Владимир, Сын Волка 2 (СИ) - RedDetonator

«Человек он, всё-таки, неплохой, но внушаемый — наслушался обо мне всякого», — подумал Владимир. — «И из-за этого я прослужил три года! В Афганистане!»

Это прошло не без пользы, он далеко продвинулся в выполнении своего плана, но не без последствий. Там, в Афганистане, это было не очень заметно, но здесь, в Союзе, он начал чувствовать это отчётливо — странное ощущение, будто всё, что сейчас происходит, происходит не с ним…

«Директор, я тебя ненавижу», — констатировал про себя Жириновский.

Наконец, процедура награждения закончилась и награждённым разрешили вернуться в зал.

— Поздравляю, дорогой… — услышал Владимир, пребывающий будто в тумане, шёпот Галины.

— Поздравляю, пап… — добавил Игорь.

— Спасибо… — ответил он им.

Глава девятая

На вертеле бюрократии

* СССР, Московская область, город Москва, НИИ Стали, 22 декабря 198 6 года*

— И вам просто показалось, что это должно сработать? — спросил озадаченный Дмитрий Александрович Рототаев.

— Да, просто так показалось, — улыбнулся Жириновский.

Его пригласили в НИИ Стали в прошлую субботу — просто позвонили и сказали, что Рототаев хочет с ним поговорить. На сегодня у него было запланировано несколько поездок по городу, но ему было слишком интересно, чего от него хотят в НИИ Стали, поэтому он скорректировал свой недельный график.

— Никаких экспериментов, никакой теории — просто показалось? — нахмурился конструктор.

— А к чему этот вопрос? — нахмурился Владимир. — У вас есть какие-то претензии ко мне?

— У нас нет никаких претензий, товарищ подполковник, — ответил Дмитрий Александрович. — Просто удивительно, что у вас получилось то, чего не получилось у нас — военные подняли меня на смех, когда я предложил этот вариант защиты бронетехники. А тут вам просто показалось, что это может сработать и командование 40-й армии приказало оснастить всю имеющуюся бронетехнику решётчатыми экранами авторства Владимира Жириновского…

— Среди рембатовцев принято называть её Железякой имени Решёткина, — поправил его Владимир и улыбнулся. — И я слышал, что ещё до меня оснащали некоторые танки решётками — это ваши инициативы?

— Да, это были испытательные образцы, — подтвердил Рототаев. — Но как вы сумели переубедить их?

— Дмитрий Александрович, мы, военные, думаем по-другому, — сказал Жириновский. — Я называю это квадратно-гнездовым способом мышления, но в кругу близких у меня есть другой термин — военный дебилизм. Очень многие знакомые, с которыми мне приходилось работать, страдают этим недугом, причём среди них очень мало боевых офицеров…

Он объяснил себе это тем, что квадратно-гнездовой способ мышления не мешает выживаемости индивида на действительной воинской службе только в мирное время, а в военное время начинается экстремально ускоренный естественный отбор, снижающий популяцию квадратно-гнездовых до минимума.

— Интересная терминология, — улыбнулся Рототаев.

— А ввиду того, что это особая форма мышления, к ней нужен совершенно иной подход, — продолжил Жириновский. — Вот вы, наверное, пытались что-то объяснить: графики показывали, демонстрировали кривые вероятности и так далее?

— Да, — кивнул удивившийся Дмитрий Александрович. — А откуда вы знаете?

— А потому что у вас системно-эвристический способ мышления, — улыбнулся ему Владимир. — У вас в голове, приводя аналогию, чертёжный стол: всё взаимосвязано, всё можно улучшить, но каждое изменение тянет за собой десяток других. А у них заранее вколоченные утверждённые шаблоны, которые можно сломать только одним способом…

Он сделал паузу.

— И каким же? — почти сразу же нарушил её конструктор.

— Не ОБЪЯСНИТЬ, а ПОКАЗАТЬ! — заявил Жириновский. — Заранее зная, что мои не очень внятные объяснения не найдут понимания в среде соратников, я продемонстрировал им возможности решётчатого экрана на практике. И когда они увидели, что это работает, вопреки их предубеждениям, которые, в их понимании, вполне обоснованы, шаблоны были сломаны. Они не поняли, почему, они не поняли, как, но они увидели, что это работает. Таким образом был установлен новый шаблон, допускающий существование решётчатых экранов на бронетехнике.

— Погодите, погодите… — попросил его Дмитрий Александрович. — Чем именно обоснованы их сомнения в действенности решётчатого экрана?

— Да элементарно! — заявил Жириновский. — Им просто невозможно представить, что какая-то там решётка из паршивого металла способна остановить противотанковую гранату, легко пробивающую 260 миллиметров стали! В их понимании, этого просто не может быть! Решётка ведь дырявая! Это ведь просто полосы металла — ну как они остановят кумулятивную струю⁈ Да никак! А это значит, что Рототаев и Жириновский — безумцы и прожектёры!

Рототаев озадаченно уставился в никуда и замер.

Он молчал примерно минуту, напряжённо размышляя.

— Я вас понял, товарищ подполковник, — сказал он, наконец. — Не объяснять, но показывать…

— Прошу обращаться по имени или, если угодно, по имени-отчеству, — попросил его Жириновский. — Всё-таки, теперь я в запасе.

— Да, конечно… — кивнул вновь погрузившийся в размышления Рототаев.

— У меня было преимущество — нашлись трофейные гранатомёты, рембат сварил несколько вариаций решётки по моим чертежам, ну и хорошие отношения с командованием сыграли свою роль, — произнёс Владимир. — Но даже после успешной демонстрации, только операция в Панджшерском ущелье окончательно убедила командование, что ЖиР надо внедрять массово и срочно.

В Афганистане идёт сбор статистики эффективности решётчатых экранов с демпфером — этим занимается Министерство Обороны ДРА.

До прихода к власти Ватанджара это никого не волновало, но он офицер-танкист, поэтому заинтересован в тематике — учреждённый им специальный отдел собирает данные о повреждении техники в боевых условиях и, на всякий случай, передаёт собранную информацию советским военным советникам.

С советской стороны тоже, наверняка, ведётся сбор данных, но Владимиру об этом ничего не известно.

Он рассчитывает, что благодаря одному надёжному источнику, к завершению Афганской войны, у советских учёных будет подробная статистика применения решётчатых экранов с демпферами и, возможно, когда-нибудь, такие экраны станут стандартом.

В то, что динамическая защита, активно разрабатываемая в СССР, станет стандартом в ближайшем будущем, Владимир не верил, потому что слышал, какого мнения были военные об идее защиты танков с помощью взрывчатки…

Динамическая защита, вероятнее всего, уже есть, но в Афганистане он её не видел. В 1993 году, по его воспоминаниям, на некоторых танках, стрелявших по Белому дому, динамическая защита уже будет, что означает одно — в ближайшие годы начнётся массовое оснащение танков новинкой. (1)

В версию, что кто-то будет налаживать массовое производство элементов динамической защиты в условиях 90-х годов, ему, почему-то, верилось очень слабо, поэтому он предположил, что все мощности должны быть выделены и настроены ещё во время существования СССР.

— Что ж, тогда я рад, что у вас всё получилось, — улыбнулся Рототаев. — А вот скажите — идею размещать демпфер за экраном тоже вы придумали?

— К сожалению, нет, — покачал головой Жириновский. — Это нужно выяснять у 762-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона. Капитан Аржаков — вот с ним и надо говорить. Если кто-то и знает, то это он.

— Это было на удивление умное решение, — произнёс конструктор. — Наши испытания показали, что заброневое поражение кумулятивного снаряда, сдетонировавшего на решётчатом экране, существенно снижается, что должно положительно сказаться на выживаемости экипажа. Единственное замечание — демпфер лучше изготавливать из высокопрочной стали, чтобы точно удерживать большую часть осколков и лучше поглощать ударную волну.

— На местах есть определённые сложности с добычей листов высокопрочной стали… — развёл руками Владимир. — Варят из того, что есть, но демпфер из обычной стали многократно лучше, чем никакого демпфера.