Сельский стражник (СИ) - Путилов Роман Феликсович

Где-то в Городе.

Гражданина Чебрикова Антона Алексеевича, проходившего у меня под псевдонимом «Зять» я взял под скрытое (и совершенно незаконное) наблюдение у областного отделения Либеральной партии, которое он покинул в конце рабочего дня.

Попрощавшись на крыльце с каким-то «товарищем по партии», месье Чебриков, в сопровождении здоровенного телохранителя, одетого в черное просторное пальто из толстой кожи, проследовал в большой, темно-зеленый джип, который самодовольно рыкнув двигателем, выкатился со стоянки, не обращая внимание на поток автомобилей, мчащийся по главной дороге. Мой «Ниссан» стоял на обочине главной дороги, поэтому я без проблем пристроился за громоздким «японцем», держась через две машины за транспортом объекта.

Через пять минут джип припарковался на тесную стоянку при ресторане «Гуру». Выскочивший из будки охранник натянул цепь, отсекая территорию, захваченную рестораном в центре Города, наплевав на все «красные линии», предусмотренные градостроительными правилами. Из джипа выбрался телохранитель, покрутил маленькой головой на бычьей шее, после чего открыл заднюю дверь машины и помог вылезти Зятю, после чего оба проследовали в ресторан, дверь которого услужливо распахнул швейцар с бордовом пальто с золотыми позументами.

В принципе, в реалиях нового времени мне следовало пройти через черный вход и кухню ресторана, надев предварительно черную маску с дырами для глаз, завалить из пистолета телохранителя, а потом и Зятя, после чего уйти, но я задавил в себе это желание.

Припарковавшись у кабинета нотариуса, расположившегося напротив ресторана, я разложил сиденье и приготовился к длительному ожиданию. Чтобы не уснуть, выключил двигатель и через десять минут в салоне похолодало.

Зять вышел из ресторана примерно через час, залез в машину, принял от здоровяка –телохранителя небольшой чемоданчик… Уже стемнело, и «дипломат» я смог разглядеть только благодаря, блеснувшим в свете фонаря, металлическим уголкам.

В ресторан мой объект и его телохранитель заходили, не имея ничего в руках, и вряд ли в дорогом ресторане располагается лавка по продаже кожгалантереи. Логичнее предположить, что депутат Чебриков получил взятку, уже начав торговать возможностями, вытекающими из его должности.

Ладно, самое дорогое в наше время — это информация, поэтому я пристроился в хвост джипу и покатился по улице в сторону «Колизея». Судя по всему, жил объект в обычной девятиэтажке, правда кирпичной.

Телохранитель зашел в подъезд перед своим подопечным, и я, припарковавшийся у соседнего дома, бросился через заснеженный двор, матерясь на, мгновенно промокшие, ноги.

Я заскочил в подъезд (эпоха домофонов еще не наступила), прислушался к звукам жилого дома. Кабина подъемника гудела где-то наверху, быстро приближаясь. Я шагнул за угол, прижавшись спиной к, крашеной темно-зеленой краской, стене.

Из приехавшего лифта шагнул массивный гражданин в кожаном пальто, и не глядя по сторонам, шагнул к выходу из подъезда, а через пару секунд на лестничной площадке появилась сгорбленная старушка в теплом платке и поношенной мутоновой шубе.

Старушка на ходу плюнула в спину удаляющегося мужика, вполголоса выругалась матом и тут-же перекрестила свой рот… Почувствовав мой взгляд, пенсионерка резко повернулась и…покраснела, прям, как молодая девица.

— Бандит у нас в двадцать пятой квартире живет, и дружки у него, как есть, бандиты, спаси Господь. — после этого бабуля засеменила в сторону улицы, ну и я не стал задерживаться. Выглянул из подъезда, заметив удаляющуюся корму джипа, и старушку, «сцепившуюся языками» с какой-то сверстницей. Я пошел в противоположную от женщин сторону, обошел по большому кругу двор и сел в машину, после чего поехал в сторону поселка Клубничный — у меня оставалось еще пара часов для приема населения.

Поселок Клубничный. Крыльцо опорного пункта.

— Ты оху…л? Я таких чертей не повезу. — водитель «дежурки», присланной из РУВД просто встал грудью перед распахнутой дверцей «собачника», прямо, как в сорок первом году под Москвой, разглядев выведенных на крыльцо пассажиров.

Ну да, выглядели БОМЖи мягко говоря, непрезентабельно, даже для своей социальной группы, а уж несло от них, несмотря на уличную свежесть…

— Даже не уговаривай! — продолжал блажить водитель, удивленно глядя на меня, раскрывающего папку со служебными бумагами: — Вон, на своей их и вези… Эй, ты что делаешь?

— Акт составляю, что ты отказался забрать жуликов…

— Да ты гонишь! Скажу, что никаких жуликов я в глаза не видел…

— А вон у меня активисты-комсомолочки сидят, они в акте распишутся и при любой проверке подтвердят, что ты отказался задержанных доставить в отдел милиции…- я махнул в сторону крыльца магазина, где нахохлившись сидели несколько местных бабушек и внимательно наблюдали за нами.

— В общем, там следователь ждет задержанных, я при свидетелях тебе их передал. А если ты сейчас отпустишь людей, что за два года половину поселка обнесли, то я тебе не завидую — эти бабки тебя хоть где достанут и с живого не слезут. А бомжи, если сейчас уйдут, ты их не найдешь никогда. Так что решай.

Я прошел мимо тупо стоящих у крыльца бомжей и зашел «опорник», плотно прикрыв за собой дверь.

Пять минут с улицы, несмотря на двойные рамы, доносился сочный, отборный мат, потом грохнула дверь «УАЗика», взревел двигатель и мимо крыльца проскрипела по снегу машина. Я вышел на крыльцо. Вдалеке сердито рыча движком, удалялась милицейская «дежурка», бомжей нигде не было видно, на крыльце, уже занесенные снегом, сидели и сердито поглядывали на меня, мои активистки.

— Забрал он их?

— Забрал.

— Ну тогда прошу ко мне, чаю попьем, я из города свежий рулетик прихватил.

Пока старушки пили чай с клубничным рулетом, недовольно морща носы на повисший в помещении, густую вонь, и обсуждали, что в поселковом магазине сроду не было таких свежих рулетов, и, кроме «просрочки», тут ничем не торгуют, я заливал и засыпал пол в металлической клетке всей бытовой химией, которая только обнаружилась у меня дома. Вечером Иринка устроит мне выволочку — из чистящих и моющих средств дома осталось только кусок хозяйственного мыла и зубная паста. Пусть пару дней постоит эта убойная смесь, а потом я смою все большим количеством воды. Если даже пол после этого сгниет, мне по большому счету все равно, я всерьез рассчитываю после Нового года навсегда распрощаться с поселком Клубничный, тем более, что до весны жизнь в нем замирает, пока окрестности вновь не заселят многочисленные дачники. Сегодня заеду в РУВД, узнаю у следователя, нужно ли мое участие в расследовании всех этих многочисленных краж, а потом у меня будет, по моим расчётам, пара дней, чтобы продолжить слежку за Зятем. Мне необходимо было до декабря установить его слабые места и скомпрометировать его, чтобы от него, как от чумного, шарахались все знакомые и незнакомые.

Сегодня, после праведных трудов на ниве политической борьбы, Антон Алексеевич по вечернему времени посещал баньку. Сауна, перед которой припарковались десяток машин, находилась в одном здании с Общественными банями номер шесть, третий год находящимися в состоянии капитального ремонта, завершение которого входило в наказы избирателя депутата Дорожного района, от которого и избрался Зять. Я об этом случайно в газете прочитал и долго смеялся. Среди наказов избирателей разных округов ремонт общественных бань занимал значительное место. Но у господ, что собрались сегодня в заведении под вывеской «Сауна», был отдельный вход, и очевидно, неустроенность и разруха общественной бани его касались мало. Я припарковал свою «копейку» возле зарослей молодого клена и пробежался глазами по стоянке. Интересно, если забить чем-нибудь вон ту трубу, из которой валил черный дым, через сколько минут посетители бани полезут на улицу, как тараканы?