Курсант. На Берлин 3 (СИ) - Барчук Павел

Взгляд госпожи Гебьельс, как всегда, был пронзительным и властным, от него хотелось провалиться сквозь землю.

Правда, стоило ей заметить выглядывающего из-за угла Марка, глаза немки моментально потеплели и стали какими-то… коровьими что ли. Нет, однозначно увлечённая женщина превращается в какой-то ванильный сироп. Независимо от статуса, положения и наличия или отсутствия фамилии Геббельс. А то, что эта дамочка увлечена Марком, сомневаться не приходится. У нее на лбу все написано.

И это меня по-прежнему удивляло. Я хорошо помнил все характеристики, которыми Шипко награждал Магду. С хрена-то ей так реагировать на Бернеса? Она точно не принцесса, которая верит в рыцарей, особенно со специфической внешностью. Бернес, конечно, по легенде румын, но у него ярко выраженные черты человека с фамилией Либерман.

— Добрый вечер, фрау Книппер, — произнесла Магда холодным, очень мелодичным голосом, ступая в прихожую.

Я решил, что торчать за углом вдвоем несколько глупо и сделал шаг вперед, изобразив на лице радушную улыбку.

Взгляд фрау Геббельс скользнул по мне, задержавшись на секунду. Моей радости, пусть и наигранной она явно не разделяла. Затем снова перешел к Бернесу, а вернее к той его части, которая виднелась из-за дверного косяка, и в нем, в этом взгляде, опять мелькнуло еле уловимое, почти мгновенное смятение. Нет, что-то здесь не то…

Чертов Шипко… Я не верю, будто такая реакция немки — чистая случайность. Марк говорил, его вообще-то арестовали, когда он шлялся по улицам и работал форточником. Сколько подобных экземпляров попадало в руки правоохранителей? До хрена. Но выбрали именно Марка для секретной школы. Может, дело не только в его «талантах». И я сейчас вообще не про скрипку. Может, Шипко предполагал, что Бернес может сыграть какую-то определённую роль.

— Я, как и договаривались вчера, прибыла для прослушивания. — Категорично заявила Магда, но потом, немного смутившись, спросила. — Вы же не забыли о нашем вчерашнем разговоре.

Марта, лицо которой едва заметно побледнело, вежливо кивнула, собравшись с силами. По-моему, будь ее воля, она послала бы супругу рейхсминистра куда подальше. Но… Не всегда мы имеем возможность позволить себе то поведение, которого хочется.

— Добрый вечер, фрау Геббельс. Пожалуйста, проходите. Наш Марк уже ждет, как мы и договаривались.

Магда кивнула и прошла в гостиную.

Бернес, сохраняя свое невозмутимое спокойствие — маску, которая, казалось, приросла к его лицу с рождения, — поклонился госпоже Геббельс, а потом вообще пропал к ее руке, буквально фонтанируя тщательно скрываемым счастьем. И это тоже была игра. Холодная маска, за которой прячется огонь.

Настоящий актер, этот парень! Ни единого намека на то, что всего пару минут назад он был насторожен и совсем не рад прихожу немки.

Магда важно, с прямой спиной, уселась в кресле напротив Бернеса, словно критик, приготовившийся оценивать представление. Кивнула, давая понять, что готова слушать.

Бернес поднес скрипку к плечу. Первые ноты полились, наполняя комнату глубокой грустью и какой-то скрытой тоской. Он играл что-то очень личное, пронизанное болью и надеждой. В его музыке чувствовалась невероятная сила, пробирающая прямо до мурашек, заставляющая сердце сжиматься.

Скажу честно, даже я завис, словив состояние какого-то непонятного восторга и трепета. Несомненно, Марк реально талантлив. Да уж… Сложись его жизнь иначе, он мог, наверное, добиться весьма значимых высот в музыке.

Ну и конечно, я заметил, как изменилось выражение лица Магды Геббельс. Жесткость исчезла, уступив место какой-то странной, пугающей уязвимости. Ее взгляд был прикован к Бернесу, в нем читались… воспоминания. Вот! Точно! Я понял, наконец, что таилось внутри ее эмоций, когда она находилась рядом с Бернесом. Воспоминания! О чем-то далеком и давно похороненным в глубинах сознания немки.

Она была захвачена, полностью поглощена музыкой, которая, казалось, говорила лично с ней, касаясь глубочайших струн души. Да, такова сила искусства.

В этот момент, когда в гостиной царила такая необычная, почти гипнотическая атмосфера, раздался еще один, менее громкий, но отчетливый стук. Я его, если честно, даже не сразу услышал.

Первой отреагировала Марта. Она насторожилась, ее голова слегка наклонилась, словно немка прислушивалась.

Затем она поднялась с кресла, в котором сидела и неспеша направилась к двери. При этом Марк и фрау Геббельс вообще не отреагировали на происходящее. Оба они были погружены в музыку. Вернее, Бернес был погружён в музыку, а Магда — в Бернеса.

Я тоже поднялся с дивана и подошел к выходу из гостиной, чтоб видеть, кто заявился к нам в гости. Для Клячина ещё рано, он обещался, быть к ужину. А других вариантов вроде не имеется.

В свете всего, что происходило в последние дни, особенно сегодня, нужно быть настороже. Если что, успею подстраховать Марту или подать знак Бернесу. Он, конечно, сейчас находится где-то глубоко в своей скрипичной нирване, но уверен, в случае опасности быстро вернется обратно.

Дверь распахнулась, и я увидел на пороге женщину. Ее появление было подобно порыву ледяного ветра. Элегантная, с точеной фигурой и пронзительными голубыми глазами, которые мгновенно нашли меня в полумраке гостиной, она напоминала героиню немого кино. Но самое главное, ее я точно не ожидал увидеть, как и Марта. Это была Ольга Чехова.

Сердце ёкнуло, пропустив удар. Что она здесь делает? Моя тщательно выстроенная легенда должна быть просто безупречной. Я — сбежавший соотечественник, мечтающий о карьере в кино, и ничего более. Я старался выглядеть для нее именно так, и до сих пор это, слава богу, работало. С хрена ли актрисе искать меня самой? Да, я не появился в тот день, о котором мы договаривались, но по идее, Ольга Константиновна могла спросить…

Черт. Кого? Мюллера? Думаю, вряд ли.

Чехова что-то тихо сказала фрау Книппер, а затем спокойно вошла внутрь дома. Ее взгляд выражал легкую озадаченность, смешанную с едва уловимой, скрытой тревогой.

Она сразу увидела меня и вроде как тихонько выдохнула, что свидетельствовало о тревоге за мою персону, но не сразу заметила Магду. А это на данный момент было важнее. Встреча супруги рейхсминистра и любимой актрисы фюрера — не самое желанное сейчас событие. Особенно в доме, где живу я.

Когда взгляд Ольги Константиновны скользнул по фигуре, сидящей в кресле, на ее лице мелькнуло секундное замешательство. Похоже, она сразу узнала обладательницу гордой осанки и замысловатой причёски, в которую Магда уложила свои светлые волосы.

Фрау Геббельс, в свою очередь, сквозь музыку и какие-то глубинные переживания, поняла, что в доме появился посторонний. Она медленно повернула голову. Ее только что мягкий и задумчивый взгляд мгновенно стал ледяным, когда немка увидела нежданную гостью. Пожалуй, я, бы сказал, что это была самая неловкая ситуация из всех возможных. Более того, фрау Геббельс откровенно… наверное, испугалась. Я бы так определил не состояние. Хотя сразу же взяла себя в руки. Однако атмосфера в доме сгустилась и стала напряжённой.

Это заметил даже Бернес. Он резко прервал игру и опустил смычок.

— Ольга, — прозвучал голос Магды, полный скрытого недовольства, словно каждое слово она выдавливала из себя с трудом. При этом немка даже попыталась улыбнуться. Улыбка вышла похожей на гримасу. — Какая приятная неожиданная встреча. Не думала, что ты знакома с фрау Книппер.

Ольга быстро взяла себя в руки — вот что значит опыт! Ее губы изогнулись в легкой улыбке, но глаза оставались настороженными.

— Магда, — ответила она, — Скажу то же самое. Я и подумать не могла, что встречу тебя здесь. Да еще за столь любопытным занятием.

Чехова перевела взгляд на Марка. Буквально пару секунд и по ее лицу очень быстро пробежала тень… понимания, наверное. Что за хреновина⁈ Даже актриса, похоже, поняла какие-то важные моменты, стоило ей немного посмотреть на Марка. Только мы с ним, как два идиота, ни черта не понимаем.