Крестоносец - Андрей Львович Астахов

Они хитры и коварны. Они предпочитают не меч, а слово.

- Одна терванийская крепость так тебя страшит, о, вождь?

- Одна крыса приведет за собой остальных. Вскоре после того, как терванийцы построили Баз-Харум, многие вожди поспешили увести свои гланы на север.

- С чего бы? – вдруг спросил молчавший до сих пор Лукас Суббота.

- Чтобы сохранить чистоту крови, веру в наших богов и не уподобиться предателям, осквернившим само имя Койсу.

- Понятно, вождь. Тебе не нравится, что часть западных гланов после войны за Роздоль ушла в имперские земли, осела там и приняла нашу веру?

- А ты бы радовался тому, что твой народ разделился, и часть его приняла Тенки, как единственного хозяина жизни?

- Нет, - честно сказал рыцарь. – Однако тем самым они спасли свои детей и обрели мир и безопасность. А твоя мечта объединить в один народ все гланы, кочующие по Дальним степям, представляется мне благородной, но несбыточной.

- Нет ничего несбыточного, если Тенки ведет тебя.

- Путь к войне – не самый лучший.

- Этот мир изменить нельзя, - ответил Гаренджен. – Его законы просты. Есть те, кто едят, и те, кого едят. Есть тот, кто проливает кровь и тот, чью кровь проливают. Небо не может стать землей, а земля небом. Хочешь выжить – убивай, иначе умрешь. Тот, кто не хочет быть волком, станет добычей волка.

Между тем начали подавать горячее. Женщины с замотанными лицами втащили в шатер несколько больших чугунных котлов с просяной кашей и огромными кусками баранины. Перед пирующими появились широкие блюда с жареным на вертелах мясом, лепешками и просяной лапшой, плавающей в растопленном бараньем жире и молоке. Наши прислужницы начали разливать вино и хмельную брагу из молока.

- То есть, - продолжал сэр Роберт, которому определенно были интересны откровения нашего хозяина, - ты собираешься воевать и с нами, и с терванийцами?

- Это неизбежно, как приход лета или старости, - с подкупающей откровенностью ответил Гаренджен. – Я же сказал тебе, нукар Роберт, что между волком и бараном не может быть мира.

- И с кого ты собираешься начать?

- Тенки скажет мне, с кого начать.

- Желаю тебе долгих лет жизни и победы над врагами, - сказал сэр Роберт, поднимая чашу.

- Почему твои повелители не воюют с Тервани? – спросил вождь, который решил отбросить дипломатические иносказания и околичности.

- Думаю, тебе стоило бы спросить моих повелителей. Я слишком незначительный человек в моей стране и не могу дать тебе ответа.

- Хеш! Но рано или поздно большая война неизбежна.

- Ты предостерегаешь или прорицаешь, вождь?

- Двенадцатый век Тенки на исходе, - загадочно сказал Гаренджен. – Скоро наступит время изменения, на которое падает тень Черного. Степи напоятся кровью и огласятся криком умирающих. Уже сейчас зло, которое несут чужаки на нашу землю, приносит свои плоды.

- Какое зло?

- Чужаки хотят лишить нас веры в богов, в которых верили отцы. И боги наказывают нас за это. Древний ужас возвращается. Мои воины видели в степи черные тени и слышали вопли каракутонов.

- Кого слышали? – не понял я.

- Живых мертвецов, - пояснил Суббота. – Вампиров.

- Звучит страшновато, - согласился сэр Роберт.

- Мы готовы к войне. Хочу спросить тебя, нукар со знаком солнца на одежде – готов ли ты к ней?

- Терванийцы нам не враги, если ты об этом. Тервания от нас далеко, и у алифов Бар-Ясина свои заботы. А с нежитью мы сражались, и будем сражаться всегда.

- Истинный воин видит врагов повсюду, особенно если они стоят по обе руки от него. Незавидна участь муки, размалываемой между жерновами, - сказал Гаренджен.

- Ты можешь заключить союз с нами.

- Койсу никогда не будет собакой, бегущей за хозяином, - с презрением сказал кочевник. – Но никто не осудит волка, добивающего ослабленного козла.

- Твои слова наполняют меня страхом, почтенный вождь. Уж не желаешь ли ты столкнуть империю и Терванию, чтобы избавиться от двух врагов сразу?

- Если бы мог, столкнул. Твое здоровье, нукар Роберт!

- Я понимаю, почему ты ненавидишь терванийцев, - с иронией сказал сэр Роберт. – Они занимают ваши исконные кочевья, обращают койсу в свою веру. И твоя нелюбовь к империи мне понятна. Война за Роздоль не могла не оставить шрамов в вашей памяти. Однако лучше бы смирить гордыню и принимать мир таким, каков он есть. Война, как я уже сказал, принесет твоему народу только горе. В мире и так немало зла, зачем же умножать его?

- Это наш путь. Тебе не понять этого, гость.

- Раз так, наверное, не стоит говорить о вещах серьезных.

- Ты сказал, что держишь путь в Баз-Харум, - сказал вождь. – Могу ли я спросить тебя, почтенный, что тебе понадобилось в логове терванийского шакала?

- Я слышал, что начальник Баз-Харума очень любит устраивать состязания воинов, и хотел бы поучаствовать в них.

- Ты? Старый и седой? Или твой сын будет выходить на поединки?

- Ну, не такой уж я и старый, - с улыбкой ответил сэр Роберт. – Я еще могу поднять меч и крепко ударить им врага. Да и сын у меня не промах.

- Тогда пусть боги направляют твое оружие, - тут Гаренджен знаком велел налить всем еще. – Будем пить и есть, и не думать о завтрашнем дне. Тенки угодно, чтобысердца наши возвеселились. Пусть будет так, как хочет Отец мироздания!

Глава 4

***

Для ночлега нам отвели особый шатер, поставленный рядом с шатром Гаренджена. Впрочем, после пира я ушел в гостевой шатер один – мои старшие товарищи остались беседовать с Гарендженом.

Я так устал, что у меня едва хватило сил снять с себя кольчугу и стеганый поддоспешник и добраться до кучи пахнущих овцами одеял. Даже не помню, как заснул. Разбудили меня две красотки, которые принесли в шатер поднос с просяными лепешками и кувшин с горячим отваром, по вкусу напоминающим крепкий зеленый чай.Есть мне не хотелось: жестом отослав девиц, я первым делом проверил, на месте ли мой клеймор, а потом начал одеваться.

Сэр Роберт и дампир стояли у входа в шатер. Я так и не понял, то ли