Мастер Рун - Артем Сластин

нескольких петель. Второй, наоборот, был худой и юркий, перебирал что-то в мешке, сидя к нам спиной. Когда мы вошли, он тут же замер, рука скользнула к поясу, там, скорее всего, был нож.

Оба подняли головы, когда мы вошли.

— Тинг, ты кого притащил? — спросил крупный хмуро, откладывая верёвку.

— Это Лео, — Тинг поставил фонарь на ящик. — Подмастерье. Мы с ним от стражи удирали. Вместе прыгнули в люк, вот он теперь у нас в гостях. Я его немного подставил, — Тинг засмеялся. — Не специально, конечно. Просто стража меня увидела, подумала, типа, это он их обозвал, и мы вместе свалили. Хороший парень, синяк опять же под глазом, сразу подкупает.

Да, тут я тоже вынужден согласиться, с синяком, разбитой головой и лбом, на котором была хорошо видна заживающая ссадина, я выглядел весьма непрезентабельно. В духе местных оборванцев.

— Это Оска, — Тинг показал пальцем на большого, — а вон тот Краб.

— Я Лео, — снова представился я. На этот раз руки никто не жал, все настороженно смотрели друг на друга. — Мы встречались на крыше, когда смотрели тренировки.

— А, точно, ты же деревенский, что спрашивал про этер, — протянул большой, узнавая, поднялся и подошёл сам, протягивая руку. — Вообще меня Оскар зовут, но Оска лучше, похоже на имя героя из древних легенд.

Краб же только пробурчал и даже вставать не стал, смотря на меня свысока, хотя был гораздо мельче меня.

— Мы его выведем через пару часов, — пояснил Тинг, — а пока он с нами побудет.

— Я не буду ему помогать, — оскалился мелкий. — А если он крыса и сольёт нас страже? Если сюда приведёт?

— Краб, заткнись и даже не начинай, пока я тебя не отпинал.

— Помогать — это одно, — проворчал Оска, согласный с позицией Краба. — А таскать за собой чужаков — другое. Нам и так проблем хватает.

— Оба завалили пасти, — неожиданно резко парень начал вскипать. — Нам нужны были четвёртые руки, я их привёл. Я его знаю, видел. Поэтому в жопу гонор свой засунули. Все готовы?

— Угу, — буркнули оба и вернулись к своим делам. Тинга они откровенно боялись. А ситуация, и раньше мне не сильно нравившаяся, вообще перестала даже с натяжкой выглядеть как нечто хорошее. Слишком много недомолвок.

— Ты сказал, что выведешь меня, — повернулся я к лидеру этой группы. — Я молчок. Между нами нет проблем, и мы не враги, более того, я хочу дружить, может, даже вместе тренироваться и изучать стойки. Но не надо начинать с таких непоняток. — Решил я расставить точки. У меня не было никакого желания влезать в мутные истории.

— Так ты сам согласился, когда я тебя позвал охотиться на духовного зверя, — пожал тот плечами, разводя руки. — Так что как только мы закончим дело, можешь спокойно идти, я своё слово держу.

Все слова Тинга смазались происходящей ситуацией, мне пришлось сделать два шага назад, так как Оска и Краб резко оказались около меня, зажимая. Теперь они втроём стояли полукругом, и я чувствовал, что сейчас решается важное. Не то чтобы меня собирались убить, вряд ли. Но ничего хорошего ждать уже не придётся. Впервые я согласился с тем, что хотел сделать Лео, казалось, проще получить палок наверху, чтобы отделаться синяками, чем попасть непонятно куда с неясными последствиями.

— Слушайте, — сказал я, стараясь говорить спокойно. — Я понимаю, что вы не обязаны мне помогать. Но я действительно не хотел вас подставлять каким-либо способом. Это Тинг меня в это втянул.

— Ага, — усмехнулся Краб. — А теперь нам с этим разбираться. Знаешь, что будет, если стража узнает, что мы тут сидим? Нас закуют в кандалы и в каменоломни отправят. До конца жизни.

— Почему? — не удержался я. — Вы же просто…

— Просто или не просто, какая разница, — закончил за меня Оска. — Да, конечно. Я — помощник на мукодельне. Краб — сын вора, которого повесили три года назад. Тинг — сын контрабандиста. И все мы здесь, потому что копим на пилюлю, чтобы открыть этер. Или на взятку в школу практиков. Или на то, чтобы сбежать из этого дерьма за море. Думаешь, мы там, наверху, кому-то нужны?

Я покачал головой. Если бы не дядя, Лео бы остался в деревне, и вся его жизнь была бы сущим днём сурка. Ему бы не досталось наследства, как трём старшим братьям, и, скорее всего, пришлось бы уходить в город, искать работу. А в городе и того хуже. Если ты не обладаешь властью или нет нужных знаний, которые можно монетизировать, то твой удел вечное прозябание и нищета. Мир средневековья жесток. Отправляя своего сына в город к Валериусу, даже родная мать не дала Лео денег, только вязаную безрукавку, которую пришлось просто выкинуть.

— Вот, — Оска скрестил руки на груди. — А ты, подмастерье, у тебя путь уже есть. Тебе не нужно в катакомбах гнить, чтобы заработать на мечту. Так с какой стати мы должны тебе помогать?

— С той, что я не просил вас меня сюда тащить, — ответил я резче, чем хотел. — Это Тинг меня сюда затащил. Я вообще хотел просто уйти, а не прыгать в вашу дыру.

— Значит, теперь это наша вина? — Краб сделал шаг вперёд, и в его руке появился небольшой нож с тонким, сточенным лезвием.

Я инстинктивно отступил на шаг. Адреналин заставил забыть даже про боль в лодыжке.

— Убери железку, — тихо сказал я, глядя ему в глаза.

Краб только осклабился.

— А ты заставь.

Он придвинулся чуть ближе, сделал короткий выпад, скорее демонстративный, чтобы напугать. Но я был не в том настроении.

Короткий шаг навстречу, сокращая дистанцию. Толчком по запястью отбил его вооружённую руку в сторону и тут же вцепился в него мёртвой хваткой. Продолжая движение по инерции, вкрутил захваченную руку за его же спину и, используя своё тело как рычаг, с силой прибил его самого к стене туннеля. Раздался глухой удар, и из груди Краба вырвался хриплый стон. Я прижал его сильнее, выкручивая руку с ножом в неестественном положении.

— Я предупреждал, — прошипел я ему в ухо. — Брось нож.

Нож с лязгом отскочил на каменный пол. Краб, прижатый лицом к стене, хрипел от бессильной ярости и боли.

Оска, опешив на секунду, с рыком рванулся ко мне, чтобы оттащить. Но Тинг, молниеносно среагировав, встал у него на пути, упираясь ладонью в его грудь.

— Стоять! — его голос прозвучал негромко, но с такой интонацией, что Оска замер на месте, будто упершись в невидимую стену. Тинг смотрел не на него, а на меня. Его глаза сузились, оценивая технику,