Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

– Серьезно?!

За столом весело зашумели, а Дюха потер руки с видом заядлого пьяницы, хотя, насколько я знаю, весь его опыт сводился к половине стакана кислой болгарской «Гъмзы».

– Джаст уан момент, пли-из…

Я сходил в свою комнату и достал все напитки, которые приволок из Одессы. До поры до времени они хранились в гараже, и вот пришел черед опустошить сосуды.

Небрежно выставляемые бутылки с «Мартини», «Швепсом» и кока-колой были встречены аплодисментами, переходящими в овацию.

– Ничего себе! – воскликнула Инна, хватая фигурную бутылку с колой. – Настоящая!

– Да ничего особенного, – сказал я тоном плейбоя, изведавшего всю глубину разврата. – То же ситро, только коричневое. Дюха, будь другом, поставь «колу» в холодильник.

– Бу-сде! – откликнулся Жуков и торжественно понес бутылку на кухню.

– Советую употреблять сие произведение итальянских виноделов с тоником, – сказал я, скручивая голову трехчетвертной бутылке «Мартини». – Так на дольше хватит, да и вкуснее.

Плеснув во все бокалы, даже Настю не обделив, я разбавил вино тоником.

– «Мартини»… – с придыханием сказала Рита.

– Обычный вермут, – понизил я градус благоговения, – просто хороший. Ну, кто скажет тост?

– А можно мне? – Настя подняла руку, как на уроке.

– Давай, Настёна! – дозволила Сулима.

Я видел, какой благодарностью блеснули Настины глаза, когда я не обошел ее вниманием – не лишил спиртного, как мелкую, но не ожидал, что сестричка решится взять слово.

Настя встала, и Дюха торопливо отодвинул ее стул. Церемонно кивнув джентльмену, леди Анастасия заговорила высоким девичьим голоском, сбиваясь от волнения на украинский:

– Этот год для меня выдался дюже хорошим – я впервые в жизни радовалась, шо у меня есть брат! Не знаю, вырос ли он, стал ли взрослым или об этом можно как-то по-другому сказать, но Миша очень и очень изменился. – При этих словах Инна с Ритой дружно закивали. – Летом он работал на стройке в Сибири, а пару недель назад собрал мотоблок… ну, такой тракторчик маленький, и пахал огороды на дачах. Так он зарабатывал деньги. Тот костюм, в котором Миша пошел в школу, он купил на свои. Миша и маме модные туфли подарил, и мне, и папе! И это вино… а оно наверняка недешевое, Миша тоже купил сам. Мишенька, я не хвалю тебя, не хвастаюсь, мне просто хочется, шоб твои друзья знали, почему мне это так приятно – быть твоей сестрой, иметь такого брата! За тебя!

Что говорить? Приятно слышать! И приятно видеть, как тонкая Настина рука дрожит от нервного подъема. Я улыбнулся сестричке и поднял свой бокал.

– За тебя! За тебя! – зашумели друзья и подруги. Зазвенели, сходясь, бокалы, разбросали колкие искры света.

Опорожняя свой сосуд, ощутил, как животворное тепло разливается внутри, легчайшим хмелем отдавая в голову. Хорошо!

Тут же Рита и Маша заботливо наполнили мою тарелку парой салатов, подложили нарезки, а Настя вскочила, сбегала за хлебом и обошла с корзинкой всех. Задержавшись над моим плечом, она прошептала на ухо:

– Я ничего не разболтала?

– Нет, Настенька, – улыбнулся я, обнимая сестренку и мягко привлекая к себе. – Замечательный тост!

Сестренка просияла, обежала сидящих и плюхнулась на свой стул, унимая жар на щеках.

– А из чего ты этот… мотоблок сделал? – громко вопросил Изя, нагребая себе на тарелку ассорти со всех ближних салатниц.

– Движок от мотоцикла и бензобак от него, – небрежно ответил я. – Что-то от мотороллера взял, раму сварил из труб. Да там ничего особенного! Мотоблок можно за день собрать, было бы из чего… Дюха, а ты музыку не забыл?

Андрей приложил пятерню к сердцу и с укором глянул на меня – мол, разве о таком забывают? Сбегав в прихожую, он вернулся со своим кладом – кассетным магнитофоном «Грюндиг». Повозившись малость, поколдовав, Дюха утопил нужную клавишу.

Комнату сотряс «Назарет». «Love Hurts», моя любимая их композиция. «Жук» моментом убавил звук, сделав музыку фоном – время танцев еще не пришло.

Однако перевести стрелки на музыку мне удалось ненадолго. Поболтав о «Пинк Флойд» и «Куин», ребята и девчата вернулись к старой теме.

– А Настенька рассказывала, что ты настоящую ЭВМ собираешь… – затянула Рита.

Я подмигнул краснеющей сестричке, подумав, что вряд ли Настя сама все выложила Сулиме. Наверняка коварная Ритка ее разговорила – они же в одной секции занимаются, время было. И мотив для допроса тоже.

– Собираю, – согласился я. Подумал и подложил себе еще немного оливье. Рассказал о своей деятельности на поприще вычтеха, бдительно отслеживая девчачий интерес. Как только он стал гаснуть, тут же переключился: – Между прочим, нам, как опытным алкоголикам, пора бы вспомнить старинную народную мудрость: «Между первой и второй перерывчик небольшой». Дюха, плесни на своей стороне и передашь мне!

«Жук» старательно плеснул и передал бутылку. Подлив Рите и Маше, я щедро разбавил вермут тоником и поднял бокал:

– За нас!

Хрустальный перезвон красиво наложился на бодрые восклицания парней и переливчатый девичий смех. Изя с Андреем уже малость освоились, а «Мартини» снимало зажатость. Я тоже почувствовал «веселящее действо вина» – меня начинало чуть-чуть «вести». Ну, это пустяки. Сейчас «вмажем» по третьей и, как говорит незабвенный Бунша в роли царя: «Танцуют все!»

– А зачем тебе ЭВМ? – спросила Маша, пригубливая вино.

– Задачки решать, – улыбнулся я. – А если серьезно… Пройдет лет десять-пятнадцать, и ЭВМ займут место повсюду. Дома, на работе, на транспорте… Везде! Один из Ротшильдов сказал однажды: «Кто владеет информацией, тот владеет миром». А ЭВМ созданы как раз для обработки информации! То есть вполне можно выразиться и в том смысле, что миром владеет тот, кто производит ЭВМ. Пока что в этих владыках числятся США, а я хочу, чтобы их подвинул наш СССР… И не делай такие круглые глаза, тебе не идет – выходишь из образа загадочной восточной красавицы.

– Да ну тебя! – смутилась подружка.

– Да правда! – настоял я. Покосившись на Инку с Риткой, которые крутились возле магнитофона, выбирая кассету, сказал негромко: – Я, когда вас всех троих увидел сегодня, удивился именно тебе. Сулима – типичная красотка, она ослепительна, но по стандарту. Дворская тоже очень хорошенькая, только вот немного обделена шармом. А вот в тебе он есть.

– Думаешь? – с сомнением спросила Маша.

– Вижу, – улыбнулся я.

Неожиданно на Машино лицо будто тень легла, а глаза подозрительно заблестели. Будь я трезвее, я бы сразу попытался разобраться, но, хотя в руках у меня и нет бикини, о чем пел сладкоголосый Бедросович, «Мартини» внутри присутствовало. Мою обычную чуткость и проницательность тоже «вело» – я плохо ощущал Машу. Не мог сосредоточиться, поэтому и принял решение верное, но не точное.

– Наливаем! – провозгласил я. – И допиваем!

– И прячем пустую бутылку! – захихикал Дюха.

Изя помалкивал, жадно следя, как пританцовывает Рита, вторя Сюзи Куатро. Инна запрыгала, поднимая руку:

– И пусть каждый выпьет за то, чего он больше всего хочет! – выпалила она. – Не вслух! Про себя! Давайте?

– Давайте! Давайте!

Мы опорожнили бутылку и прикончили «Швепс».

– Граждане и гражданки! – воскликнул Андрей, дурачась. – Пейте кока-колу охлажденной! А прежде чем освежиться, нужно как следует поработать ручками и ножками. Танцуют все!

Громкость динамиков рывком усилилась, но я не слишком опасался недовольства жильцов. Под нами жил геолог, который вернется из экспедиции лишь зимой, а по соседству прописалась глуховатая старушка – она и сама врубала радио или телик так, что с улицы было слышно.

– Потанцуем? – оглянулся я на Машу.

– Не хочется что-то, – вымученно улыбнулась подружка, – устала.

– А я полна сил! – проворковала Рита, завладевая моей рукой и уводя меня от стола.

Музыка текла медленно, перемежая усилия саксофониста и барабанщика с томным голосом неизвестного мне певца, тянувшего мотив на вечную тему «ай лав ю».