Князь Голицын - Дмитрий Лифановский

— Сила офицера не в порывах, а в нерушимом спокойствии.

— Береги репутацию доверившейся тебе женщины, кто бы она ни была.

— В жизни бывают положения, когда надо заставить молчать свое сердце и жить рассудком.

— Тайна, сообщенная тобой хотя бы одному человеку, перестает быть тайной.

— Будь всегда начеку и не распускайся.

— На публичных маскарадах офицерам не принято танцевать.

— Старайся, чтобы в споре слова твои были мягки, а аргументы тверды.

— Разговаривая, избегай жестикуляции и не повышай голос.

— Если вошел в общество, в среде которого находится человек, с которым ты в ссоре, то здороваясь со всеми, принято подать руку и ему, конечно, в том случае, если этого нельзя избежать. Не обратив внимания присутствующих или хозяев. Подача руки не подает повода к излишним разговорам, а тебя ни к чему не обязывает.

— Ничто так не научает, как осознание своей ошибки. Это одно из главных средств самовоспитания.

— Когда два человека ссорятся, всегда оба виноваты.

— Авторитет приобретается знанием дела и службы. Важно, чтобы подчиненные не боялись тебя, а уважали.

— Нет ничего хуже нерешительности. Лучше худшее решение, чем колебание или бездействие.

— Тот, кто ничего не боится, более могуществен, чем тот, кого боятся все.

— Душа — Богу, Сердце — женщине, Долг — Отечеству, Честь — никому!

Вот ведь, все помню. Что ни говори, а память у меня тут отличная. И не понятно, то ли это еще один бонус от переноса, то ли от занятий интенсивными науками разными. Помолчав немного продолжил:

— Этот кодекс для всего дворянства звучать должен, а не только для офицеров, а то скоро и офицеры о своей службе забудут. А у нас что сейчас происходит? Дворянство до состояния мещан скатывается. В революционеры подаются. И прикрываются разными лозунгами. Ну что-то похожее на чтобы не было богатых и грабь награбленное. Тем самым ввергая Империю в смуту и развал.

— Петр, но ведь изменения нужны. Ты же сам об этом говоришь! — возразил дядька.

А тут еще и матушка спирту в огонь добавила:

— Нельзя обвинять дворянство. Оно основа и опора, трону и империи! Против тебя все прогрессивное дворянство ополчится.

Тут то меня и тряхнуло. Видно эмоции малолетнего Петра верх над разумом брать стали. Память о прошедшем будущем много чего напомнила. Ну и пусть, надо разрядиться немного. Вреда ни кому не принесу. Вот и выпустил немного духовной энергии. В воздухе сразу грозой запахло. А матушка, дядька и вахмистр побледнели.

— Прогрессивное дворянство?! — зло заговорил я. И со мной одновременно окружающее пространство заговорило, повторяя мои слова. — Это не дворянство, это отщепенцы. Выродки! Плевать мне на них! Раз за основу взяли лозунги разбойников с большой дороги. А с разбойниками разговор один. Плаха и виселица. Они должны понимать, что если смогут повести не грамотное крестьянство за собой, то в Империи начнется разруха и голод. Стон и плачь стоять будет над всей страной. Много, очень много будет замученных и уничтоженных. Всю страну разграбят. История французской революции вам в пример. Ведь дворянство первое под нож пустят, а над женщинами и детьми еще и люто поизмываются перед смертью. Хотите помочь народу? Так боритесь за то, чтобы не было бедных! А это трудно, особенно если делать все не причиняя вреда империи. Более того скажу, невозможно.

— Так зачем бороться за то, что невозможно? — спросил дядька.

Я закрыл глаза и с силой выдохнул, попытавшись успокоиться. Так с закрытыми глазами и сделал еще несколько глубоких вдохов и выдохов. Эмоции улеглись, и я смог втянуть в себя духовную энергию. После чего продолжил:

— И раньше так было, и сейчас так есть, и в будущем так будет. Среди равных, будут те кто ровнее. Среди сообщества равных будут Первые. Лидеры! Не будет никогда безликого сообщества. Значит всегда будут и недовольные. Потому и говорю, что борьба с нищетой, это борьба с ветряными мельницами. Но сделать можно многое. Поверьте мне. Здесь нужно поднимать нижнюю планку бедности. Законодательно установив тот минимум за который население не может опуститься. И по мере развития государства эту планку поднимать. И поверьте, планка эта, не только деньги в кармане нищего. Это целый комплекс мер по вытаскиванию народа из беспросветной безнадежности. Вот этим мы с вами и начнем заниматься. Только на уровне нашего имения. В дела государства я лезть не собираюсь. Мне за эти двадцать лет нужно людей набрать, которые будучи лишними в России, прекрасно подойдут для меня. Тут как раз Сибирь и Дальний Восток мне в помощь. И помощь России от этого огромная будет. Развитие Сибири все-таки. Я же заберу только излишки. А крестьяне сами по себе лишь в исключительных случаях способны на бунт. Не связаны они с политикой. Инертные они в этом плане. Кукуевская катастрофа ну никак не тянет на повод для беспорядков. Не должно быть бунта. Значит кто-то воду мутит. Кого обвинят в этом, надеюсь вы догадываетесь? Так что как хотите, но если встречу такого разжигателя розни, особенно если он меня в пример приводить будет, сожгу.

Все как то побледнели. А матушка и вахмистр даже креститься начали.

— Петенька, как же так-то, живого человека и молнией жечь, — загомонила матушка.

— Уж лучше я спалю одну беспринципную сволочь, чем потом буду смотреть, как из-за нее сотни и тысячи людей уничтожать и мучить будут. А ведь там будут старики, женщины и дети. Целые поселения опустеть могут. Это чума. А с чумой бороться именно так возможно. Выжигать! Беспощадно! А выход один. Люди должны понимать, кто их ведет, куда, и какова конечная цель. Крестьяне наши темные в основной массе своей, на подъем тяжелые, им работать надо, землю пахать, хлеб родить. Потому и не получилось ничего у революционеров с их «хождением в народ». Далеки они от того народа нашего, не знают его, не понимают. Однако умный подлец все же может много бед натворить. И пойдут по деревням карательные команды пороть и вешать. Кровь польется, люди озлобятся, власти виня, а подлец уже в Петербурге к тому времени будет радостно ручонки свои потирать. И ладно если этот подлец не обученный и не прикормленный банкирами с запада или Туманного Альбиона. А так сопляк восторженный, о подвигах и геройствах мечтающий. И здесь и сейчас желающий всю Россию осчастливить. Но не понимающий, что только боль, слезы, горе и проклятья так можно породить. Его быстро поймают и разберутся. А если