Егерь. Системный зверолов - Николай Скиба

проявлять фантазию, не имея всего нужного под рукой, но это даже любопытнее. Сработает ли?

Теперь механизм.

Горностай должен задеть что-то внутри, чтобы дверца упала. Я нашёл у речки плоский камень ещё вчера — он был тяжёлый, но подъёмный. Привязал его к стеблям травы, подвесив над каркасом. Идея была простой: зверь заденет натянутый стебель внутри, камень упадёт, потянет «верёвку», и дверца захлопнется.

— Так-с, проверим, — сказал и потянул за стебель пальцем. Камень упал, но дверца застряла на полпути — прутья были неровными, цеплялись. Я нахмурился и громко выдохнул.

— Не то, — сказал, потирая виски. — Надо выровнять.

Подрезал серпом края прутьев, стараясь сделать их гладкими. Лезвие скользило, и я чуть не порезал палец. Пот стёк в глаза, жжение заставило зажмуриться. Вытер лицо рукавом и продолжил. Наконец, прутья стали ровнее. Снова проверил механизм — на этот раз дверца упала быстрее, но не до конца. Стебель растения растянулся под весом камня.

— Слишком слабый, — буркнул я с легким раздражением. — Нужен толще. Да что ж такое-то!

Пришлось возвращаться в огород, где срезал ещё несколько стеблей «крапивы», выбрав самые толстые. Они были жёсткими, почти как верёвки, но всё равно чуть липкими. Я заменил ими старую «верёвку», затянув узлы потуже. Проверил снова — камень упал, дверца захлопнулась с глухим стуком. Не идеально, но плотно. Ловушка была готова — грубая, угловатая, но рабочая.

— Для первого раза сойдёт, — пробормотал, откидываясь на стену сарая. Руки устали, но я сделал это!

Улыбнувшись результату, вышел из сарая — ведро с рыбой в одной руке, ловушка в другой.

Но в груди шевельнулась тревога.

Ольга.

Она бы не одобрила, узнав, что я иду в лес, да ещё за зверем. Её лицо всплыло в памяти. Но не могу я сидеть на месте, тем более, когда время поджимает! Надо доказать ей, что её сын может работать Звероловом и становиться кем-то в этом мире. Ловить и продавать питомцев, эволюционировать их! Знания, что скрываются в «Зверином кодексе» — важнее предрассудков Ольги, которая просто маниакально переживала за чудом ожившего сына.

Позже я поставлю её перед фактом. Она будет переживать, но должна понять.

Кошка… Что ж, пока посидит. А какие варианты? Открыть дверь и крикнуть «уходи»? Может и уйдёт, да только с парочкой моих конечностей — убежать ведь точно не успею. Нет, вот поймаю питомца, разблокирую «Кодекс», а там уже подумаю.

Я направился к лесу, но едва отдалился от деревни и спустился по склону, как услышал голоса. Знакомый, чуть хрипловатый смех Стёпы и ещё чей-то — звонкий, девичий.

Чёрт!

Я остановился и повернул голову. По тропинке, ведущей от деревни, шли трое: Стёпа, а с ним две девушки и три мужика с оружием.

Твою-то мать, ещё и с охраной?

Мужики были крепкие, в кожаных куртках, с мечами на поясах и луками за спинами. Их обветренные лица выражали скуку, но глаза цепко осматривали округу.

Один из них, с густой бородой, жевал травинку, другой поправлял ремень с ножнами. Третий, самый молодой, с редкими усиками, шёл чуть позади, держа лук наготове.

Я пригляделся к девушкам. Одна — высокая, с длинной светлой косой, перекинутой через плечо — Виолу легко было узнать.

Она шагала легко, будто гуляла по своему двору, а не по пыльной тропе. Рядом с ней — другая девушка, поменьше ростом, с короткими тёмными волосами, чуть растрёпанными ветром. Одежда на ней была попроще — рубаха, заправленная в штаны, и потёртые сапоги. Звали её, кажется, Вера, но я не был уверен — память Макса в таких вещах была дырявой.

Стёпа шёл чуть впереди, улыбка — шире, чем обычно.

Я сразу заметил, как он то и дело косится на Виолу, как его глаза задерживаются на ней чуть дольше, чем нужно. Любовный интерес, ясное дело. Эх, парень, на что ты рассчитываешь.

Внучка старосты, где её мир — это достаток и власть, а Стёпа — сын собирателя трав, парень из простой семьи.

Их миры не пересекутся, как бы он ни старался. Эта надменность в глазах девчонки слишком очевидна.

Но тогда почему они вместе?

Я перевёл взгляд на Веру, которая что-то весело рассказывала, размахивая руками. Её движения были живыми, а смех — заразительным. Возможно, через неё?

Мои уголки губ дёрнулись в улыбке. Вера мне понравилась — в ней была какая-то искренняя живость, крайне позитивная девчушка. Её веснушки делали лицо открытым, почти детским.

А это ещё что?

Из-за спины Виолы показалась тень — большая, грациозная, с горящими янтарными глазами. Зверь.

Её питомец.

Звериный кодекс: Информация о звере недоступна.

Эволюционный ранг: G .

Уровень зверя: 2.

Информационная панель была всё ещё была заблокирована, но вот уровень я видел — второй. А вот та кошка у меня в мастерской была девятого. Похоже, Виоле неслабо повезло, когда Барут получил свои раны. Иначе дуэль явно закончилась бы иначе.

Зверь безразлично смотрел на меня, сидя возле хозяйки.

Это был Звёздный Волк — Макс уже видел таких питомцев.

Его шерсть была тёмно-серой, с серебристыми прожилками, будто соткана из лунного света. Ростом мне по пояс, с мощными лапами. Когти, длинные и чуть изогнутые, а клыки, видневшиеся из-под приподнятой губы, были острыми, как иглы. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Этот зверь был силён, не чета кошке Барута, конечно, но точно опасен.

Я оценивал обстановку лишь пару секунд, и лихорадочно соображал, как бы спрятаться от любопытных глаз, но потом отмёл эту мысль — просто не было возможности.

Если они идут в лес, это очень плохо. У меня нет времени, чтобы отказываться от поимки горностая. Нужно узнать какие у них планы.

— Макс! — Стёпа заметил меня, его лицо осветилось радостью. — Привет! Ты чего тут?

Я кивнул и махнул рукой.

— Привет, — ответил спокойно. — Дела кое-какие. А вы куда?

Виола посмотрела на меня и показательно сморщилась — её глаза скользнули по моему лицу, потом по ловушке в руке. Брови чуть приподнялись, и я почувствовал досаду — спрятать-то было негде!

— Эй, Зверолов-неудачник! — грубо рявкнула она.

Стёпка поджал губы, а я недоумённо вскинул брови. Дерзкая девка.

— Такое видел, а? — она довольно усмехнулась и показала пальцем на своего зверя. — Небось поджилки затряслись? Слышала, как ты лёг в кроватку на два года, когда захотел такого.

— Видел и получше, — сухо ответил я и отвернулся. — Идите