Аниран расправляет плечи - Алексей Викторович Селютин

...После отбытия со сцены главных актёров, запал у гостей утих. Многие вновь разбились на группки, пили халявное вино и обсуждали произошедшие события. Ко мне поприветствовать больше никто не подошёл. Хоть я ловил на себе заинтересованные взгляды от представителей разных сословий и разных полов, никто из них не осчастливил себя знакомством со мной.

Зато, наконец-то, смогли пробиться Иберик, Вилибальд, Умтар и Бенал - все выжившие солдаты, с кем я проделал долгий и опасный путь из Равенфира. Вилибальд всё ещё выглядел слабым и бледным, но держался молодцом. А простые солдаты имели совсем очумевший вид. Ничего подобного они раньше не видели. Резкий карьерный взлёт до королевского дворца в столице от солдатских казарм, где они беспокоились лишь о жратве, мечтали о сухом сене и давили клопов, казался им перемещением в иную реальность.

Но длилось всё это ожидание недолго. Все подготовительные работы, видимо, были уже завершены. Вскоре дверь вновь отворилась и обер-камергер торжественным голосом вызвал за стол Его Величества всех самых достойных.

Меня, как самого достойного, пригласили первым. Гуляев посоветовал на посошок не стесняться и уплетать королевские деликатесы. Но и не смотреть, как жрут другие. Ибо их раскованное поведение за столом рисковало уничтожить мой аппетит.

Длинный белый стол, заставленный яствами, и прекрасные запахи, будоражившие ноздри, заставили меня забыть о том, в каком гадюшнике я нахожусь. Я лишь успел обратить внимание на две детали. Первая - слуг в трапезном зале было неприлично много. Все они жались у стен и испуганно смотрели в пол. А вторая деталь - в одном конце стола гордо сидел Его Величество, нетерпеливо постукивая пальцами по белоснежной скатерти. А в противоположном - далеко-далеко напротив - расположился Его Святейшество. И я так и не понял, что хотели подчеркнуть устроители банкета. Что даже за столом есть две ветви власти? Или что король и первосвященник настолько удалены друг от друга, что даже во время жратвы их стараются разместить в как можно более удалённых точках пространства?

Впрочем, поразмышлять на эту тему мне так и не удалось. Муадан усадил меня у края стола по левую руку от короля. Её Величество оказалась напротив и, едва столкнувшись взглядами, приветливо улыбнулась.

- Прошу тебя, посланник небес, - тихо произнесла она, пока Муадан торопливо побежал за следующим достойным. - Ни в чём себе не отказывай. И прости нас, если мы вдруг окажемся простоватыми для твоих норм поведения. В столь сложное время званые ужины проводятся крайне редко. И мы уже не столь гостеприимны, как раньше...

- Ой, оставь, Исида, - король продолжал барабанить пальцами по столу, будто заждался блюда с зажаренным поросёнком. - Дела - после. Главное, чтобы все увидели, что аниран с нами. Что ест ту же пищу и никуда не собирается. Ведь так, аниран?

Я почуял в вопросе подвох. Хотя его, возможно, и не было. Я говорил только Гуляеву, что свалю отсюда, если Его Величество меня окончательно собой доконает. Никто, кроме него, не мог знать, что я могу здесь не задержаться. Неужели король что-то знает? Неужели у него действительно везде есть уши? Или он просто задал вопрос не имевший подтекста?

Но пока я даже сам себе не мог на него уверенно ответить. Чёртова книга, доступ к которой, как я понял, составляет определённую проблему, не выходила у меня из головы. Я же всё-таки ради неё сюда прибыл. И добраться до неё мне по-любому надо. Но и обстановка при дворе, как я уже успел заметить, тоже непростая. Не говоря уже про неумелое управление. Так что, хочешь не хочешь, задержаться придётся.

- Почту за честь оказать вам всяческое содействие, - уклончиво ответил я.

Королева удовлетворённо кивнула, а король испуганно забегал глазами, будто абсолютно не понял о чём я говорю.

Трапезный зал начал заполняться гостями. Муадан проявил поразительное для его веса рвение и очень быстро рассаживал гостей. Заводил каждого, громко кричал его имя и статус, будто это было невероятно важно для зрителей, большинство из которых составляли слуги, а затем опять убегал.

Но и система рассадки гостей тоже оказалось непонятной. Несомненно в ней был какой-то смысл, ведь кого-то садили ближе к королю, кого-то ближе в центру длинного стола, а кого-то с самый дальний край возле первосвященника. Рядом с королём Муадан усадил не только главную звезду банкету - меня, но и магистров, имеющих высокий ранг. Гуляев, к моему великому облегчению, был усажен напротив, рядом с королевой. А моим соседом, к моему великому напряжению, стал мастер-коммандер Яннах. Он приземлился, не выказав негативных эмоций. Лишь чуть приподнял руки, чтобы ретивые слуги положили на колени полотенце. Ну а уже за ним начали рассаживать послов. Одного за другим. Все они настолько отличались друг от друга, что сверкали, как калейдоскоп. И лишь тирам Гвелерг, под которым предательски заскрипел добротный стул, улыбался сверх меры. Остальные же приняли равнодушно-горделивую позу.

У первосвященника же, как я понял, усадили всякую мелкоту. Из всех, кого заводил и усаживал Муадан, я лишь узнал лицо эстарха Эриамона. Лица остальных - от богатого плантатора из Шамасса, до королевского казначея - были мне незнакомы.

Но Его Святейшество не обиделись. Своим повелительным голосом, они зачитали короткую молитву с надеждой на скорое излечение мира, когда последний счастливчик торопливо опустил зад на стул. И пока он читал молитву, я неловко ёрзал, потому что смотрел на своих друзей, которых Муадан выстроил у стены, как обычных слуг. Выстроил у стены как раз напротив меня. Мне показалось это немного некорректным, ведь им, по какой-то непонятной причине, придётся смотреть, как едят достойнейшие, вместо того, чтобы разделить заслуженную трапезу. И я, наверное, задал бы этот вопрос королю, если бы в это время молитва не закончилась и король обрадованно хлопнул в ладоши.

- Наконец-то!

А затем началось действительно нечто удивительное. Я бы не назвал это званым ужином или пиром. И я бы не сказал, что местная богема ела. Она, скорее, закусывала. Ибо количество разом разлитого и разом употреблённого алкоголя превышало все разумные пределы. Даже тощее плоскогрудое подобие женщины с любовью схватило серебряный бокал и утопило губы в вине.

В первые мгновения стартовавшей пирушки, я вообще потерял дар речи. Перед королём поставили красивую композицию в виде зажаренной птицы и он накинулся на неё, как голодный волк. Хоть всё же не руками, а транжирной вилкой, принялся разбирать её на составные части. И мне понадобилась вся сила воли, чтобы подавить в себе