Это кто переродился? Книга 4 - Сириус Дрейк

Трибуны же неистовствовали:

— Аристарх! Аристарх! Аристарх!

Другая половина повторяла:

— Мастер! Мастер! Мастер!

На них кинулись еще десяток монстров, но оба убили всех, а затем Аристарх рыкнул на всю арену:

— Где ты, трус⁈ Покажись!

А на него уже накидывали сети. Мастер сопротивлялся чуть дольше, но и его все же скрутили, а затем потащили прочь — обратно в темноту. Трибуны же просто взбесились.

Дарья наблюдала за этим с отсутствующим выражением. С кем хотел сразиться Аристарх — не следовало даже гадать. Однако он отчего-то не откликнулся, а ведь ее сын всегда был не дурак обнажить меч.

Скоро сражались уже монстры, их товарищей больше не объявляли и трибуны начали понемногу редеть.

— И что теперь делать? — спросила Людмила. — Всех мы не перебьем!

Дарья кивнула. Тварей там были тысячи. Десятки тысяч, а то и сотни, если считать всякую мелочь, которую на трибунах раздавали в качестве перекуса.

Так они и вернулась в «Золотой карман», который в отсутствие хозяина теперь принадлежил им. Было тут, в Изнанке, свое правило жизни. Очень простое — кто сможет взять, берет. И нет здесь иного закона, чем закона джунглей.

— И что делать? — повторяла Людмила, расхаживая туда-сюда. За столами собралась вся их хвостатая компания. — Как нам вытащить их оттуда?

Дарья долго молча. Наконец поднялась и, выйдя в центр зала, оглядела все мордочки, которые за эти три тяжелых дня стали для нее настоящей семьей.

Она улыбнулась. В руках у нее было объявление, которое она сорвала неподалеку от бара.

— Как-как… — сказала она, положив объявление на стол. — Потом и кровью.

Ящерки склонились над бумагой. Там были сплошные каракули, складывающиеся в слова «ОРЕНА. ПРИНИМАТ ФСЕХ», а еще очертания бойцов.

— Потом и кровью, — повторила она. — По другому, в этом мире никак…

Глава 8

Как предотвратить войну?

— Абонент временно недоступен. Перезвоните позже. Абонент временно недоступен. Перезвоните позже. Абонент временно недоступен…

Я все терзал и терзал телефон, злоба только разгоралась. Переполняла меня всего, а это идиотское заседание Совета только усугубляло все.

Прошла неделя как Дарья исчезла… а я тут, по уши в политике.

Мы сидели за обширным круглым столом Совета. Марьяна с Лжедарьей что-то обсуждали вполголоса, а остальные князья и графы рассаживались в кресла после перерыва. Все нервные, взбудораженные последними событиями — в первую очередь отсутствием двух заметных членов Совета: князя Волгина и Магистра Кировой, конечно же.

На месте первого сидел я, ибо члены рода Волгиных, смертельно обиженные и на Корону, и на Гедимина, еще вчера утром сбежали в Орду, где квартировали безголовые Владимир с Александром. Их поддержали еще парочка родов поменьше, что также потеряли своих отпрысков той гадкой ночью. Остальные трое пока затаились — их взгляды я то и дело замечал то на себе, то на Марьяне.

А вот в кресле Магистра уместился Лаврентий. Встречаясь со мной глазами, он постоянно поправлял пенсне, а еще…

Крутил в пальцах мою монетку.

Паршивец.

Насчет Кировой не стоило даже удивляться, что фраза «сказаться в Орду на денек» окажется лютым враньем и ее будут держать там столько, сколько надо их Великому хану.

Лаврентий весь перерыв куда-то звонил, и я неудивлесь, что своей потерявшейся черногривой голубке. Снова столкнувшись с ним глазами, я понимающе кивнул. И у меня настроение было не сахар. Инквизитор же наклонил голову и снова — звяк! — подкинул в воздух мою монетку.

Негодяй… Ну, погоди! Когда-нибудь я отберу ее. Вместе с твоей рукой!

Откинувшись на спинку, я решил утопить свое горе в вине — в первую очередь по Дарье, конечно же. Как ни странно, но Лаврентий сделал то же самое. Оба мы пили вино и смотрели друг другу в глаза. Не отрывались, пока каждый из нас не осушил кубок.

Заседание же давно возобновилось: все болтали про какие-то налоги, повышение цен и инфляцию, короче про свои негодные бумажки, и я мог отдаться своим нехорошим мыслям. Подозреваю, Лаврентий тоже слушал их чушь краем уха.

Я вздохнул. Как это не забавно, но нынче мы с ним в одной лодке.

Закрыв глаз, я попытался «связаться» с Кировой, но увы — в ответ ударил луч ярчайшего света, и, поморщившись, мне пришлось отступиться.

Спустя пять минут я попробовал снова, и… Нет. Тот же результат. Казалось, что Кирова просто сидит и смотрит на солнце. Как и вчера, в общем-то… И позавчера…

Интересно, что с ней там делают? То что ей в этой Орде не сладко — это было очевидно. Еще очевидней, что она там явно загостилась. Она мне не нравилась, однако после своего жертвенного поступка сомневаться в ее преданности было невозможно. К тому же она дама опытная в том, что называлось мерзким словом «политика», а ее нынче было буквально по горло. Без нее не расхлебаешь.

— … И в случае войны с Царством или, не дай бог, еще и с Ордой, мы сможем выставить только половину от штатного состава войска, — болтал дед, отвечающий за ведение боевых действий. — Ибо в тылах постоянно открывается куча порталов. На их контроль в провинции и так требуется постоянный приток сил, а во время боевых действий их число грозит увеличиться. Одними силами Инквизиции и Ассоциации сыт не будешь.

— Значит, нужен новый набор, — заявила Лжедарья. — Вы же не против, уважаемые, пожертвовать для блага Отечества пару-тройку своих лучших полков?

И она хитро улыбнулась. Совсем как моя Дарья. Вынужден отметить, что Кирова в ней не ошиблась — она хорошо вошла в роль. Да и Марьяна понемногу втягивалась.

В ответ на ее реплику члены Совета заерзали на местах. Видимо, не шибко им хотелось жертвовть хоть чем-либо на благо Отечества.

— Зачем вообще рассматривать такой страшный вариант, как война? — послышалось с другого конца стола. — В конце концов, царевич у нас в «гостях». Павел Гедиминович не станет воевать, пока Гедимин Павлович «претендует на руку Марьяны Васильевны».

По залу прошлась волна смешков.

Марьяна же недовольно покосилась на смеющихся, и свет в зале неожиданно начал меркнуть. За окнами, да и рядом с ними, по-прежнему блестел ясный день, однако вокруг стола стало так мрачно, словно под потолком разразилась гроза.

Все затихли, однако тьма все нарастала. Становилось все темнее и темнее, и…

— Артур, достаточно, — сказала Марьяна, хлопнув ладонью по столу. — Думаю, господа Верховенские просто закашлялись. Верно?

А те двое князей-близнецов осторожно кивнули. В глазах настороженность сменилась презрением, и нет, не по отношению к Марьяне, путь