Физрук на своей волне. Трилогия (СИ) - Гуров Валерий Александрович

Я, конечно, шутил. Собака ничего не поймёт сказанного. Но главное в этом деле — тон, и по нему песель должен всё понять. Животные, по моим наблюдениям, читали интонацию куда лучше, чем большинство людей.

Я нашёл поводок на тумбочке — тоже, кстати, какой-то необычный. Поводок представлял собой подобие рулетки.

— Рекс, гулять! — позвал я.

Но песель не спешил выбегать.

— Я что, тебя ещё и уговаривать буду, мохнатый?

Я зашёл в свою комнату, чтобы найти, куда подевался Рекс. И в ту же секунду выдохнул:

— Хрена се…

Комната выглядела так, будто по ней Мамай прошёл! И как это я проморгал нашествие? Даже не услышал!

На полу валялись клочья бумаги, обрывки страниц из книг, обложки изодраны так, будто по ним прошёлся рой крыс. Виновник же сидел прямо посреди этого бардака — уши назад, губы оскалены, клыки белеют. Стоял, кстати, на моей подушке с моим туфлем в зубах, гордо держа добычу как трофей. Собака смотрела на меня, будто говоря: «Вот тебе и сюрприз, хозяин». Из пасти доносилось глухое рычание.

— Ну ты, блин, даёшь… — протянул я, с трудом удерживая смешок. — Артист, мать твою. Решил месть устроить?

Рекс, будто поняв интонацию, ещё сильнее ощерился. Было видно, что рычит он от упрямства.

Я поднял ладонь, показывая, что драться не собираюсь.

— Ладно, допустим, — сказал я мягко. — Я понял, что был неправ, когда тебя в ванной закрыл. Но и ты тоже переборщил, братец. Поэтому предлагаю сделку: забываем прошлое и начинаем с чистого листа. Идёт?

Я вытянул вторую руку и показал поводок. Металл карабина поблёскивал в свете лампы. Рекс рычал ещё пару секунд, но потом хвост предательски дёрнулся. Раз, другой — и вот уже виляет, выдавая его с головой.

— Хорошо, значит, договорились, — хмыкнул я.

Я аккуратно подошёл ближе к этому четырёхлапому цунами. Собака позволила накинуть петлю на шею, но когда я попытался погладить его по загривку, Рекс зарычал громче, даже клацнул зубами рядом с рукой.

— Всё-всё, без нежностей, понял, — поднял я ладони вверх. — Пойдём гулять.

Рекс наконец услышал и бросил туфель прямо у моих ног. Всё ещё урчащий, но уже довольный, он потянул поводок в сторону двери. А я, взглянув на изорванные книги, только махнул рукой. Чёрт бы с ним, придёт его хозяйка и пусть убирается.

А что до песика — мелкий, а такой характерный. Нет, он ни разу не Бутончик. Он — самый настоящий Рекс, чёртов тиранозавр в миниатюре.

Уже в коридоре я внимательно посмотрел на Рекса.

— Так, уважаемый, мы же не пойдём гулять вот в этом? — я кивнул на розовый костюмчик с бантиком. — Тебя свои же сородичи дворовые засмеют.

Рекс тявкнул в ответ, будто соглашаясь с доводами. А я, расценив тявканье как зелёный свет, аккуратно снял с Рекса кофточку. Додуматься же надо… в розовый цвет одевать настоящего мужика. Рекс хоть и рычал, но всё-таки помахал хвостом, будто говоря спасибо.

Глава 13

Лифт тронулся вниз, слегка дёрнув кабину. Рекс сидел у моих ног, поводок натянут, как струна. Сам песель трясся, видимо, кофточка пусть и розовая была явно не для антуража. Всё куда проще — песель мёрз, как цуцик.

— Рекс, надо будет тебя нормально приодеть, — хмыкнул я.

Собака повела ушами, будто прислушалась. Ну и для вида снова зарычала, едва слышно. Кстати, ошибочно считать, что мелкие собаки добрые. По моему личному опыту — именно среди такой «мелочи» больше всего псов с чёрными пастями. Не знаю, насколько правда, что чёрная пасть — признак злости, но где-то я это слышал и склонен доверять. У Рекса из прошлого пасть тоже была чёрной, как смола.

Правда, посмотреть у преемника цвет пасти не выйдет: если я суну руку, он меня если и не без пальцев оставит, то их пожуёт…

Пока я размышлял, так сказать, на отвлечённые темы, кабина лифта мягко остановилась на четвёртом этаже.

— Так, Рекс, давай чуточку подвинемся, а то мы с тобой всю кабину заняли, — я отошёл в угол, утягивая за собой пса.

Лифт окончательно остановился, и дверцы кабины, дребезжа, разъехались в стороны. Прямо напротив нас, на лестничной клетке, оказался мужик с цепким взглядом и мордоворотиной-собакой на толстом железном поводке.

Псина сразу ощетинилась, зарычала и кинулась вперёд, так что хозяин еле удержал её.

Рекс взвизгнул и тут же юркнул за мою ногу, спрятавшись, хвост под брюхо, весь трясётся.

Мужик ухмыльнулся, даже будто специально ослабил поводок, давая своей зверюге возможность ещё сильнее испугать моего пса.

— Едь, — бросил он, глядя на меня с вызовом. — В лифте потом гавно убери только, а то твоя шавка обделалась.

— Слышь, ты, свою шавку держи крепче, пока проблем не нажил, — отрезал я.

Двери лифта заскрипели и начали закрываться. Лай огромной собаки стих за металлической створкой.

Я посмотрел вниз, где Рекс всё ещё дрожал. Обделаться он не обделался, но оказался на грани.

— Не ссы. Большой шкаф громче падает, — заверил я.

Но пёс не разделял моего оптимизма. Он жался к ноге, дрожал так, что даже поводок мелко вибрировал в руке. Глаза круглыми бусинами глядели на меня, ища защиту. Такое впечатление, что Рекс, как и я, был знаком с этим наглым хозяином и его псиной-мамонтом.

Мы, наконец, приехали на первый этаж. Я вышел из лифта, а перепуганного Рекса пришлось буквально тащить за собой. Сейчас он скорее оправдывал своё имя «Бутончик».

На улице уже смеркалось, фонари только начинали тускло разгораться, а во дворе было довольно многолюдно. Соседи гуляли с детьми, с другими собаками. Я шагал с Рексом, чувствуя на себе косые взгляды. Мужик весом хорошо за сотню, с пузом и крошечной собачонкой — зрелище то ещё.

Рекс вполне себе отошёл от жуткой встречи в подъезде. Бежал по тротуару, принюхиваясь к кустам. Наконец он остановился, завертелся на месте, и тут я понял, что час расплаты настал. Пёс уселся прямо на газоне, задрал хвост и со всей серьёзностью сделал своё дело.

Я только сейчас вспомнил о пакетах, о которых говорила мне Аня. Их я, естественно, благополучно оставил в квартире. Да и вспомнил бы — не взял. Западло как-то за псиной убирать… но, судя по всему, времена серьёзно изменились. И то, что я считал западло, теперь было в порядке вещей. Вроде иррациональный подход, а всё равно от одной только мысли воротит.

— Ну-ка, Рекс, отойди, — я оттянул пса, повёл туфлей и присыпал «достояние» землёй.

Пару движений ногой — и вроде как ничего и не было.

— Мужчина! — раздалось сзади.

Я обернулся. У подъезда стояла бабуля в платке, с пакетом семечек. Смотрела строго, как учительница на двоечника.

— Так не пойдёт. Надо в пакет, а не вот это ваше. Дети тут ходят!

— Удобрение, — я пожал плечами. — Земля спасибо скажет.

Бабуля фыркнула, что-то пробормотала про «наглых лоботрясов» и отвернулась. А я, дёрнув поводок, пошёл дальше, думая, что в девяностых за такое и слова бы никто не сказал.

Правда, далеко уйти не получилось. Из подъезда вышел тот самый мужик с псом, вернее, с тушей размером с телёнка. Он оглядел двор так, будто всё это его территория, и чужим тут делать нечего.

Рекс в ту же секунду вжался в мои ноги, хвост поджал, уши прижал. А когда пёс-кабан зарычал, мой мелкий аж подпрыгнул и спрятался у меня за ногой.

— Я не понял, — сказал я, покосившись вниз. — Ты же у меня тут грозный бык был, шипел, рычал, а теперь чего? Испугался махины?

Рекс в ответ лишь встал лапками на мою ногу. Он потянулся выше, умоляюще, как будто говорил: «Возьми на ручки, командир, ну его к чёрту».

Не, ну опасения вполне понятные — волкодав мог одним чавком проглотить Рекса и даже не заметить. Хоть стой, хоть падай. Да и вариантов, что хозяин огромной псины пройдёт мимо, практически не было. Всё-таки мы с ним зацепились языками. И ситуация явно просила продолжения.

Хозяин этого волкодава был одет в спортивный костюм ярко-малинового цвета. Шея у него была как у быка — сплошной «раскачанный» валик. Виднелась золотая цепь, игравшая бликами в свете уличного освещения. Ну и рожа запоминающаяся — на щеке расползалась татуировка, изображающая хрен пойми что. На вид — типичный «пижон», каких в девяностых я видел пачками.