Король мертвецов - Василий Анатольевич Криптонов

у меня, отродясь не было. Тварь оказалась реально здоровенной, обычные лошади на её фоне — деревянные пони с детской карусели.

Рядом с нами шагал Гошка, тоже гордый, как лев. Ощущал свою причастность к событию века. Я ему не мешал, не так много у них тут интересного происходит. По мере нашего продвижения у дороги собиралась толпа. На меня, сидящего верхом на Твари, пялились с благоговейным ужасом. К тому моменту, как я проехал деревенскую улицу до конца, собралось уже, пожалуй, всё население.

— Значит, так, — остановившись, объявил я. — На всякий случай, для тех, у кого новостная лента отключена — я ваш новый владелец, граф Владимир Всеволодович Давыдов. Он же граф-охотник, слышали, наверное. Кобылу эту я изымаю. Больше она вам досаждать не будет.

— Зарубить её надобно, — крикнули в толпе. — А то не дай бог сбегит от вас, да к нам сюда вернётся!

— Слышь, ты! — возмутилась кобыла. — Зарубальщик! Стрелялку я тебе отшибла — ещё по зарубалке добавить? — И дёрнулась в сторону орущего.

В толпе завизжали, шарахнулись.

— Тпру! — приказал я. Придержал верёвку-амулет. — Значит, так. Кобыла эта — моё имущество, и как им распоряжаться, решать буду я. А тебе советую перенаправить энергию с агрессии в более мирное русло. Импотенция — штука неприятная, зато какой простор для медитаций открывается! Вот об этом подумай на досуге… Всё, граждане. Счастливо оставаться. Повышайте урожайность карпов, Тихоныч на днях с аудитом нагрянет.

Я изобразил Знак и переместился в Давыдово.

А в следующую секунду чуть не оглох. Лошадь не ржала — она вопила. Истошно, на каких-то ультразвуковых нотах. Встала на дыбы посреди двора и завертелась вокруг своей оси. Каким чудом я на ней удержался, трудно сказать. Подождал, пока проорётся. За это время, естественно, во двор высыпали все мои домашние.

— Мать честная! — выразил общее мнение Тихоныч. И перекрестился.

— Ты чего орёшь? — строго спросил у кобылы я. — У нас тут вообще-то грудные дети.

— А ты куда меня потащил, изверг⁈ Я тварь, между прочим! А ты меня — охотничьим Знаком таскать⁈ Да с меня как будто всю шерсть разом выдернули, вместе с гривой! А потом назад засунули другим концом.

— Образно, — одобрил я. — И даже немного понятно. Несмотря на то, что у меня ни шерсти, ни гривы… Ну, блин! Сорян. Не ожидал такого эффекта. В следующий раз амулет на тебя накину.

— Тварь? — охнул Данила. — Владимир Всеволодыч! Это что же это ваша лошадка говорит такое?

Тот факт, что лошадка в принципе разговаривает, его, похоже, не смутил. К лошадям Данила всегда относился с большой любовью. Не исключаю, что и сам с ними разговаривал, когда никто не слышал.

— На что ж вы её сюда, ваше сиятельство? — присоединился к Даниле Тихоныч. — Страсть-то такую…

— Спокойно! — скомандовал я. — Ну, тварь, подумаешь. Дальше что? Вы тварей никогда не видели?

— Да видать-то видели, — пробормотала тётка Наталья. — Да только где ж это вообще видано, охотнику тварь объезжать…

— Ничего. Всё когда-нибудь бывает в первый раз. Нас с моей новой знакомой в этом доме накормит кто-нибудь? Или нам помирать с голоду?

Сработало. Тётка Наталья охнула, всплеснула руками и убежала в дом. Маруся рванула за ней.

Я спешился, верёвку бросил Даниле. Кобыле сказал:

— Сейчас тебя проводят к постоянному месту жительства. С соседями — не ругаться, матом не орать. Не хватало ещё, чтобы у меня весь гужевой транспорт обсценную лексику освоил… Данила! Новую хозяйственную единицу — определить в стойло, накормить, искупать, копыта начистить! Или что там у них ещё полагается.

— Накормить? — дёрнула ушами кобыла.

— Это — не волнуйся, милая, — успокоил кобылу Данила. Ласково похлопал по морде. — За этим дело не станет! Мы тут все живём, как у Христа за пазухой. И ты голодать не будешь, не беспокойся.

Кобыла от подобного обращения так прифигела, что даже не нашлась, что ответить.

— Да только, ваше сиятельство, — озадаченно продолжил Данила, — я никак в толк не возьму. Ежели она — тварь, то как же здесь оказалась? Внутри двора, то есть? У нас же против тварей — амулет?

— Хм-м. — Тут я тоже призадумался. Решил: — А ну, проведём эксперимент! Открой ворота.

Данила открыл ворота. Я снова сел на кобылу, подъехал к ним. Внизу, поперёк въезда, лежала верёвка-амулет.

— Шагай, — велел кобыле я.

На всякий случай приготовился к тому, что сейчас нас отшвырнёт назад. Но ничего такого не произошло. Кобыла спокойно перешагнула верёвку.

— Хм-м. Ну-ка, а так? — я спешился. Велел кобыле: — Шагай одна!

Вот теперь не получилось. Ну, то есть, у амулета-то получилось. Не получилось у кобылы. Которую отбросило на пару метров и протащило задницей по земле, аж борозды от копыт остались. Нормальные такие, глубокие.

— … .….…! — прокомментировала ситуацию кобыла. — … .…….!

— Ух, мощно заплетает! — восхитился Данила. — У нас в деревне пономарь был, тоже по этому делу мастер. Так даже он, когда с похмелья на колокольню карабкался, эдак не заворачивал.

— Всё ясно, — объявил я. — Амулет её удерживает, когда она — сама по себе. Когда я сижу на ней верхом, пропускает спокойно. Видимо, не воспринимает как тварь.

— Ясно ему, — проворчала кобыла. — Тебя бы так, жопой по земле! Экспериментатор херов.

— А ты сама-то лучше? — огрызнулся я. — Всю деревню в страхе держала! Ценных карпов пожрала — а они, между прочим, считанные были. Хорошего человека импотентом оставила — а у него, может, гениальные дети народиться могли! Может, второй Ломоносов бы вырос и университет в Поречье открыл.

— У такого недоумка — гениальные?

— Да запросто! Генетика — сложная наука, это тебе не яйца в курятнике хомячить.

Кобыла обиженно замолчала.