Диагност (СИ) - Бикмаев Сергей

На следующий день пациенту ввели нано-ботов, и Влад, доверив наблюдение за его состоянием опытному заву терапии, отбыл на базу. Штат там был обучен вдоль и поперек, мониторинг течения болезни они вели как по нотам. По расчетам Влада, первые признаки улучшения должны были проявиться уже через неделю, а полное восстановление ожидалось не раньше, чем через три. Разумеется, все это время поджелудочную требовалось беречь, придерживаясь предписанной при панкреатите диеты.

Уже на базе от отчима он узнал сенсационную новость: их выдвинули на соискание медали Пастера! Редчайшая награда, учрежденная Шведским королевским медицинским обществом аж в 1892 году. Престиж — да, деньги — нет. Затем на Бородина вышли представители Ассоциации американских страховщиков с предложением раскрыть его метод во имя всеобщего блага. Бородин к тому времени был уже академиком и генерал-лейтенантом, а такие люди, как известно, стоят недешево. Он озвучил цену технологии как двухкомпонентный платеж: первый — за полное раскрытие секрета, второй — процент с каждой процедуры. Американские страховщики прикинули и поняли, что покупка технологии с последующей выдачей лицензий обойдется им куда дешевле. С русскими страховыми компаниями Бородин планировал договориться о продаже лицензий с первичным обучением и авторским надзором. Так и решили. Конечно, если бы всем этим занимался Влад, он бы и половины не выручил. Не тот вес у него в научных кругах.

Теперь можно было вплотную заняться чипом. Для начала — выбрать место для производства. Производство планировалось полностью роботизированным. Контракт с Минприроды был подписан на 10 лет с возможностью продления, и разрывать его Влад не собирался. Он настолько прикипел к этому месту, что шумные мегаполисы больше не привлекали. К тому же его вполне устраивала строгая пропускная система — без его ведома никто не имел права соваться на территорию. Конечно, идеально было бы разместить производство на собственной земле, но он не настолько богат, чтобы выкупать казенные земли. О частных угодьях и речи быть не могло. И унижаться, прося земли у тех же Юсуповых, ему не хотелось. Поэтому пока он решил разместить производство под землей, вырыв помещения в одной из сопок.

Роботизированные линии он спроектировал на основе японских роботов. Отечественные аналоги тоже были неплохи, но они были завалены заказами, а японцы обещали все сделать быстро, да и логистика у них была налажена. С появлением денег он прикупил у Юсуповых еще два дрона. Сама линия состояла из двух частей: одна для производства двумерных материалов, другая — для сборки чипов. По его расчетам, эти чипы на несколько порядков превзойдут новые квантовые разработки и избавятся от целого букета их проблем, таких как сложная криогеника и хрупкая внутренняя структура, боящаяся перепадов температур, тряски, малейших вибраций и электромагнитного воздействия. Влад решил не торопиться с их массовым производством, а использовать пока только в исследовательских лабораториях и для собственных нужд. Ему для работы нужна была машина с колоссальной производительностью и низким энергопотреблением. В обычный чип он планировал уместить несколько тысяч слоев. Теоретически — свыше ста тысяч, но практически этого пока никто не делал.

Пока японцы работали над оборудованием, пришла новость о выдвижении его кандидатуры на Императорскую Менделеевскую научную премию за открытие графена. Его статья вызвала широкий резонанс, университеты всего мира повторили его опыты, подтвердив заявленные характеристики графена. Премия, конечно, почетная, но не слишком денежная. Зато патент на изобретение остался у него, и, как только он запустит собственное производство, сможет продавать лицензии.

Пациент в Дальнегорске шел на поправку. Он созванивался с главврачом через день, справляясь о его состоянии. Как и ожидалось, ткани поджелудочной железы приходили в норму. Нано-боты не подвели. Впрочем, они были созданы на основе его собственной ДНК, так что отторжения и не стоило ожидать. А еще через два дня Влад прилетел на диагностику по заранее согласованному расписанию.

Прием начался в десять утра. На прием было записано двадцать человек. У двенадцати он обнаружил незначительные аномалии и инфекции. Все зафиксировал в картах. С такими болячками местные врачи справятся на раз-два. Главное — точно поставленный диагноз. Ведь бывают и латентные случаи, когда симптомы отсутствуют, а болезнь протекает скрыто. Но ауру не обманешь. Она четко показывает, где и что не в порядке. А вот восемь человек требовали особого внимания. У двоих висели тромбы, готовые вот-вот сорваться в любой момент. Еще двое были явными сердечниками, им требовались операции. Одному — шунтирование, другому — замена клапана левого желудочка. Дорогостоящие и сложные операции, которые страховые компании оплачивать не станут, а собственных средств у пациентов не было. Эти случаи требовали особого подхода. Еще двое страдали от явной глистной инвазии — как выяснилось, они обожали строганину. Нахлебались паразитов из-за неправильной заготовки рыбы. Те же японцы подвергают рыбу шоковой заморозке при температуре ниже 50 градусов Цельсия. Замораживают как кровь. При медленной заморозке гельминты выживают и преспокойно переносят холод. А здесь таких низких температур нет, и обычная заморозка от паразитов, увы, не спасает. Теперь им предстоит долгое и мучительное лечение.

Предпоследний пациент жаловался на тугоухость. Раньше слух был в норме, а потом начал ухудшаться. Его обследовали вдоль и поперек, но диагноз так и не смогли поставить. В конце концов, перевели на участок производства с повышенным уровнем шума, чтобы хоть как-то компенсировать вредные условия труда. Аура его была изломана, и Влад предположил, что волосковые клетки, выполняющие роль медиаторов и рецепторов, по каким-то причинам отмирают. Он оставил его на лечение нано-ботами.

Самым сложным случаем оказался последний пациент — молодой инженер после института, жаловавшийся на все сразу. В анамнезе — здоров. Отучился, и его как бюджетника направили сюда на отработку. А потом начались головные боли, прорезалась межпозвоночная грыжа, начались головокружения, потеря ориентации, обмороки, падение зрения. Заснуть он мог только после приема сильных транквилизаторов. После тщательного обследования Влад нарисовал его ауру по памяти, так как программа и датчики пока не были готовы, и попытался объяснить пациенту, что с ним происходит. Как известно, при родах плод испытывает колоссальную нагрузку, проходя через родовые пути, иногда достигающую трех тонн. К тому же, роды, как правило, проходят не физиологично, то есть в горизонтальном положении роженицы. При этом подзатылочные мышцы, крепящие атлант (первый позвонок) к черепу, испытывают спазм, защищая шею плода от травм, которые могут привести к гибели. Своеобразная рефлекторная защита. Но потом этот спазм не проходит и иногда приводит к серьезным последствиям, так как через шею проходит вся система питания головного мозга кислородом и иннервация спинного мозга, как и отток венозной крови. Для устранения этих проблем необходимо снять спазм и восстановить нормальное положение атланта, а также кровоток. Остается надеяться, что нейроны зрительного поля не пострадали, и зрение удастся восстановить. По большому счету это свойственно всем высшим приматам и является следствием прямохождения человека. У животных, передвигающихся на четвереньках, таких проблем не бывает.

С межпозвоночной грыжей можно разобраться хирургическим путем, а вот со всем остальным он попробует справиться иглами. Только вот такая терапия не оплачивается страховыми компаниями. Ему нужно посоветоваться с родными и главврачом и принять решение.

Когда прием закончился, Влад обсудил порядок лечения сердечников и пациента с тугоухостью. Медсестры уже взяли необходимые клетки для подготовки субстрата. Влад собрался в обратный путь. Счет за его услуги оплатит больница.

В следующий приезд он вколол больным три субстрата и снова оставил на попечение терапевтов. Парню с комбината оплатят курс иглоукалывания — недорого, по сравнению с операцией. А вот межпозвоночную грыжу взяла на себя страховая, и Влад устроил показательную операцию, так что вся бригада обалдела от его виртуозности. Ну, не будешь же каждый раз объяснять, что с его-то аурным зрением ему и микроскоп ни к чему.