Системный Кузнец III - Ярослав Мечников

старого Торина. Люди не на шутку расстроились, постояли ещё немного и побрели прочь, понуро склонив головы.

Посочувствовал им, но в глубине души всё-таки порадовался — кузню стали воспринимать всерьёз даже без мастера. Славного мы шороху навели, вот только если не справимся… Если я не справлюсь… Последствия могут оказаться плачевными, но отступать уже некуда — нужно делать прыжок в неизвестность. Не попробуешь — не узнаешь, на что способен.

Заглянул в кузню. Там, на табурете, сидел Ульф и, привычно уставившись в стену, сосредоточенно ковырял в носу. Увидев меня, детина неспешно вытащил палец, задумчиво его рассмотрел и медленно вытер о нижнюю часть табуретки. Вот же… мерзость.

Я немного разозлился, но тут же подавил желание делать ему выговор.

— Ульф, а Брик где? В доме или уже пошёл закупаться?

Молотобоец ответил, что не знает. Нужно срочно найти мальца, чтобы передать новый приказ Борина. Вышел из кузни и заглянул в дом — пусто. «Сегодня пропустил утреннюю практику,» — кольнуло внутри недовольство. Но с таким гвалтом с самого утра, может, и не стоит корить себя слишком сильно — дел и так невпроворот.

Пошёл вниз по улице, пробираясь мимо торговых рядов, выложенных практически на коленке, а затем увидел вдалеке знакомую маленькую фигурку — Брик стоял перед прилавком крестьянки в чёрном платке и отчаянно торговался за мешок репы. Мальчик спорил, размахивал руками, принимал деловой вид, точь-в-точь как заправский торговец. Кажется, пацан отлично справлялся — это вызвало улыбку.

Подошёл к нему и, отведя в сторону, похвалил за рвение, а затем шепнул на ухо задачу — важно донести до людей, что староста Борин принимает в сборе металла самое непосредственное участие.

Мальчишка смекнул в чём дело почти сразу, в глазах блеснул понимающий огонёк. «А парень-то не промах,» — с уважением подумал я.

Затем почти бегом отправился к Гретте, больше не в силах ходить в рванье. До её дома было минут десять спокойной ходьбы. Переступая через те же широкие лужи, наконец добрался до её порога.

Женщина открыла дверь, и как только увидела меня, печальное лицо озарилось такой светлой радостью, что даже растерялся — в глазах ткачихи я был не просто кузнецом, а настоящим спасителем Оплота! Она, оказывается, уже обо всём наслышана и не скрывала восхищения, без умолку повторяя, что весь пошёл в отца — настоящий герой.

Постарался отмахнуться от этих добрых, но смущающих слов.

— Гретта, у меня сейчас совсем нет времени, чтобы сделать для вас ножницы и иглы, как обещал…

— Тише, мальчик, тише, — тут же перебила ткачиха, приложив палец к губам. — Об этом и не думай — у тебя сейчас дела поважнее.

Женщина скрылась в доме и через мгновение вышла, неся в руках аккуратно сложенную стопку одежды — видно, что Гретта вложила в работу душу.

Две рубахи из плотного льна — простого кроя, но с крепкими швами, и двое штанов из тёмно-коричневого холста, с усиленными на коленях вставками. Одежда была не красивой, но надёжной — самое то для жизни в этом месте.

Я низко поклонился, от всего сердца поблагодарив Гретту. Та лишь грустно улыбнулась и велела беречь себя.

Вернулся домой и аккуратно уложил новые вещи в сундук. Решил пока не переодеваться — работать буду в старом и грязном, а чистое — для выхода в свет и для дел.

Больше не мог терпеть. Мысли о металле, об огне и молоте вытеснили всё остальное. Помчался в кузню — так сильно ещё никогда не хотелось работать.

Глава 10

— Жители Оплота! Слушайте! По воле и мудрому указу старосты Борина объявляется сбор всего железного лома! Каждый гвоздь, каждая сломанная тяпка — всё пойдёт на правое дело! Староста Борин велел кузне мастера Гуннара ковать новое оружие для защиты наших домов и семей!

Звонкий голос Брика доносился со всех концов деревни — малец явно вошёл во вкус новой роли.

Мы с Ульфом тем временем разжигали горн, готовясь к самой сложной и ответственной задаче — созданию матрицы и пуансона, штампа для наконечников гвизарм. Молотобоец, на удивление, схватывал всё на лету уже сам, без моих подсказок — правильно укладывал растопку и раздувал огонь, добиваясь чистого жара. Оставалось лишь проверять и изредка направлять его.

Я же мысленно снова и снова обращался к Системе. Создание штампа было непростым делом. Во-первых, нужен самый твёрдый и жаропрочный металл из всего, что мог найти. Штамп должен выдерживать не только температуру раскалённого сырья, но и сокрушительные удары кувалды, не деформируясь.

Выбор пал на несколько слитков, которые приволокли люди Борга — в основном это были болванки сомнительного качества, обычное железо, но среди них оказалось несколько особенных. Если бы не Системный анализ, ни за что их не выделил бы — темнее и плотнее, а при ударе молотком издавали более высокий звон.

[Слиток стали. Качество: 56 %. Пригоден для создания инструмента.]

Покрутил в руках слиток, прикидывая, как будем превращать его в точный инструмент — процесс предстоял долгий и кропотливый.

Сначала — создание матрицы (нижней части). Нужно выковать толстый стальной блок, затем, нагрев его, должны с помощью зубил и пробойников, что оставил старик Гуннар, вырубить и выдавить углубление, в точности повторяющее половину наконечника гвизармы. Ювелирная работа, требующая точности, малейшая ошибка — и вся деталь пойдёт в переплавку.

Затем — создание пуансона (верхней части). Это задача посложнее — нужно выковать ответную, выпуклую часть, которая бы с минимальным зазором входила в матрицу. Здесь важна идеальная симметрия.

И, наконец, термообработка. Оба элемента штампа нужно закалить до максимальной твёрдости, чтобы те формовали более мягкий металл, но при этом их нужно отпустить до тёмно-соломенного цвета, чтобы не раскололись от первого же удара кувалды Ульфа.

Задача на грани моих текущих возможностей, но без этого штампа идея массового производства осталась бы просто мечтой.

Признаться честно, в какой-то момент охватила паника. Я, который только недавно научился ковать прямые гвозди, теперь должен выполнить работу, к которой нормальный кузнец шёл бы годами.

Молотобоец, кажется, заметил замешательство. Я сидел на табуретке и, сам того не осознавая, грыз ноготь на большом пальце. Детина подошёл ко мне вплотную — массивная фигура заслонила свет от горна, оставив меня в тени. Поднял голову и тогда понял, что ногти сгрызены прилично. Вынул палец изо рта, вдруг осознав, что в плане приличных манер сейчас выгляжу не лучше Ульфа, ковыряющего в носу. Верзила смотрел пустыми, но какими-то по-детски встревоженными глазами.

— Кай, что делать? — спросил