Вперед в прошлое 12 - Денис Ратманов

— Лика, я мириться пришла. Была неправа. Прости меня, пожалуйста! Паша рассказал, что случилось, и я, вот…

Натка полезла в сумку и достала оттуда купленные в аптеке новенькие бутылочку для кормления новорожденных и набор сосок.

Лика окаменела, и лицо у нее стало точь-в-точь, как у матери. Подержав немного бутылочку в руке, она поставила подарок на стол — видимо, решила сгладить острые углы. Наташка еще не поняла, что прощена, и затараторила:

— Не представляешь, как я тебе сочувствую и как понимаю! Он, — она покосилась на дверь, — меня чуть не убил. Ненавижу! Но ты не переживай, этот потаскун у вас долго не задержится.

И тут Лика выдала то, что я никак не ожидал услышать:

— Мать его выгнала. Сказала, чтобы его тут не было, когда она вернется, или напишет заявление о побоях. Ну, он теперь на меня охотится, чтобы хоть кого-то побить. Мне страшно, сегодня весь день просидела. Только в туалет бегала.

— Так это он ее ударил? — возмутился я, сжимая кулаки.

Лика дернула плечами.

— Я не знаю. Вроде не то чтобы ударил…толкнул, может, или расстроил сильно. К ней все еще не пускают, а ходить ей не дают. Очень волнуюсь за нее, она любит этого козла до безумия. Как мы будем жить, что есть и всякое такое — это она не сейчас, это я уже слышала. Типа мы сейчас очень-то едим.

Лику прорвало, она говорила, говорила и говорила:

— Как ребенок без отца? Одна дочь, то есть я, без отца, и вторая будет наполовину сиротой. Ей, понимаете, нормальной семьи хотелось, когда друг за друга горой, а не это вот все. Она и была горой, а ему что-то не хватало… Хотя я знаю, чего не хватало. Мама сильно закрытая. Она кажется холодной, но на самом деле это не так. Но это нужно очень хорошо ее знать, чтобы это понять. Они ж вместе пять лет уже. Сначала так хорошо все было! А как жить с нами стал, будто подменили его. Все ему не так, особенно — я мешаю.

Лика всхлипнула. Наташка шагнула к ней и обняла, и они вместе заревели — в прошлом два заклятых врага, а ныне сестры по несчастью.

— Ничего, все будет хорошо! — утешала ее Наташка. — Будет что вам есть. Я, вот, торгую, по тридцать тысяч в месяц получается. Пашка и вас научит, да?

— Научу, — кивнул я.

Проревевшись, Натка резко сменила тему:

— Я так хочу сестричку в руках подержать, аж не могу!

— Это нескоро будет, — сказал я, — она ж недоношенная.

С Ликой мы просидели около часа, за это время узнали от нее, что у ребенка все хорошо — мамина соседка по палате из окна записку скинула. И вообще забавно смотреть, как отцы дежурят под окнами, весточек ждут.

— А батя приходил? — спросила Наташка.

— Мать его прогнала, — ответила Лика. — Ей было очень тяжело, но она смогла. Она сильная.

— Слабые в ментовке не работают, — припечатала Наташка.

И снова подумалось о делении людей на сильных и слабых, в очередной раз я пришел к выводу, что это всего лишь данная от природы способность держать удар. Это не значит, что так называемый сильный меньше страдает, когда его бьют — он точно так же чувствует боль, просто способен ее пережить и не сломаться, когда другой, например, Андрей, падает в нокаут и притворяется мертвым.

Когда Лика выплеснула обиду на отчима, заговорила Наташка, а у нее за почти шестнадцать лет накопилось к нему куда больше претензий. Я слушал ее, и волосы шевелились на голове, оживали воспоминания, я понимал, какие мы переломанные и перекошенные, и ничего удивительного в том, что та Наташка сломалась и плохо кончила. Да у всех у нас жизнь не сложилась. И почему женщины считают, что абы какой отец, чем никакого — лучше для детей? Вот наш отец ушел — и жизнь наладилась. Отчим, хоть он и чужой дядя, и то лучше.

Домой мы возвращались в полдесятого пешком. Наташка жалела Лику и была уверена, что наш отец настолько конченый, что способен поднять руку на беременную женщину.

Я слушал ее и одновременно думал, как же хорошо, что конфликт с заводскими исчерпан, и можно гулять по темноте, ничего не опасаясь. В нашем районе даже гопники нас уважают.

Что касается Анны Лялиной, да, ей будет тяжело с маленьким ребенком на руках, и на первых порах я помогу, а потом найдем ей занятие по душе.

Вдалеке появился наш дом, возвышающийся над частным сектором. Начал моросить дождь, и мы побежали — не хватало еще промокнуть в ста метрах от дома!

Но только мы подошли к дому, дождь прекратился. Я открыл дверь подъезда, и навстречу Наташе из темноты шагнула тень. Сестра вскинула руки и заорала, я инстинктивно чуть не захлопнул дверь.

— Наташа! — Андрей выступил вперед, протягивая руки к сестре. — Выслушай меня! Пожалуйста.

Натка шумно выдохнула и сжала пальцы на моем запястье. Ее рука мелко дрожала.

Глава 2

Лучшее в тебе

Наташка словно хотела, чтобы я побыл с ней во время этих переговоров, поддержал ее, но самое правильное, что я мог сделать — уйти, оставить их вместе. Ведь, каким бы ни было ее решение, потом она может передумать, а виноватым останусь я.

Андрей подошел ко мне с другой стороны, протянул руку, чтобы схватить меня, но спохватился. Я представил, как они вдвоем держат меня за руки, каждый пытается перетянуть на свою сторону, заручиться поддержкой, и стало смешно и грустно одновременно.

Особенно грустно оттого, что это делает взрослый, годящийся мне в отцы мужчина — отличный специалист, талантливый декоратор и, в принципе, человек неплохой, но…

На языке крутилось слово «ребята», но к Андрею так обращаться нельзя. Великовозрастный зять осунулся, похудел и постарел. Вроде бы даже поседел еще больше. Наташка, у которой еще час назад горели глаза и сияла корона на голове, тоже съежилась и затряслась.

— Наташа, Андрей, я буду тут, в подъезде, а вы поговорите. Вам нужно все выяснить.

Андрей вскинул голову, тряхнув кудрями, и принялся жаловаться:

— Я был хорошим сыном. Как она могла так поступить? Теперь я на улице, ни жилья, ничего…

Наташка вскинула голову, сжала челюсти и процедила:

— А то, что