Отчаяние. Том 1 - Say Latto

кухонным ножом и не запыхался. У девушки с синяком под глазом отвалилась челюсть, у парня в белой футболке нервно дёргался уголок губ. Вторая девушка выглядела, как будто сейчас обделается от ужаса или влюбится — пока не решила.

— Ты… ты как? — спросила та, что с окровавленной тряпкой в руках.

— Живой. — Я вытер меч тряпочкой и сунул в ножны.

— У тебя кровь… — начала первая.

— Бывает. Где у вас тут укрыться можно?

Меня сразу стали звать внутрь. Парень, лет двадцати пяти, открыл дверь подъезда. Я вошёл — пахло потом, сыростью и тушёнкой. Хорошо, что не гнилью.

— У тебя бедро… там сильно, кажется. Давай, мы поможем. У нас есть аптечка.

Я не стал спорить. Ночь скоро. А с наступлением темноты выходят эти. Ночные курицы. Один раз уже был “опыт” — когда ты в выгребной яме с ломаным ребром отбиваешься от твари, у которой зубы длиннее твоих пальцев... Второй раз не хотелось.

В квартире было неожиданно просторно. Видно, раньше тут кто-то жил нормально. Ковры, диван, книжный шкаф. Мужик лет пятидесяти курил у окна. В руках автомат. Профессионал или совсем отчаявшийся — фиг разберёшь. Остальные топтались у входа, глядя на меня, как на инопланетянина.

— Проходи, ванная там. Сейчас бинты, перекись… всё найдём.

— Разденься, — добавила одна из девушек, уже не та, что в ужасе, а другая — короткая стрижка, серьёзный взгляд.

— До трусов? — я выгнул бровь.

— Ну а как тебе бедро обрабатывать? Брюки же порваны и всё в крови.

Я пожал плечами, зашёл в ванную, снял рюкзак, меч, куртку, потом стянул джинсы. Под ними — кровь, сгустки, покусанное бедро. На теле — десятки шрамов, не заживших до конца ран, синяки, пара ран с коркой, пара с запёкшейся кровью.

— …Ты где воевал? — тихо спросила первая.

— Да так. В аду. Тут недалеко.

— Гм.

Ванна была тёплая. Полы — холодные. Они колдовали с аптечкой, я молчал. Спокойствие. Всё привычно. Вроде и больно — но по графику.

— Руку тоже расцарапали.

— Это не страшно, — буркнул я. — Куртка Е ранга, всё-таки. Оттяпали бы без неё.

— Это типа брони? — спросил парень.

— Типа. Только не реклама.

Слева дёрнуло — заливают перекисью. Пошёл пар. Я поморщился, но не шевельнулся.

— Блин, ты вообще человек?

— Вроде да. Документы где-то в рюкзаке.

— А имя? — спросила та, что держала бинт.

— Потом. Сейчас бы пожрать. И поспать. До ночи час максимум, да?

Мужик у окна кивнул, не оборачиваясь:

— Пятьдесят минут. Потом начнётся.

Я усмехнулся.

— Значит, повезло. Сегодня сплю не в яме уличного сортира.

Я оделся обратно — натянул куртку, джинсы через свежий бинт. Ткань тянула рану, но терпимо. Бывало хуже.

Мужик у окна так и не сдвинулся. Всё та же сигарета, всё тот же взгляд в никуда. Я подошёл, встал рядом. Он покосился на меня, окинул взглядом с ног до головы.

— Ты хорош, — сказал негромко. — Только видно, что через мясорубку прошёл.

Я пожал плечами.

— Сейчас все через неё проходят.

— Не так. У тебя в глазах, знаешь… как у тех, кто уже пару раз умирал, но передумал.

Он затянулся, выдохнул дым в окно.

— Вторые сутки всего, а мы уже как крысы по углам. Ни связи, ни помощи, ни объяснений. Одни твари. И ты тут вдруг. Как будто с другой стороны этого ужаса пришёл.

— Почти, — буркнул я.

— Летающие твари скоро полезут, — сменил тему он. — На свет и звук летят, как мухи на говно. А вот яркий, резкий свет — не любят. Слепит, может отпугнуть. Но только ненадолго.

— Уже проверял. Не помогает, если они злятся.

— Да, если злятся... — кивнул он. — Тогда ничто не помогает. Кроме как быть где-то далеко и в тишине.

-- Ночные стражи называются эти твари.

-- Буду знать. - Кивнул мужик.

Повисло молчание. За окном что-то хрустнуло — где-то далеко, но явно внизу.

Я кивнул:

— Спасибо за приют. Если что, будите. Поменяюсь на дозоре.

— Не вопрос.

Я пошёл на кухню. Там девушки что-то делали у стола — тушёнка, остатки хлеба, натёртая морковка. Когда я зашёл, обе вздрогнули, будто забыли и вспомнили, кто я. Или что я только что делал.

Я достал из внутреннего кармана две карты. Плотные, немного шершавые, с серой каймой.

— Освободите стол.

Девушки растерянно отошли. Я поднял карты над поверхностью и произнёс:

— Изъять.

С карт потянулся лёгкий дымок, сероватый, с металлическим оттенком. Он пополз по столу, завихрился, и начал густеть. Через секунду на месте дыма появились: килограмма полтора картошки, пара головок лука, несколько морковок, три яблока, один апельсин, буханка хлеба, две шоколадки и пакет чипсов.

— Это… — начала одна из девушек.

— Карта провизии. Ранг G. Случайный набор. Выпала с убитой твари.

Парень с порезанным лбом и мужик у окна тоже подтянулись. Повисла тишина.

— Выпала? — повторила девушка с короткой стрижкой.

— Иногда выпадает. Иногда нет. От кого — тоже непонятно.

— И это… настоящее? — парень ткнул в хлеб пальцем.

— Да, есть можно. Уже проверял.

Они смотрели, как на фокусника с ожогами на руках. Только я был не в цилиндре, а в порванных штанах с бинтами под ними.

— А ты кто вообще? — спросил мужик.

Я вздохнул и сел за стол.

— Потом. Дайте сначала приготовим что нибудь. Жрать хочется, как будто я пять раз за день воскрес.

— Ты уверен, что только пять? — пробормотала девушка.

— Ну… шесть — максимум.

Я взял нож, начал чистить картошку. Руки работали сами — мозоли и шрамы не мешали, наоборот, помогали. Морковка, лук, хлеб — всё привычное. Девчонки мельтешили рядом: ставили кастрюлю, резали яблоки, доставали соль из какой-то баночки с вытертым «Pepe". Что в переводе на русский то ли соус, то ли перец.

— Ты вообще умеешь готовить? — спросила та, что постарше. Короткая стрижка, цепкий взгляд. Кажется, её звали Марта. Или что-то рядом.

— Если не умеешь — не выживаешь, — пожал я плечами.

— А что самое сложное готовил? — спросила вторая. Та, что с синяком. Уже меньше боялась, но смотрела настороженно.

— Человека. — Я не повернулся, сказал спокойно. — Ну, почти.