Колхозное строительство 2 - Андрей Готлибович Шопперт

часу не легче. Человек, не знающий нот, сочиняет песни, без преувеличения великие песни. Девочка десяти лет пишет для них музыку. А человек, который нигде не учился музыке, создаёт академический симфонический оркестр в городе, где даже нет музыкального училища. И он без сомнения справляется с аранжировкой! Мне тут Светланов звонил, пообщались, поперемывали вам косточки. Больше всего это похоже на мистификацию, и меньше всего — на правду. Плюс Фурцева, что с вами носится, как с писаной торбой. Даже не чудеса — за гранью. Ойстрах назвал вас троих инопланетянами. Что скажете? — и голову седую набок склонил, руки за спину завёл. Следователь, блин.

— «На Тау Ките

Живут в красоте —

Живут, между прочим, по-разному —

Товарищи наши по разуму».

Высоцкий тоже нигде не учился, даже в музыкальную школу не ходил.

— И это чувствуется. Мелодии простоваты, — не сдавался ректор.

— Борис Дмитриевич, лет тридцать ведь ваша консерватория работает. А ещё есть Москва, Ленинград, Киев. Подскажете дальше? Десятки консерваторий. Десятки тысяч выпускников. Сколько из них стали писать «великие» песни? И сколько «великих» песен написано выпускниками консерваторий? — решила уделать метра «пигалица».

Ректор не сдался.

— Твоя правда, Машенька. Обидно. Может, выход предложишь? — и опять в позу следователя.

— Борис Дмитриевич, Маше десять лет, — попытался защитить девочку Макаревич.

— То-то и оно, уважаемый! То-то и оно! Так есть выход? — отмахнулся как от мухи.

— Борис Дмитриевич, мне на самом деле десять лет. А выход? Может, нужно больше свободы? Разрешить студентам создавать всякие ВИА, театры миниатюр с использованием музыки. Проводить конкурсы на лучшую песню, — Вика пожала плечами.

— Я три дня назад был на репетиции в ТЮЗе — ученик бывший пригласил, он там за музыку отвечает. Они сейчас сказку ставят. Опять вы! И песни хороши. Несколько штук даже не «великие» — следующая ипостась. «На века». Не пригласите в Краснотурьинск на репетицию?

— С удовольствием. Приезжайте числа 7-го мая, на три дня. Увидите и генеральную репетицию, и концерт. А если приедете с мальчиком, лет десяти, с хорошим высоким голосом, то вообще замечательно. Есть несколько песен, а вот исполнителей хороших нет, — Вика вспомнила свою идею поискать «Серёж Парамоновых» в Свердловске.

— Договорились. А сейчас, может, споёте что?

— Слушайте, — Вика села за рояль. Вещь!

— «Дремлет притихший северный город,

Низкое небо над головой,

Что тебе снится, крейсер „Аврора“,

В час, когда утро встаёт над Невой?»

Плакал ректор. Не навзрыд. Просто слёзы катились. Не замечал.

— Сюда мальчик и нужен? — прокаркал, когда отзвучали последние аккорды.

— И сюда.

— Найду. Весь Свердловск перерою.

Штирлиц утёр пот. Вместо врага — соратник.

Событие двадцать пятое

Как там мессир Воланд говорил Маргарите на балу:

«Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут».

Дали. Пётр был последним. Сначала давали учёным. Ни одной знакомой фамилии. И вдруг: Новиков Сергей Петрович — старший научный сотрудник Математического института имени Владимира Андреевича Стеклова Академии наук СССР, за цикл работ по дифференцируемым многообразиям. Целоваться с Брежневым вышел тот самый Сергей, что помог у Люши на дому решить проблему с «кубиком Нерубика». Тесен мир.

А дальше ещё интереснее. Лясс Абрам Моисеевич — заведующий лабораторией, Борсук Павел Афанасьевич — старший научный сотрудник ЦНИИТМ; Долбенко Евгений Тихонович — бывший главный металлург Южуралмашзавода; Онуфриев Иннокентий Александрович — бывший главный инженер МЧЗ «Станколит»; Ткаченко Андрей Сафронович — начальник цеха МЗ «Запорожсталь» имени Серго Орджоникидзе; Рыжков Иван Васильевич — доцент ХПИ имени Владимира Ильича Ленина, за разработку и внедрение в производство принципиально новой технологии литейного производства — изготовления стержней и форм из жидких самотвердеющих смесей.

Мать вашу, родину нашу. Это придумали в 1967 году. А когда начали внедрять? Через сорок лет. Пётр и внедрял, году эдак в 2007-м, на заводе, в РМБ (ремонтно-механической базе). Ну нет, не отвечает он за всю страну, а на БАЗе внедрим в этом году. Связи решают всё. Вот сейчас и свяжемся с Абрамом Моисеичем.

А дальше пошли соратники.

Светлов (Шейнкман) Михаил Аркадьевич (посмертно) — за книгу «Стихи последних лет».

Караев Кара Абульфаз оглы — за музыку балета «Тропою грома» (1958).

Моисеев Игорь Александрович, балетмейстер — за концертную программу ГААНТ СССР (1965).

Пименов Юрий Иванович — за серию картин «Новые кварталы».

Симонов Рубен Николаевич — за постановки пьес классической и современной драматургии в МАДТ имени Евгения Багратионовича Вахтангова.

Ну, и:

Тишков Пётр Миронович — за цикл песен ко Дню Победы.

Достойные соратники. Пётр впервые узнал, что замечательный русский поэт Светлов на самом деле Шейнкман. Бывает. Моисеев (слава богу, не тот — тот родился в тюрьме и имел фамилию Мойсес) и Симонов (тоже не тот), оказывается, Симонянц, — на слуху. Композитора Караева и художника Пименова Пётр не знал и в будущем ни разу не слышал — но познакомиться стоит. Связи.

Что ж, пора идти целоваться. Пётр содрогнулся. С мужиком целоваться взасос! Как отучить Брежнева от этого? Потом ведь весь мир над ним смеяться будет. Вытерпел. Зажмурился и губы сжал со всей силы. Аж шатнуло. Пожал руку мягкую.

— Спасибо.

И вдруг Брежнев выдал явно не по протоколу.

— Хорошие песни. Слезы текут. Тебе спасибо, Пётр. И дальше пиши такие песни.

Неплохой вроде мужик, а во что страну втравил? Советчики хреновые. Суслов, Андропов, что ввергли СССР в афганскую войну. Интересно, сработало ли письмо? Пока вроде никаких изменений. Дождёмся посадки Союза-1, а потом середины мая, когда Семичастного заменят на Андропова. Сядет ли? Заменят ли?

Награждение, что символично, происходило в Свердловском зале Кремля.

Потом был банкет — и даже не фуршет, ещё не придумали. Сидели за столами.

Тихон Хренников, заместитель председателя Комитета по Ленинским и Государственным премиям СССР в области литературы, искусства и архитектуры при Совете Министров СССР, толкнул речь. Не умеет, занудно до смерти. Потом слово дали первому Герою Социалистического Труда в области литературы, поэту Николаю Тихонову. Седой, вальяжный, громогласный. Чуть живее получилось. Настал черёд и Фурцевой. Вот молодец тётка! Речь так речь. И ничего не понятно, и хочется встать и аплодировать. Талант.

Пришлось и Петру выступать. Все награждённые благодарили партию и правительство, обещали оправдать высокое доверие. Штелле решил не выделяться и не креативить. Не время и не место. Поблагодарил тех же и добавил «дорогого Леонида Ильича» — ещё не вошло это у народа в обязательную привычку. Обещал