Товарищ «Чума» 11 - lanpirot

Старик фыркнул, поправив лохмотья на костлявом плече:

— Помочь-то я могу… Вот только… — Он причмокнул тонкими губами, сплошь обсыпанными гнойным герпесом, рассматривая нас, будто торговец на базаре. — Только плата нынче другая. Одной ночью здесь не обойдёсси! — И старикан тоненько гнусно захихикал. — Год, не меньше!

— Чего⁈ — рявкнул дедуля. — Совсем сбрендил, старый⁈

Харон покачал головой, грозя дедуле пальцем:

— Ой, не кипятись, мертвяк! Побывать в Чистилище — это одно, в Аду — совершенно другое. Поэтому и плата — соответствующая…

— Год⁈ — переспросил я, чувствуя, как по спине пробегает холодок. — Хочешь, чтобы я провел целый год на твоём болоте? Вместо тебя?

Харон только хихикнул, обнажая в ухмылке черные кривые зубы:

— А ты думал, малец, что я за пару медных монеток отведу тебя прямо к вратам Ада? Там не просто болотная топь и мертвые души, там — Ад! Проникнись этим, смертный! Там огонь Геены, что сжигает души без остатка! Там стенает от мук само пространство, а время течёт вспять. Там даже я — Харон, перевозчик мёртвых — хожу с опущенной головой и воровато оглядываюсь, чтобы не увидеть лишнего…

Он замолчал, и в подвале повисла тишина, нарушаемая лишь тихим плеском болотной воды, поднимающаяся между плитами.

— Ну, ты не передумал, ведьмак?

— Не передумал! — мотнул я головой. — Я иду! И пусть мне после этого придётся год плавать по этим вонючим водам Стигийского болота.

— Тогда я с тобой, — неожиданно произнёс Каин.

Все резко обернулись к нему.

— Ты? — удивился я.

— Что, не доверяешь? — усмехнулся он. — Или боишься, что я опять предам? Даже несмотря на принесённую клятву?

— Боюсь, — честно ответил я.

— Только кроме меня всё равно больше некому, — пожал плечами упырь. — Твой мертвый старик, попав в Ад, не вернётся оттуда — его просто не выпустят. Слишком уж он задолжал «по счетам». Здесь его защищает родовой эгрегор, а там подобной поддержки не будет.

— Он прав, Ромка, — согласился с его доводами мертвец. — Я как-то не подумал об этом…

— А священник… Сам понимаешь, что с ним будет в Аду, — продолжил Каин. — Каким бы святым он в итоге не был, он — не Иисус Христос, чтобы снизойти в Ад, как на прогулку[1].

Я задумался, в словах упыря несомненно имелся определённый резон.

Каин же продолжил:

— Я уже был там. Я знаю дорогу. И Люцифер знает меня, как и его князья. Не буду обещать, но возможно… возможно, он нас выслушает. Слышь, Старый, — окликнул упырь неожиданно закемарившего Перевозчика, — я иду с ним! Но плата от этого не изменится! — безапелляционно заявил он.

Харон протёр глаза кулаками и покачал головой.

— Двое? За один год? Да вы совсем ошалели тут, на земле…

— Мы не торгуемся! — перебил его Каин, твердо глядя прямо в глаза Лодочнику. — Мы или идём вместе, или ты иди на хрен! Ты меня знаешь, Старый — не нужно меня злить!

Лодочник помолчал, нервно скрипя зубами. От этого звука у меня даже мурашки по коже побежали. Потом Харон невнятно выругался сквозь судорожно сжатые зубы и выплюнул:

— Ладно. Двое. Год один.

— Договорились! — довольно усмехнулся упырь.

— Жалкие шкурники-торгаши! — продолжал бурчать Лодочник, бросая на Каина ненавистные взгляды. — Гореть вам в Аду! — Он всё не мог успокоиться, поливая нас проклятиями.

А меня всё никак не отпускало чувство, что я чего-то не учитываю в этом раскладе. Ведь не просто же так появился старый перевозчик душ в нашем подвале? Он никак не мог предугадать, что мы задумаем очередной вояж в мир мёртвых. Значит, он появился здесь по какой-то другой причине… Не придумав ничего лучше, я об этом спросил.

— А ты чего тут появился, Харон? — стараясь не выдать своих чувств, произнёс я, наливая старикану полный ковшик хорошего вина из ближайшей бочки. — Угостись вином, старина, а то мы совсем не с того начали наш разговор…

— Вино? — оживился Лодочник, шумно втянув ноздрями пряный запах выдержанного напитка. — Действительно не с того… — Он выхватил из моих рук ковш и буквально в три глотка выдул его содержимое.

Я почувствовал, как недовольный дедуля пытается возмутиться, но я качнул головой, останавливая его праведный порыв.

— Отличное вино! — выдохнул Харон, возвращая мне опустевшую тару. — Просто бесподобно! Не пробовал такого со времен падения Содома и Гоморры… Можно ещё?

— Конечно, дорогой! — ответил я, нацеживая из бочки еще порцию. — Так как ты здесь оказался? Только не надо говорить, что мимо проходил — не поверю!

— Да достали меня твои безумные приятели на Нагльфаре, — признался старик, опростав второй ковш (довольно немалый по размеру) и основательно захмелев. — Совсем от них жизни не стало на Стигийском болоте! — продолжал он жаловаться, пока я наливал «по третьему кругу». — Вот раньше была тишь-благодать, а теперь вообще жизни не стало! Может, угомонишь их между делом, а? — произнес Харон, выдув еще один ковш вина и пустив «грубую мужскую слезу» по морщинистой щеке.

— А-а-а, вот ты о чём? — понятливо протянул я. — Конечно, угомоню! Как не помочь хорошему другу, которого уважаешь? — произнес я, наблюдая, как уродливая и поддатая физиономия Лодочника расплывается в широкой улыбке. — А ты меня уважаешь, старина?

— Уважаю! — Лодочник поднялся со своего места и полез обниматься.

— А вот этого не нужно! — Я едва успел уклониться от его объятий. — А теперь скажи, какие между настоящими друзьями могут быть счеты?

— Ты о чём? — не понял с пьяных глаз Харон.

— Друзья помогают друг другу совершенно безвозмездно, то есть — даром! — пояснил я. — Я тебе помогаю угомонить команду Нагльфара, а ты — проводишь нас с Каином в Ад! По рукам, дружище? — И я протянул раскрытую ладонь старому Лодочнику.

— У-у! Облапошил всё-таки, чертов ведьмак! — хлопнув меня по раскрытой ладони, недовольно проскрипел Лодочник к вящему веселью дедули. Его глаза словно говорил мне — молодец, наследник! Так держать! — Тогда вставайте, — буркнул Харон, приподнимаясь со стула. — Нечего рассиживаться!

Он взял свое весло, и в тот же миг темный подвал начал терять свои очертания, прямо