Ревизор: возвращение в СССР 24 - Серж Винтеркей

все примут, да как установят вам срок для рассмотрения обращений нереальный. К примеру, пять рабочих дней… И выдадут мешок с письмами.

Марк громко хмыкнул.

– А я сразу сказал, что так и будет! – с горькой усмешкой заявил он.

– Да ладно вам! – с досадой посмотрел на нас Валиев. – А сколько нам надо времени?

– Просите, минимум, календарный месяц, – подсказал я.

Он сразу засобирался куда-то, и я тоже не стал задерживаться, попрощался с Марком и вышел из Комитета по миру одновременно с Ильдаром. Мне ещё в редакцию ехать.

Вера встретила меня ехидной улыбочкой и показала на мешок у двери.

– Блин, опять? – простонал я, вручая ей угощение.

– Не опять, а снова. Нечего такие интересные статьи писать кое-кому! – нравоучительным тоном ответила она, залезая в пакет. – А сегодня другие пирожки…

– Это из буфета Верховного Совета, – объяснил я.

– Да? – с любопытством надкусила она один. – А что ты там делал?

– Работал, – улыбнулся я и вручил ей статью про клад.

– О!.. Серьёзно?! – пробежала она мою статью глазами, так заинтересовалась, что и про мои слова про Верховный Совет забыла. А то я уже расспросов ожидал. – Это же сколько на наши деньги?

– Трудно сказать, клад имеет научную, историческую и культурную ценность. Как это оценить в деньгах? Просто цена золота и серебра, из которых они отлиты, ни о чем, там есть очень редкие монеты. Некоторые из них весят двадцать граммов, а стоить могут как килограмм золота. Так что разве что оценивать клад по ценам на каждую монету на международных аукционах… Но я уверен, что это десятки тысяч советских рублей так точно…

– Понимаю, – с серьёзным видом кивнула она. – А фотографии есть?

– Конечно! – протянул я ей рулончик негативов, завёрнутых в тетрадный листок. – В Конаково снимал, в городском управлении милиции. Там начальник милиции города, заместитель директора Института археологии и участники, собственно, экспедиции со своим руководителем. Я там на обороте последнего листа всё расписал.

– Угу, угу, вижу, – закивала Вера. – Ну, что? Здорово! А они, прям, мать с дочкой нашли?

– Скелеты их нашли, – объяснил я. – Это же одиннадцатого века захоронение. Сейчас делают восстановление внешности по черепам.

– Как интересно! – выдохнула мечтательно Вера.

Это хорошо, – подумал я и улыбнулся своим мыслям. – Есть у нашего музея все шансы стать туристической Меккой в будущем.

– А про музей ты там упомянул в статье, он каким боком относится к кладу?

– Так почему раскопки начали? – стал рассказывать я. – Музей собрались строить. Обнаруженные останки решили перезахоронить в новой могиле там же, на территории будущего музея, а восстановленные бюсты будут экспонатами в музее. И клад этот там же нашли. Надеюсь, что его после изучения тоже в музей передадут.

– Надо будет съездить посмотреть, – переглянулась Вера с коллегами. – Где это?

– Километров сто пятьдесят по дороге на Ленинград, – ответил я. – Городня. Легко запомнить. Я там, в статье, написал. Музея хоть и нет пока, но природой красивой полюбоваться можно. Места там замечательные! Ну а музей только по весне строить начнут.

– Хорошо… Пойду, отнесу, – улыбнулась Вера. – Мы будем первыми, кто про этот клад напечатает?

– Думаю, что да, – улыбнулся я.

Она взяла мою статью и негативы, я взял мешок с письмами, мы вышли из кабинета и попрощались на ходу.

Мешок, в этот раз, был поменьше и полегче. Надо чаще приезжать, чтобы письма не копились. Появившееся желание съездить посмотреть на мою прошлую семью никуда не пропало, даже фоторужьё с собой взял… Но не тащиться же с мешком чёрте куда, на Каширскую? Тем более, тренировка сегодня и к Варданяну надо перед ней попасть.

От метро позвонил в комитет комсомола ЗИЛа и договорился о встрече ближе к концу дня. Решил задвинуть уже полностью сегодня учёбу, куда я с этим мешком? Но надо завязывать с прогулами, сессия началась. Поехал домой через стол заказов, чтобы уже одним днём от всего отделаться.

Зашел, тишина – похоже, малые спят, а Ирина Леонидовна с Тузиком там же их и караулят. Потихоньку прошел на кухню, чтобы не шуметь.

Хотел положить дома талон в «Детский мир» на трёхканальник на кухне, чтобы жена увидела и уже планировала посещение магазина, мы давно стали его использовать в этом качестве, ставили на него, прислонив к стенке или воткнув между кнопками что-то важное, записки друг другу… А там оказалась толстая стопка открыток с Новым годом! Блин, а я даже не смотрел туда, так забегался.

Взял открытки и начал просматривать. На некоторых были только слова поздравления, а некоторые были исписаны мелким почерком вдоль и поперёк… Наткнулся на открытку из Паланги от пани Нины! Она поздравляла нас с Новым годом и писала, что у неё всё хорошо, приезжал на побывку сын, ждёт нас следующим летом снова в отпуск. Офигеть! А мы-то её поздравили? Надеюсь, не забыли. И жена на работе, спросить не у кого.

Открытка от Юльки Вабищевич из Набережных Челнов. Она теперь Петипа, как Игнат, но для меня, видимо, навсегда останется Вабищевич. Она писала, что Жене уже исполнился год, и она вышла на работу. Как время летит! Только, вроде, отбивались с ней в школе от нападок из-за её беременности… Ещё нашлась открытка от Ветки Беловой. Она писала, что на Новый год собираются с Тимуром к родителям в Святославль.

Второй курс уже у брата, полгода осталось вытерпеть казарменное положение. На третьем курсе, слышал, уже можно будет снять квартиру, жить в городе и ходить на занятия в училище как обычные студенты. Как бы этим летом нам не предстояла ещё одна свадьба…

Пришла открытка от Эммы Либкинд и ещё одна от Славки Комарцева. И обе подписаны Эмма и Слава. Не договорились ребята, кто кого поздравляет, ну и ладно, вдвойне приятно. Пробежал глазами поздравления от тёти Дили с семьёй. Целая стопка открыток пришла Алироевым из Ростова, из Грозного, со Ставрополья. Загит получил поздравление от Сахарова.

А у меня ни одной мысли не возникло про открытки! Такой прокол!

Успел только пообедать, и пора уже было ехать на завод. Решил выехать пораньше, если комитет комсомола инициативу одобрит, сразу к Ксюше зайду.

Показал Варданяну фотографии коридоров и лестничных пролётов детского