Время разбрасывать камни, и время собирать их (СИ) - Артемьев Юрий

Я успел только крикнуть:

— Лёха! Позвони…

Но, получив от сержанта затрещину открытой ладонью, я решил сберечь зубы и промолчать…

Вот тебе и «блатная романтика» — только и подумал я.

Глава 13

Глава тринадцатая.

Незнание закона не освобождает от ответственности. А вот знание законов, запросто может помочь избежать последствий.

Ты не бей меня по голове, начальничек!

Кровь из носа по рубахе мажется.

Не смотри, что я худой и кашляю.

Сдачи дам, и мало не покажется…

Вечер 03 июня. 1974 год.

СССР. Москва. Новогиреево. Отделение милиции ⁇

Где-то я такое уже видел… Только было это не третьего, а второго июня. И отделение милиции было в другом районе. А так, всё один в один… Ну, почти. В прошлый-то раз мне ретивый следак аж мокруху шил, а я всего лишь оборонялся. Но только вот в этот раз я и вовсе ни за что попал за решётку. То, что в песне было матерное слово, я же не отрицаю. Но, во-первых: Из песни слова не выкинешь. А во-вторых: Я его даже и не спел, а просто обозначил паузой. Но и так всем всё стало понятно. Но с точки зрения закона, я, находясь в общественном месте не выражался словами нецензурными.

Так что ментовские наезды были не по делу. И хотя в моём прошлом, я и сам носил погоны проходя службу в правоохранительных органах, но такого, что творили набранные по лимиту сотрудники в семидесятых годах, никогда не поддерживал. Применить силу или даже подстрелить злодея при задержании — это одно. А тем более, если этот злодей реальный преступник, совершивший убийство или ещё какое особо опасное деяние. Но пользоваться своей властью, чтобы измываться над слабыми и бесправными людьми… Бррр… Если применять учение Зигмунда Фрейда, то этот вот усатый сержант, настоящий маньяк и садист.

В машине всё было спокойно, и я даже стал думать, что всё закончится тихо-мирно. Лёшка позвонит Авдееву, и вовремя прибывшая кавалерия вызволит их из лап ретивых милиционеров. Но стоило им войти внутрь отделения, как сержант неожиданно ударил меня. Ударил «в крысу», из-за спины. И хотя мент бил открытой ладонью, но удар пришёлся в нос. В глазах моих вспыхнули яркие огни, и я отлетел к стене, вдобавок ударившись затылком.

— Щенок! — сказал, как выплюнул сержант.

— Вы что это творите? — дёрнулся было Гарик мне на помощь, но его удержал за руку второй милиционер.

— А это называется «Превышение власти или служебных полномочий». — проговорил я, утирая кровь с лица. — Статья сто семьдесят первая УК РСФСР. А с применением насилия в отношении несовершеннолетнего… Это и вовсе потянет на срок до десяти лет.

— Да я тебя! — сделал пару шагов в мою сторону сержант.

— Что? Убьёшь, да? — с иронией произнёс я и плюнул ему прямо в лицо.

Плевок получился смачный и кровавый. Кровь из носа у меня текла ручьём, и мне даже приходилось сглатывать её…

Усач попытался вновь меня ударить, но я уже был готов к этому. Поднырнув под занесённый кулак, я пробил ему прямиком в солнечное сплетение. И «не отходя от кассы», вторым ударом в челюсть, отправил мента на пол. И даже то что он был, как минимум вдвое тяжелее меня, ему не помогло. Тут главное правильно поставленный удар приложить к нужному месту…

Отступив на шаг назад, я прижался спиной к стене, сжав кулаки и приготовившись к бою.

Похоже, что мои действия стали неожиданностью для всех остальных. И лишь только Гарик, воспользовался всеобщим замешательством, смог вырваться из рук, держащего его милиционера, и встал рядом со мною плечом к плечу.

— Гарик! Ты хорошо подумал? — спросил я парня. — Нам ведь тут может полный писец наступить.

— Не ссы, Саня! Я с тобой. Русские своих не бросают.

Ну ни фига себе. — подумалось мне. — С виду Гарик типичный азиат. Да и фамилию я его слышал… Джамалов. А вот судя по разговору — типичный русак.

Пауза и замешательство среди ментов длились недолго. На нас бросилось сразу несколько человек. Удары посыпались со всех сторон.

Ну а мы… Мы с Гариком стали отбиваться. Он тоже оказался неплохим бойцом. Я даже не смогу точно определить приёмы какой борьбы он использовал. Тут было и самбо, и дзюдо, и айкидо. Ну а я вертелся ужом, нанося точечные удары по неповоротливым людям в серой неудобной форме, заставляя их в толчее мешать друг другу.

Но всё-таки их было гораздо больше нас и боюсь, что дело могло бы закончиться не только свёрнутыми челюстями и сломанными носами, как вдруг, перекрывая шум драки, прозвучала громкая команда:

— Отставить!

Голос был командный и очень знакомый. Что-то как-то быстро сегодня Авдеев прибыл на помощь.

Немая сцена. Все замерли. А в отделение, помимо полковника Авдеева вошли ещё трое мужчин в строгих костюмах, среди которых я узнал только Серёгу Карпина. Двое других сотрудников были мне незнакомы.

Выскочивший, как чёрт из табакерки, капитан, попытался отрапортовать Авдееву, но тот только отмахнулся от него.

— Ну и что ты опять натворил, Саня? — с отеческим укором спросил у меня начальник Особого отдела.

— Товарищ полковник! — ответил я, всё ещё тяжело дыша после драки. — Я всего лишь оборонялся.

— Да я понимаю… — проговорил Авдеев. — Только понять не могу, почему ты всегда выступаешь эдаким магнитом для идиотов? Что тут на этот раз? Доложи кратко, чётко и без всякой лирики!

— Если кратко, то…

Я стал излагать, как мы с Лёшкой познакомились с местными пацанами, сидели во дворе, я играл на гитаре, а потом приехали менты и забрали нас, обвинив, что мы были пьяные и выражались нецензурно. Рассказал ему, что первый удар мне нанесли ещё там, во дворе, в присутствии всех остальных, а бить конкретно начали уже здесь в отделении. А опасаясь за свою жизнь и здоровье, я уже стал обороняться, отвечая ударом на удар…

— Ясно. — прервал мой рассказ полковник. — И кто тут главный злодей?

— Вот он. — указал я на всё ещё не пришедшего в себя сержанта.

— Это ты его так? — усмехнулся Авдеев.

— Сперва я. А потом… Когда остальные на нас с Гариком набросились, его ещё и потоптали слегка…

Авдеев перевёл взгляд на моего нового приятеля. Несмотря на то, что взгляд полковника просвечивал насквозь не хуже рентгена, Гарик смотрел открыто, не отводя глаз.

— Кто такой?

Гарик как-то вдруг резко подобрался, встав по стойке «смирно», после чего чётко отрапортовал:

— Младший сержант Джамалов. Пограничные войска. Демобилизован семнадцатого мая сего года.

— Вольно, сержант! — скомандовал полковник. — Где службу проходил?

— Сортавала. Это на Финской границе, товарищ полковник.

— Знаю, знаю…. — проговорил Авдеев и обведя взглядом место побоища. — А тут ты как оказался, сержант? Ведь ты же знаешь, что за сопротивление сотрудникам милиции срок светит?

— Разрешите объяснить, товарищ полковник?

— Объясняй!

— Действия этого сотрудника… — Гарик кивнул на сидящего на полу усатого милиционера. — В отношении несовершеннолетнего не достигшего четырнадцати лет были не законны. А ещё…

Парень улыбнулся и продолжил:

— Русские своих не бросают.

Авдеев хмыкнул, глядя в слегка раскосые глаза Джамалова.

— Ладно… Разберёмся.

В чём он собирался разобраться, мы понять не успели, так как дальнейшие события стали разворачиваться совсем не по сценарию.

Очухавшийся милицейский сержант зашарил правой рукой по кобуре. В этот момент всё внимание присутствующих было обращено на нас с полковником, и никто этого не заметил. Да и я сам слишком поздно обратил внимание на побитого мента.

В самый последний момент, когда мент уже успел загнать патрон в патронник, я бросился вперёд, отталкивая Авдеева в сторону. Не ожидающий моего толчка в грудь полковник завалился на бок, а я уже пытался ударить ногой по руке сержанта, нацеливающей пистолет в нашу сторону. И мне это почти удалось.