Курсант. На Берлин 3 (СИ) - Барчук Павел

К тому же, я не знал, в каком виде он появится, поэтому был готов к чему угодно: хоть к клоуну с чемоданом, хоть к старушке с авоськой, хоть к говорящему коту. Фантазия у Ваньки богатая да и вся тема с конспирацией, когда мы ее изучали, нравилась Подкилышу до одури. В нем прямо актерский талант проснулся.

Когда я уже подходил к освещённой вывеске «Шварцвальда», мимо пронеслась чёрная машина, обдав меня с головы до ног грязью из лужи. Я громко выругался и замер на месте, разглядывая испорченный костюм. У меня их, между прочим, не так уж много. Словно специально подгадали, черти.

Правда, надо отдать должное, тачка тоже остановилась. Дверца машины распахнулась, из неё выскочила элегантная дама в дорогом пальто.

Она была высокой, стройной, с волнистыми тёмными волосами, собранными в аккуратный пучок, и пронзительными зелёными глазами, в которых читались то ли тревога, то ли едва скрываемое любопытство. Дорогие перчатки безукоризненно сидели на её тонких пальцах, а из-под длинного подола виднелись изящные туфли на небольшом каблуке.

— О, mein Gott! Прошу прощения! — воскликнула она, торопливо доставая кружевной платок и пытаясь оттереть грязь с моего пиджака, на самом деле лишь размазывая её ещё больше. От дамочки исходил лёгкий аромат дорогих французских духов и она явно была не обычной работягой. — Я так спешила, совершенно не заметила! Простите. Простите бога ради.

Я попытался вежливо отказаться от помощи, пока эта особа окончательно не испортила костюм. Куда там! Она прицепилась ко мне намертво. Терла и терла, как умалишенная.

— Молодой человек, — вдруг громко, на весь переулок, произнесла незнакомка и пристально посмотрела мне в глаза. В её голосе появилась какая-то странная, едва уловимая интонация. — А вы случайно не занимаетесь боксом? У вас такое… прекрасное телосложение. И знаете что…Давайте я подвезу вас, в качестве извинения. Чтобы вы могли добраться куда вам нужно!

Я замер. Бокс. Холодный пот выступил на спине. В секретной школе, среди прочих занятий, мы с друзьями изучали приёмы бокса. Я сам учил их. Это был наш внутренний «шифр», известный только нам. Только Подкидыш мог об этом знать. Дама от него. Вот чертяка!

— Да что ж это такое! — с притворным негодованием воскликнул я, глядя на свой испачканный пиджак. — Это никуда не годится! Теперь придется отложить встречу. Пожалуй, да. Отвезите. Думаю, только таким образом вы сможете загладить вину.

Я демонстративно возмущался, пока дама открывала заднюю дверцу машины и пока залазил внутрь.

В салоне меня ждал сюрприз. Там обнаружился Подкидыш, удобно развалившись на сиденье. Он откинулся на спинку так, что его вообще не было видно.

Смотрелся Ванька как самый настоящий крёстный отец: дорогой костюм сидел на нём идеально, волосы аккуратно зачёсаны, на лице — невозмутимая улыбка. Словно он только что вышел из кабинета, где решались судьбы мира.

— Похоже, твои криминальные дела идут успешно. — С улыбкой произнёс я, с трудом сдержав желание обнять друга.

— Не так хорошо, как хотелось бы. — Усмехнулся он лениво. — Но сейчас о важном. Вас пасут, Курсант — выпалил Ванька, переходя на шёпот, — Минимум две группы. Чуешь? Гестапо и англичане. Определить вторых было сложнее. Я по началу вообще не мог врубиться, кто такие. Пришлось напрячь мои новообретенные связи.

— Ясно… — Я покосился в сторону дамочки, которая уже уселась за руль и тронулась с места.

— За нее не бойся. Она ни слова не понимает по-русски. Это — первое. Второе — Грета не предаст меня. На тебя ей, конечно, плевать. — Подкидыш многозначительно мне подмигнул. Но тут же снова стал серьезным. — Значит так. На днях ты побывал в гостях у одного забавного человечка. Он из нашей белой гвардии, сбежавшей много лет назад. Сейчас сотрудничает с гестапо. Вопрос — зачем нужно было это представление? Ответа нет, его найдёшь сам. Мне главное сказать тебе о самом факте. «Забавный человечек» частенько приобретал кое-что у моих ребят, поэтому информация о нем достоверная. Дальше. Информация от Шипко. Не доверяй Книппер. Она знает больше, чем говорит.

Я задумчиво уставился на Подкидыша. Марта играет на два фронта? Вообще не удивлён. После всего, что здесь произошло, по-другому и быть не может. Каждое новое открытие лишь глубже погружает в болото недоверия. Кажется скоро я буду подозревать собственную тень.

— Кто связной? Наш связной. От кого пришла информация?— спросил я. Этот вопрос по-прежнему волновал меня. Сам не знаю, почему.

Подкидыш развёл руками.

— Не знаю. Я получаю сведения определенным образом. Каждый день покупаю в киоске газету. До сегодняшнего дня ничего не было. И вдруг — шифровка про Марту. И… Еще кое-что…

Подкидыш сделал паузу.

— Магда Геббельс увидела в Бернесе… человека, очень похожего на Виктора Арлазарова. Это ее первая большая любовь. Приказано воспользоваться ситуацией и наладить максимально близкий контакт с ней.

— Эм… Насколько близкий?

— Слушай, я передаю приказ центра, а вы там уже решайте. — Ванька усмехнулся. — Но думаю, наш Скрипач способен вскружить голову любой женщине.

— Скажи… — Я задумчиво уставился в окно. — О появлении Магды ты доложился? Просто до вчерашнего дня ее не было рядом с нами, а тут вдруг уже сегодня поступает приказ.

— Нет. — Ванька отрицательно покачал головой. — Мои парни присматривают за вами. Правда считают, что вы — будущие жертвы ограбления, но им эта информация более понятна. Другая и ни к чему. Они, естественно, доложили мне о вчерашнем визите. Но я не отправлял ничего. У меня нет такой возможности. Я только могу получать приказы.

— Ясно…

— Все, сейчас Грета остановит автомобиль, мы сделали небольшой круг, и высадит тебя. Алексей… — Подкидыш стал совсем серьёзным. — Будьте осторожны. Вокруг вас крутится чертова уйма народу. Вокруг тебя в первую очередь. Особенно меня напрягают англичашки. Но главное, я даже не могу сообщить об этом в центр. У нас официально нет связного и он пока не объявился.

Машина остановилась возле какого-то дома и я выбрался на улицу. Громко поблагодарил дамочку, сидевшую за рулем, она так же громко в очередной раз извинилась.

После встречи с Подкидышем решил пройтись по городу. Было о чем подумать в тишине. Время встречи с Ольгой у Бранденбургских ворот ещё не подошло, и я решил собраться с мыслями.

Берлин гудел, жил своей жизнью, а я шёл по этим улицам, пытаясь переварить всю обрушившуюся на меня информацию. Предупреждение от Шипко про Марту, эта история с неким Арлазаровым и Геббельсами, да ещё и то, что Клячин так и не явился. Чувство, что меня со всех сторон обложили, нарастало.

Каждая новая деталь, каждая новая встреча только запутывала клубок ещё сильнее. С одной стороны — Шипко, НКВД, мои «товарищи» Подкидыш и Бернес. С другой — Гестапо, Мюллер, Магда Геббельс. А теперь ещё британская разведка и чертов Клячин, который то ли свой, то ли чужой. И Марта… Но самое смешное, по итогу всем им нужно лишь одно — архив отца.

Я глубоко вздохнул, пытаясь прочистить мозги. Честно говоря, не особо помогло.

Не торопясь, дошёл до Бранденбургских ворот, выбрал местечко поскромнее, чтоб не бросаться никому в глаза и приготовился ждать.

А потом случилось непредвиденное. По крайней мере, я ничего подобного точно не ждал. Более того, конкретно сейчас это было несколько опасно.

В голове будто взорвался фейерверк. Сначала резкая боль полоснула прямо по сознанию, а потом резко и гулко навалилась темнота. Меня буквально «выключило» из жизни.

Следом прилетела яркая вспышка. Перед глазами появился рисунок из дневника маленького Алёши, тот самый, где написаны рукой отца странные символы.

— Алеша… — Голос Сергея Витцке прозвучал совсем близко. Будто он стоял рядом и говорил мне прямо в ухо.

Я поднял взгляд. На самом деле так и было. Реально стоял и реально говорил. Черт… Похоже это очередное воспоминание. Я — это дед, который сидит за столом, разглядывая рисунок. А рядом замер Сергей Витцке.