Жена-беглянка. Ребенок для попаданки - Константин Фрес

Я ощутила такой ужас, когда мать начала кричать, что и словами не передать.

Словно она сейчас потащит меня на площадь, чтоб сжечь на костре.

Но я постаралась взять себя в руки и подавить свой страх.

С трудом сглотнула ком в горле, уверенней ступила к ней.

— Никакая я не блудница, — твердо проговорила я, глядя ей прямо в лицо. — С чего ты взяла это?

— Твой муж был здесь, — выдохнула она злобно, как гарпия. — Он сказал, что ты опозорила его! Удрала с любовником! Потаскуха! Наш дом не знал такого позора, о-о-о, чем я заслужила это?! Неужто я мало приложила сил, чтобы воспитать тебя?!

— Мама, он солгал! — перекрывая ее вопли, произнесла я.

— Солгал?! Но ты сбежала, сбежала!..

— Он хотел убить меня, мама! — я тоже сорвалась на крик.

Тот облетел весь сад.

Где-то наверху, в одной из комнат, хлопнуло окно. Кто-то из домашних услышал нашу перепалку. Отлично…

— Лгунья! — злобно прошипела мать. — Мерзкая лгунья! Он безутешен! Его светлость безутешен! Он разыскивает тебя со слезами на глазах, обещает всем щедрое вознаграждение, чтобы убить? Ты хочешь, чтобы я поверила в эту чудовищную ложь?

— Вознаграждение настолько щедрое, — усмехнулась я, — что ты не прочь бы продать меня еще раз?

— Замолчи, мерзавка! — вспыхнула мать. — Любой добропорядочный человек выдаст тебя его светлости и безо всякого вознаграждения!

— Но ты его все же взяла? — горько усмехнулась я, глядя на сортовые розы, посаженные в черную рыхлую землю.

Мать лишь задрала подбородок и покачала головой с видом оскорбленной добродетели.

— Я не знаю, на что ты рассчитывала, придя сюда, — высокомерно процедила она. — Никакой помощи ты тут не получишь. Я не стану укрывать тебя! И ты не получишь ни единого гроша, ни единого…

Она трясла у меня перед лицом тонким сухим пальцем. А мне становилось все горше и горше, словно я напилась яду.

Ей было не жаль меня.

Ей было жаль терять полученные деньги.

Да, мы всю жизнь жили небогато. И всеобщей мечтой было однажды разбогатеть, и отремонтировать дом, чтобы там хорошо было жить каждому.

Мечта эта сбылась.

Но что-то мне говорило, что жить хорошо теперь только ей одной.

Она распоряжалась деньгами на собственное усмотрение.

Тратила их на себя.

И никому не позволила бы отнять у нее ее сбывшееся счастье.

— Мне не нужны твои гроши, — окрепшим голосом произнесла я. — Хотя я праве потребовать свое приданое. Ты ведь его не отдала герцогу?

— Приданое? — воскликнула мать. — Вот уж нет! Ты не одна! У меня есть и другие дочери, кому оно сгодится! К тому же, я пристроила тебя настолько хорошо, что и мечтать нельзя о лучшем! А ты все профукала, все потеряла, неблагодарная! Так что не смей от меня ничего требовать!

— Мне нужны мужские руки, — еще уверенней произнесла я. — Я вас больше не потревожу, и жить буду своими силами и на свои средства. Но сейчас мне нужна защита и поддержка! Вероятно, мне что-то нужно будет построить, поэтому без мужских рук никак…

— Построить? — расхохоталась мать. — Что ты собралась строить? Бордель?

Я перевела дух, еле сдерживая слезы.

— Я была дружна со Стиром, — произнесла я. — С моим любимым старшим братцем. Вероятно, он мог бы помочь мне…

— Что?! Стюарта захотела впутать в это?! — заверещала мать, как резаная. — Даже не смей думать! Сбежала сама, нарвалась на гнев герцога, так не думай, что брат за тебя станет вступаться! Позор семьи! От мужа сбежать, это ж надо такое устроить!

Меж тем все мои братья и сестры дружно выбежали из дома, и теперь, выстроившись в шеренгу, как утята, слушали нашу перебранку.

Стюарт тоже был тут.

За год он вырос, возмужал, раздался в плечах.

Его волосы кудрявой шапкой лежали на голове.

Синие глаза смотрели из-под насупленных широких бровей упрямо.

Он стал очень привлекательным юношей, так похожим на отца.

— Да что за сердце у тебя, — в отчаянии вскричала я, — что ты не хочешь выручить свою дочь?! Разве я много прошу?

— Мне тоже в доме не помешают крепкие мужские руки! — сварливо ответила мать. — К тому же, на Стюарта у меня свои планы! Очень скоро он мне понадобится.

— Что за планы? — с холодеющим сердцем спросила я.

— Не твое дело! — окрысилась мать.

Стюарт хмуро промолчал, стыдливо опустив взгляд.

А младшие дети, еще толком не понимая, что говорят, наперебой закричали:

— Его хочет в мужья соседка! Она не совсем молодая и не очень красивая! Но сердце у нее доброе! Она обещала нам всем по десять серебряных в приданое! И еще матушке тридцать!

— Ты с ума сошла?! — в ужасе закричала я. — Ты что… ты продаешь своих детей богачам, как породистых щенков?!

Я оглянулась на братьев и сестер.

Они стояли чистенькие, ухоженные. Одетые небогато, но опрятно и ладно.

Мать это умела — опрятность превратить в привлекательность и красоту.

И, пристроив выгодно замуж меня, она вдруг поняла, какое богатство заключено в ее детях. Натан — это же просто ходячая реклама! Разве кто-то откажется породниться с герцогом, хоть и опосредованно?

— Я их растила и кормила, — зло выдохнула мать, щуря глаза. — Так что только мне решать, что с ними делать!

Она оглядела меня деловито и снова ткнула в мою сторону лопаткой.

— Бракованный товар, — издеваясь, произнесла она. — Ну, да ничего. Может, еще раз удастся продать тебя герцогу? Хоть мешочек серебра, но он за тебя, негодную, отвалит.

И она цепко ухватила меня за руку.

Ужас накатил на меня.

Я ощутила себя пятилетней девочкой, которую тащат, чтоб закрыть в чулане за провинность.

И братья с сестрами так же безучастно наблюдают.

И помочь некому…

— Запру тебя, мерзавку, — пыхтела она, волоча меня в дом, — и пошлю к его светлости гонца. Мигом тебя пристрою.

— Мама, не надо! — в панике прокричала я, упираясь.

— Пошла, мерзавка!

— Мама! — вступился Стир.

Он единственный всю жизнь меня защищал.

Получал за это, но все равно раз за разом вступался.

Вступился и сейчас. Но мать было не остановить.

— Закрой рот, щенок! — рявкнула она. — Не то пойдешь