Специалист по кадрам - Дмитрий Яковлевич Парсиев

кошки с горящими как пламя глазами, а утром проснулся резко, внезапно и крепко сжав зубы. Будильник противно пищал, недовольный моим нежеланием вставать с постели.

Тело ломило от усталости, будто вчера разгружал вагоны, но я умылся, собрался, вышел на улицу и побрёл в направлении заветной остановки, запоздало думая о том, что номера телефона у Есико не взял, а то стоило бы созвониться, чтобы добираться на работу вместе.

Когда подходил к остановке увидел «мой» автобус, а вместе с тем и саму Есико. Она до последнего не заходила внутрь, шарила искательным взглядом по окружающей толпе.

Я не стал кричать издалека, а бежать просто не было сил. В конце концов бегать за девушками и автобусами — занятие неконструктивное. Ничего страшного, встретимся на работе.

Утром в здание Техиро с ядовито-желтыми буквами на вывеске в верхней части фасада беспрерывно стекались сонные и показательно-вежливые офисные работники. Проходя турникеты, они прикладывали пропуска с сканеру, чтобы компьютерная система зафиксировала время прибытия на рабочее место.

В этой чудесной стране не то что опоздать, а придти в последний момент перед началом рабочего дня считается дурным тоном. Все стараются придти пораньше, чтобы побольше поработать на благо корпорации.

Я тоже не опоздал. Зевая во весь рот, пикнул пропуском и вошёл в фойе. Сегодня сразу шестеро полицейских встречали работников перед лифтами и плюс двое в штатском, по цепким ищущим взглядам которых было понятно, что эти двое тоже копы.

Отдельных подозрительных работников они тормозили и проверяли документы. Меня, само собой тоже тормознули. Было бы странно, если гайдзин, идущий с утра на работу в японскую корпорацию, не вызвал подозрений.

— Фамилия? — сухо спросил меня полицейский в форме.

— Здравствуйте!

Коп посмотрел на меня вдвойне подозревающе.

— Здравствуйте, здравствуйте… я спросил вашу фамилию.

— Меня зовут Кротовский Максим, — доложил я с лучезарной улыбкой.

— Из какого вы подразделения? — полисмен опустил взгляд в слегка помятую распечатку и нахмурился. Видимо в распечатке не содержалось инструкции, как вести себя с придурковатыми гайдзинами.

— Я умею говорить по-японски, — радостно сообщил я полисмену, излучая готовность к общению.

— Что? — он снова поднял взгляд на меня.

— Меня зовут Кротовский Максим. Токио столица Японии. Добрый день… добрый вечер… до свидания… как вас зовут? — я изобразил на лице туповатую старательность туриста, готового в любой миг вывалить на первого встречного весь невеликий запас японских слов.

Полицейский закряхтел, его напарник посмотрел на коллегу с явной иронией, мол, чего ты пристал, видно же, что это гайдзин.

— Проходите, — он жестом показал, чтобы я валил и перестал загораживать проход.

Продолжая растягивать губы в дежурную улыбку, не свойственную русскому человеку, я зашёл в ближайший пустой лифт, где вернул лицу более привычное естественное выражение.

— Придержите лифт, пожалуйста, — крикнул торопящийся к лифту полноватый японец, на ходу убирая во внутренний карман пиджака проверенные копами документы.

Я послушно нажал кнопку раскрытия дверей. Японец скользнул внутрь

— Благодарю вас. На какой вам этаж? — спросил он.

— Тринадцатый.

— И мне тринадцатый… О! Так вы все-таки говорите по японски? — толстячок по всей видимости слышал мой разговор с копом.

Я дождался, когда лифт закроется и поедет наверх.

— Ну да. Я полицейскому так и сказал, — ответил я невозмутимо.

— А, понимаю, — японец понятливо покивал, — Вы ловко сыграли на предрассудках. Если видят европейца, то думают, что по-японски он двух слов связать не может… послушайте, а вы, наверное, тот новичок агентства Мэй Нагаты?

— Да, тот самый, — осторожно подтвердил я.

— А я Кантима Футоши, — он заранее заулыбался, как будто выдал угарную хохму и ждёт, что я начну безудержно хохотать. Его полноватые щёчки расползлись вверх и чуть в стороны.

— Простите. Боюсь, вы переоценили мои познания в японском.

— Да, видимо так… моя фамилия… она пишется двумя иероглифами, означающими «золотые яйца».

— Действительно, забавная фамилия, — сдержанно прокомментировал я, на всякий случай соблюдая служебную дистанцию.

— А вы?

— Масима Каратоси. Если уж на то пошло, фамилия от слова «крот».

— Для меня фамилия — способ произвести впечатление, сразу расположить на переговорах, — Кантима машинально достал из кармана сигаретную пачку и выудил сигарету, потом спохватился, усмехнулся и убрал обратно.

— Весь этот переполох немного выбил меня из колеи, — объяснился он, — Это всё из-за тех убийств.

— Каких убийств? — я сделал вид, что удивлён.

Лифт остановился, мы вышли и двинулись по коридору.

— Вы еще не слышали? Вчера убили двух сотрудников финансового департамента.

— Ого!

Получается, те два оябуна работали в финотделе. Прям как подпольный миллионер Александр Иванович Корейко. Ну а что, должны же они были где-то числиться. Почему бы и не там.

— Все новостные каналы об этом трубят. Вообще убийства в Японии случаются редко, — охотно поделился Кантима, — И если случаются, то становятся темой для новостей на месяцы и годы… вы пьёте кофе, Каратоси-сан?

— Прямо сейчас мечтаю о чашке кофе.

— Тогда позвольте похитить вас на чашку кофе. Тоже без кофе не могу включить мозги, — сообщил новый знакомый, и повел меня в лаунж-зону. Я бы предпочел выпить кофе с Есико, но куда ж тут денешься.

Понажимав на кнопки, он запустил приготовление двух порций.

— А вы, Кантима-сан, в каком департаменте работаете?

— В том же, что и вы. Я директор агентства, с которым вы волею судьбы делите помещение… только прошу вас, Каратоси-сан, давайте обойдемся без соблюдения этикета.

— В этикете я не силен.

— Вот и отлично. Мне так не хватает общения на равных. Знаете, я учился в Беркли, Калифорния. Там можно встретить миллиардера из совета директоров, и вы ему так запросто «привет Сол» или там «привет Дик»… полгода отучивался кланяться при встрече. Потом вернулся, учился обратно. А вы, Каратоси-сан, откуда?

— Я? Учился в Санкт-Петербурге.

— Санкт-Петербург… дайте угадаю… штат Флорида? Угадал?

— Что? Нет, который в России, вторая Венеция, но размером больше первой.

Кантима Футоши улыбнулся, в очередной раз став похожим на позитивного обаятельного кота. Этакий стопроцентный японец, нахватавшийся американского либерализма.

— Приятно с вами общаться, Каратоси-сан, но меня ждут невеселые будни, — допив кофе, он швырнул пустой бумажный стаканчик в мусорное ведро.

— Какие-то проблемы?

— Не без этого. Полгода работы коту под хвост.

— Как так? Вы разве занимаетесь не подбором