Системный Кузнец III - Ярослав Мечников

Шёл по главной улице, и взгляды прохожих на меня были другими, словно каждый в Оплоте уже слышал о моей инициативе. Люди перешёптывались, а некоторые даже показывали пальцем.

— Славное дело замыслил, пацан! — одобрительно проговорил лысый и низенький мужичок с пышными чёрными усами, выставивший на продажу плетёные корзины. — Правильно! А то наш староста и носом не поведёт, чтоб ополчение вооружить как следует!

— Хорошего подмастерья Гуннар воспитал! — донеслось чуть дальше.

Это говорил старик в войлочной шапке, похожей на гриб. Дед выложил на прилавок пучки зелени и несколько крупных тыкв.

Кивнул старику и бросил взгляд на спины ополченцев, что шли впереди. Чуть-чуть догнав их, ещё раз посмотрел на лица — будто провели бессонную ночь на дозоре — серые, с тёмными кругами под глазами. Сложно понять, как мужики относятся к одобрительным выкрикам в мой адрес.

Когда поднялись почти на холм, один из солдат сбавил шаг и, не оборачиваясь, бросил через плечо:

— Если и вправду что-то толковое для нас смастеришь — народ благодарен будет. Вот только староста гневается — не любит он, когда что-то мимо него проскакивает.

— Но он мужик не глупый, — добавил второй. — Понимает, что для общего дела стараешься, так что сильно браниться не станет. Ты главное, слушай, что тот говорит, и со всем соглашайся — не перечь.

Мужчина повернул голову, и его уставшие глаза с любопытством посмотрели на меня.

— К слову, чего мастерить-то задумал?

Как же ему ответить? Так, чтобы не возникло лишних вопросов, откуда у меня такие знания.

— Да мастер Гуннар как-то рассказывал… — начал, стараясь говорить неуверенно. — Про старое оружие, что его дед ещё ковал — говорил, получше наших копий будет. С большим таким наконечником, похожим на лезвие косы. Что им не только колоть, но и рубить можно, и зацепить всадника с лошади. Вот и решил попробовать таких наклепать, пока время есть.

Сказал просто, изображая растерянность. Мы уже подходили к большому дому Борина.

— О как! — с удивлением воскликнул ополченец в шлеме. — Так ей же, поди, и махать-то по-другому надо — ещё научиться придётся.

Решил не отвечать, сейчас важно сконцентрироваться на предстоящем разговоре со старостой — от него будет зависеть очень многое. Кстати, пока шёл, вспомнил ещё одну вещь, что не давала покоя ночью — уголь, которого стремительно становилось всё меньше. Хватит ли сырья на такую масштабную работу? Может, удастся убедить Борина выделить немного из запасов для общего дела?

Мы подошли к дому — настоящая крепость в миниатюре, насмехающаяся над жалкими мазанками вокруг. Первый этаж сложен из массивных валунов, скреплённых раствором. Узкие, похожие на бойницы, окна с толстыми железными решётками. Второй этаж сделан из дубового сруба, а покатая крыша покрыта не соломой, а аккуратной деревянной дранкой. К дубовой двери вели три широкие, вытертые сотнями ног деревянные ступени.

Доведя до створки, воин без шлема открыл дверь, пропуская внутрь. Второй остался снаружи, уперев копьё в землю. Я вошёл.

После серого утра оказался в помещении, залитом тёплым светом. Воздух был сухим, пахнущим дымом очага и чем-то пряным. Это была просторная прихожая-сени, на каменном полу лежали шкуры волков и одного большого медведя. Вдоль стен — массивные дубовые лавки, а на стене — оленьи рога, на которых развешана верхняя одежда.

Ополченец кивнул в сторону широкого проёма, что был завешен шерстяной шториной, или чем-то в этом духе.

— Туда. Ждут.

Я отдёрнул штору и вошёл в главный зал, занимавший почти весь первый этаж. В дальнем конце пылал камин. В центре зала стоял массивный стол из цельного куска дерева, способный вместить два десятка человек. На стенах — гобелены с вышитыми сценами охоты, а также оружие: скрещённые мечи, боевые топоры и несколько окованных железом щитов.

В центре зала, прямо у стола, в массивном деревянном кресле сидел Борин. Резьба на кресле была грубой, но мощной — узоры напоминали скалы и могучие сосны, над которыми парили похожие на драконов птицы. Староста, которого я уже видел раньше, выглядел ещё более взвинченным — беспокойное, одутловатое лицо раскраснелось, будто тот только что вышел из бани или с кем-то поссорился. Рядом с ним, положив тонкую руку на спинку кресла, стояла Инга — жена главы поселения.

Борин, до этого момента разглядывавший деревянный кубок в руках, поднял голову. Женщина тоже обернулась, и холодный взгляд прошёлся по мне.

— А! Подмастерье Гуннара. Проходи-проходи, мальчик.

Староста властно махнул унизанной перстнями рукой, указывая на центр комнаты. Я сделал так, как просили, и медленно пошёл вперёд, разглядывая огромный зал, что напоминал залы викингов из фильмов, которые смотрел в прошлой жизни.

Мужчина, одетый в длинную шерстяную жилетку поверх рубахи, с усилием поднялся с кресла и сделал несколько шагов навстречу. Борин оказался почти одного со мной роста, что было редкостью для взрослого мужчины здесь. Инга осталась позади, вперившись в меня бесцветными глазами.

— Что ж ты, парень, ко мне-то на поклон не пришёл? — голос мужчины был обманчиво-мягким, почти отеческим. — Самовольничать удумал. Пацана своего пустил по деревне горлопанить. Народ-то у нас тёмный, всякому слову верит, после такого сразу шептаться начали. «Вот, — говорят, — кто деревню теперь от напасти спасать будет, кузнечонок». «Героем» уж кличут. Ты вот смекни теперь, как я в их глазах-то выгляжу? — Борин подошёл совсем близко. — Нехорошо это, парень. Совсем не по-людски. Ты хоть понимаешь, о чём я толкую?

«Вот же чёрт… может, и вправду поторопился?» — сомнения на мгновение сцепили сердце в узел. Тут же заставил себя дышать — медленный вдох. Энергия Ци пошла по меридианам. Цепенеть нельзя, живая энергия — живая мысль.

— Вы правы. Поторопился, староста, — сказал ровно. — Я ведь сам испугался. А раз уж у меня теперь кузня, да какие-никакие знания, решил действовать. Что, если твари нападут прямо сейчас? — Посмотрел мужику в глаза. — Уж не знаю, известно ли вам, но видел их своими глазами в шахте — страшные существа. Шахтёров перебили, несмотря на то, что у тех кирки были в руках. Сам чудом спасся и двоих тварей прикончил. Знаю, как против них бороться, и оружие хотел сделать подходящее.

Решил не следовать совету ополченца и не поджимать хвост. Должен показать старику, что я не мальчик для битья, что сам сражался с тварями — этому бюрократу такое и не снилось. Как только подошёл к нему, тут же почувствовал — силы в нём нет, одна лишь власть, унаследованная и удерживаемая хитростью. Как такой человек мог быть потомственным старостой в