Некромант на страже человечества. Том 8 - Никита Клеванский

Замерев надо мной на мгновение, эльфийский князь наклонился и сорвал с моей головы корону.

Его ухмыляющееся лицо стало последним, что я увидел в этой жизни.

Меня поглотила тьма…

* * *

Я не знал сколько времени прошло с момента моей смерти, когда картинка перед глазами, пару раз мигнув, снова обрела цвета и четкость. Пусть и не такие, как прежде.

Черт, а умирать действительно страшно. Даже если ты именно так все и спланировал.

Не вставая, я поднял руку и прикоснулся к груди. Там по-прежнему зияла дыра с обожженными краями. И сердце все так же не билось. Но теперь оно мне было не нужно!

Еще спускаясь в подвал дворца князя, я вовсе не в уборной уединился на пятнадцать минут, а нашел тихую спокойную комнату и провел в ней ритуал, описанный в свитке из кольца Влатислава. Но, конечно, не в чистом виде (потому что его пагубный результат я уже видел воочию), а в измененном в соответствии со своим собственным пониманием магии смерти.

Долгое время я собирал кровь друзей, врагов и родственников, проводил подготовку, подбирал подходящие по размеру и мощности кристаллы этерния, и для полного счастья мне не хватало только Ядра Небесного монстра. Которое я нашел в кольце Галеммагла. Так что прямо посреди вражеского замка я нанес последний штрих, завершив все необходимые этапы.

Оставалось только умереть.

Не то чтобы я жаждал это сделать — точнее предпочел бы вообще не заниматься подобным — но я прекрасно представлял с кем планировал встретиться и заранее подстелил соломку, выработав запасной план на самый крайний случай.

И вот он настал.

Фингалинор убил меня, тем самым завершив ритуал.

Я умер.

И стал личем!

Но не тем, которых создавал сам. Не тупым прислужником, являющимся собственной бледной тенью и способным лишь использовать несколько оставшихся в памяти заклинаний, а настоящей могущественной нежитью, в честь которой их и назвали. Я превратился в того, кем мог бы стать Влатислав, попади ему в руки настоящий обряд, а не его фольклорная версия, многократно переписанная и измененная. Да еще и частично сожженная.

Да, тогда бы мы его точно не одолели. Я чувствовал это каждой клеточкой своего мертвого тела.

Все так же не вставая, я первым делом заглянул в Теневой могильник. Судя по всему, с момента моей смерти прошло не слишком много времени и заклинание не успело развеяться. Так же как не начали еще и разлагаться хранимые внутри тела моих родителей. Хуже пришлось коконам, в которых я запечатал их души, но и те я успел восстановить до того, как повреждения стали бы фатальными.

Самое важное уцелело.

А остальное я наверстаю.

Ведь я уже чувствовал, как просыпалась во мне неудержимая сила магии смерти!

Глава 13

Наконец поднявшись на ноги, я по привычке попытался вдохнуть, и понял, что мне это не нужно.

Дыхание, сердцебиение, поглощение полезных элементов из съеденной пищи и многие другие естественные для живых процессы остались для меня в прошлом. Я стал нежитью. И если Фингалинор утверждал, что в его венах течет пламя, то в моих теперь струилась сама смерть!

Непонятно, правда, как при таком раскладе завершить третью эволюцию, но об этом можно подумать чуть позже.

Я окинул взглядом безучастно стоявших на одном месте прислужников и увидел их совершенно по-новому. Нет, даже скорее почувствовал. И чувством этим стало отвращение. Ведь я понял, насколько несовершенны были те творения, которыми я так гордился.

Примерно также для меня теперь выглядели о остальные заклинания, составлявшие мой колдовской арсенал. Нелепые, неуклюжие, громоздкие, нерациональные.

Как я раньше этого не понимал?

Наверное, с таким же чувством опытный художник смотрит на собственные первые каракули, бережно сохраненные родителями. С той лишь разницей, что от эффективности этих плетений зависела моя жизнь. И не только моя.

Быстро раскинув во все стороны нити контроля, я восстановил свою власть над прислужниками и спрятал их в Теневой могильник. От глаз подальше.

Эти чары тоже не мешало бы серьезно улучшить

Черт, да здесь работы непочатый край!

Резво взявшись за дело, я принялся расширять свое внепространственное вместилище, параллельно повышая эффективность, и снижая и без того смехотворные затраты Межмировой Энергии. При этом я интуитивно потянулся за силой в море души, взял немного и сразу почувствовал что-то не то.

Будто хотел зачерпнуть патоки, но перепутал бочки и вляпался в деготь.

Это еще что за…

Ах, да.

Понял.

В процессе сражения у меня почти закончились измененные частицы, а потому пришлось использовать обычную Межмировую Энергию, которой, кстати, тоже осталось совсем на донышке. И именно она теперь ощущалась столь неполноценно. Словно совсем не подходила для магии, которую я собирался творить.

С этим нужно что-то делать.

Даже не думая садиться и занимать более удобную позу (ведь для моего мертвого тела все позы теперь стали одинаково удобными), я погрузился в свой внутренний мир и стал с жадностью промышленного пылесоса всасывать силу из окружающей среды, тут же ее преобразуя.

Процесс шел раздражающе медленно. К тому же далеко не всю Энергию удавалось «перекрасить». Лишь что-то около трети, от общего числа. Но теперь я чувствовал, что могу больше. Гораздо больше!

Я ощущал небывалое родство с магией смерти и принялся с помощью разожженного в Ядре ядовито-зеленого пламени переделывать уже накопленную силу, повышая общий доступный для колдовства предел.

Тридцать пять процентов. Сорок. Сорок пять.

Я будто и не упирался в предел на трети, а снова начал с нуля. Возможно, так же ощущает себя водитель, пересевший с малолитражки на спортивный автомобиль. Когда даже после достижения заветной сотки, двигатель может сделать еще один рывок и опять вжать тебя в кресло, как при старте.

Пятьдесят процентов. Пятьдесят пять. Шестьдесят.

Уже больше половины моря души сменило цвет с фиолетового на мой личный некромантский. И останавливаться я не собирался.

Шестьдесят пять. Семьдесят.

Прогресс начал замедляться. Я словно увяз в смоле, и каждый сантиметр приходилось отвоевывать с усилием достойным мирового рекорда.

Семьдесят пять. Семьдесят восемь…

Черт! Даже до восьмидесяти не дотянул. А ведь именно столько, по словам Корнелиуса, преобразовал эльфийский князь. И сам Фингалинор это подтвердил. Да о чем речь — мощь его заклинаний я почувствовал на собственной шкуре. Причем в прямом смысле.

Кончиками пальцев я ощупал края зиявшей в груди дыры, и ее наличие все также не доставляло мне совершенно