Курсант. На Берлин 3 (СИ) - Барчук Павел

Уже перед дверью Магда остановилась, обернулась к Ольге, которая стояла возле кресла, провожая взглядом свою «подругу».

— Милая, ты идёшь? Я без водителя. Была бы очень благодарна, если бы ты меня подвезла до министерства. Встречусь с супругом, не откладывая дело в долгий ящик.

Ольга Чехова, чуть помедлив, кивнула и последовала за госпожой Геббельс, бросив на меня быстрый, предостерегающий взгляд — в нём читалось еле заметное «будь осторожен». Или «не лезь на рожон». В общем, что-то в таком духе.

А я, между прочим, вообще никуда бы не лез. Жаль, моего мнения по этому поводу, как и моих желаний, никто не спрашивает.

Дверь за гостями закрылась, и я почувствовал, как дышать стало намного легче. Словно из аквариума, набитого акулами, выпустили и воду, и акул. Вернее, одну акулу. Надеюсь, наши дальнейшие встречи с Магдой Геббельс не будут настолько частыми.

Марта, видимо, полностью разделяла мои ощущения. Она облегчённо выдохнула и провела ладонью по лбу, стирая невидимый пот. Хотя, скажем честно, расслабляться было рано. Очень рано.

Напряжение, державшееся последние несколько часов, хоть и спало, но не исчезло полностью, лишь сжалось в тугой комок где-то под рёбрами. Неприятненькое ощущение.

Просто вечер пока не закончен. Нас ждёт ещё одно представление, где в главной роли выступит товарищ бывший старший лейтенант государственной безопасности. Хотя, насколько он бывший — огромный вопрос. Верить Клячину — поганая примета. А пока что насчёт «ухода» со службы информация поступала только от дяди Коли. Он, скажем прямо, не кристальной честности парень.

Я плюхнулся в кресло и посмотрел на часы. По идее, уже скоро. Хреново, что я не понимаю мотивов Магды Геббельс и понятия не имею о мотивах дяди Коли. Два неизвестных в уравнении — это слишком круто. При таком раскладе итог может выйти такой, что просто охренеешь.

Однако следующие два часа прошли в состоянии ожидания, а гостей к нам больше не пожаловало. И это меня по-настоящему напрягло. Даже больше, чем присутствие в орбите нашего с Бернесом существования госпожи Геббельс.

Николай Николаевич Клячин — хитрожопый тип, с бешеной чуйкой и повадками хищника. Не просто так он стал старшим лейтенантом госбезопасности, правой рукой Бекетова. Вот кто-то, а Клячин свое место под солнцем буквально выгрызал зубами.

Дядя Коля годами делал всю грязную работу для бывшего друга отца, который оказался вовсе не другом, а той ещё тварью. Бекетов Игорь Иванович…Иуда и предатель.

Клячин выполнял роль этакого чистильщика, который не брезговал ничем. Если Клячин что-то делает, в этом непременно есть смысл.

Он должен прийти в дом Марты, иначе на кой чёрт договаривался вчера? Столько суеты создал. О приходе Магды ему тоже было известно. Что за хрень тогда получается? Если не пришёл, это — тревожный звоночек.

Я снова попробовал сосредоточиться на той информации, которая у меня имеется на данный момент. Нужно понять, что задумал Клячин. Нужно!

Он опасен, и по-другому быть не может.

Полгода назад дядя Коля официально «погиб» в драке с Шипко, а потом вдруг всплыл в Хельсинки, когда я там был. Словно чёртик из табакерки выпрыгнул. Потом объявился в Берлине. Утверждает, что охотится за тайником отца из-за драгоценностей, которые лежат там вместе с архивом. Твердит, что больше не служит в НКВД, что теперь он сам по себе, но я ему ни на грош не верю. Как можно верить змее, которая сбрасывает кожу, но не меняет свою суть?

Возможно, я мог бы поверить в алчность Клячина, она несомненно присутствует. И, возможно, я даже реально допускаю, что ему нужны драгоценности. Там, если что, в переводе на денежный эквивалент должна быть весьма немалая сумма. Но… Что-то коробило меня. Что-то не давало мне покоя. Какая-то мелкая деталь, ускользающая от моего внимания. Как крохотный камешек, попагий в обувь.

Я сунул руку в карман и нащупал сценарий, который забрал из старой одежды. Простые листы бумаги, но их значение было колоссальным.

Три дня назад, когда меня похитил лже-Дельбрук, сценарий был при мне. Потом похититель начал изображать из себя чекиста. Мюллер данную версию подтвердил, уверяя меня, что лже-Дельбрук является советским разведчиком, которого послали, чтобы меня прикончить. Вернее, сначала пытать, потом прикончить. И вроде бы все логично. Я сам так решил поначалу.

Но если тот тип — агент НКВД, он по-любому должен был обыскать меня и этот сценарий забрать. Потому что в нём были указания от Мюллера! Ну какой советский разведчик оставит вражеские инструкции у своей жертвы? Это не вяжется. Далее…

Мадам Жульет в нашем крайне скомканном из-за дурацкого Эско Риекки разговоре дала понять, что со стороны Шипко подобных движений не должно быть. А кроме Шипко я не могу представить другого чекиста, который мог бы организовать моё типа фальшивое похищение. По крайней мере, изначально я принял всё случившееся именно за хитрый ход Панасыча. Такая версия казалась мне правдоподобной.

Далее… Ольга Чехова появляется с предупреждением, что верить гестапо нельзя… И своими словами она, похоже, попала в самое яблочко.

Значит, что у нас выходит? Мюллер врёт. Или не всё договаривает. Хотя… Нет. Скорее именно врёт. Он играет в свою игру — Ольга Чехова была полностью права. Мюллер обвёл меня вокруг пальца, разыграв это похищение, представив всё случившееся как работу чекистов. А я в этой игре, кажется, просто пешка. Причём пешка, которую пытаются двигать во все стороны сразу.

— Похоже, он не придёт… — раздался рядом тихий голос Марка.

Я снова посмотрел на часы.

— Думаю, ты прав. Хотя не понимаю причины, по которой могли измениться его планы, — Ответил я, стараясь говорить едва ли не шёпотом.

Марта ушла в кухню и занималась там подготовкой ужина, но не удивлюсь, если она одновременно ухитряется наблюдать за мной.

С фрау Книппер надо быть теперь ещё более осторожным. Тётя оказалась разведчицей, причём матёрой, со стажем. Да, она очень убедительно рассказывала мне о прекрасной и нежной дружбе с отцом. Прямо едва ли не родственные души. Но я папиных друзей боюсь больше чем врагов. У него такие «друзья», что охренеть можно. Поэтому история, которую преподнесла Марта, тоже — такое себе.

Нет, я не сомневаюсь, Сергей Витцке по какой-то причине доверял семейству Книппер. Но не потому что они ему симпатичны как люди. Скорее всего, просто у него нембыло других вариантов.

— Слушай… — Я посмотрел на Марка. — Мне надо уйти из дома. Свидание с барышней. Не хочу расстраивать нашу хозяйку, она опять будет переживать… Пока Марта занята, уйду по-тихому. Думаю, дядю Колю можно не ждать. Но если он вдруг появится, придумай что-нибудь. Хорошо?

— Ты переживаешь за состояние нашей хозяйки? — спросил Бернес, не отводя взгляда от моего лица.

— Да. Она крайне эмоциональна. Знаешь, немки всегда несколько флегматичные, а тут… Такое чувство, будто наша фрау Марта вовсе не в Германии родилась. Ей бы где-нибудь жить… Например, в Лондоне. Вот уж где тишь и благодать.

Глаза Марка на долю секунды стали слегка… хм… круглыми. Но реально на долю секунды. Уже в следующее мгновение он взял себя в руки.

— Да… — произнёс Бернес задумчиво. — Британский воздух, говорят, способствует покою. Ты прямо уверен, что ей подошла бы эта страна?

— Угу, — кивнул я, довольный тем, что Марк прекрасно понял суть моих немного дурацких фраз.

Просто, если честно, я вообще решил нигде и ни с кем не говорить открыто. Чёрт его знает, кто ещё трётся рядом и насколько пристально за мной наблюдают.

Главное, Марк понял, о чём я пытался ему сказать, и покроет меня перед Мартой.

Незваный гость и загадка кошелька

Я уже собирался уходить на встречу с Ольгой, как вдруг в дверь постучали. Не сильно, так, несмело, будто стесняясь.

— Кто это? — Бернес повернулся ко мне. Взгляд его стал настороженным.

— Не думаю, что тот, кого мы ждали. Он бы дверь с пинка открыл. Сиди. Всё равно ухожу, открою.

Я в несколько широких шагов оказался рядом с выходом и сразу открыл дверь.