав лагерь на наличие живых, они обнаружили только мою команду и войско улиток. Да, большое войско, но и тварей было не меньше. И целью они себе поставили вовсе не тотальное истребление, а просто хорошо покушать и улететь прочь.

Вот тут их и ждал сюрприз в виде кристаллидов по периметру лагеря, которых никакое вампирское чутьё по понятным причинам не определяло.

Первый же залп арбалетов уменьшил поголовье мышей на треть, но у нашего оружия было два заряда…

Остатки мышей растерялись, часть бросилась бежать, часть — всё же решила без трофеев не уходить. Завязался короткий жестокий бой, в котором мы отбили атаку без потерь.

Мне эта короткая стычка придала уверенности в своих силах — я в бою не участвовал вообще, даже в качестве командира — почти со всем разобрались вечно бдящие каменные девы. Когда же дело дошло до ближнего боя, враг сам сильно сдал позиции паникой.

Был, правда, неприятный инцидент другого толка…

— Лиин, Рена! — раздался крик Нео.

— Вижу, — не сбивая концентрацию со звуков, сквозь зубы отозвался я.

С того момента, как мы вошли в локацию, друидка пребывала в паршивом расположении духа. Обычно едкая и насмешливая девушка сегодня держалась от всех поодаль и не спешила вступать в разговоры.

Я отметил это и раньше, но дел оставалось слишком много, чтобы лезть к ней с расспросами. Тем более, что я не тари, чтобы знать эмоции окружающих, и вполне мог себе просто надумать.

Как оказалось, нет. И впавшая в боевую ярость берсерка друидка помчалась догонять так трусливо поспешивших убраться ноктимор. Сейчас я хорошо слышал, как в соседнем повороте пещеры девушка чинит кровавую расправу над летучими крысами.

Дважды повезло, что противник оказался не настолько сильным, как мог бы, и девушка справилась с ним и сама. Увы, берсерк из мага крови — худшее сочетание из возможных. Только дурак будет на эмоциях вливать собственную жизненную силу в заклинания, рискуя упасть в обморок во время сражения. Ну, или Рена…

Определив локацию, я протянул тропу сиянием индиго, чтобы без откатов пробежаться по ней мерцаниями. Десяток прыжков, резкий поворот и ещё парочка.

Бледная от анемии девушка добивала остатки врагов — с тяжёлым дыханием и стекавшей по лбу капелькой пота.

Помогать ей в бою — лишать удовольствия. Поэтому я просто встал рядом и положил руку ей на плечо, передавая силу камеи.

Девушка мигом оживилась, а на лице растянулась хищная улыбка, фирменная визитка безумной Рены. Алые лозы ударили во все стороны, уничтожая подранков и распространяясь дальше по пещере, чтобы поймать отступающих.

Затем и сама сорвалась с места, чтобы прикончить попытавшуюся было сбежать. Взмах рукой, из которой выстрелил вперёд острый шип, и несчастная летучая мышь с беззвучным криком издохла.

— Ух, хорошо, что я не ноктимора. Интересно, что они сделали, чтобы заслужить твою личную ненависть?

— А…?