Ревизор: возвращение в СССР 45 (СИ) - Винтеркей Серж

На мгновение он подумал о том, чтобы позвонить Межуеву и рассказать обо всем происходящем… Мало ли Ивлев еще не обратился к нему за помощью. Но нет, все же не решился. Если Межуев всерьез решит защищать Павла от Громыко, то мало ли какой вариант защиты он решит использовать для этого? Есть же ведь и вариант обвинить во всем его, Ландера! Мол, почему он статьи Ивлева активно печатает, и признает его журналистом своей газеты, а не объяснил, как именно нужно правильно взаимодействовать с иностранными лидерами…

Вариант? Да, и вполне рабочий, чтобы вывести Ивлева из-под огня, подставив вместо него его, Ландера. Так что если Межуев еще не знает обо всем происходящем, то лучше, чтобы узнал как можно позже, когда, авось, эту стратегию уже нельзя будет никак использовать…

Расстроится ли Межуев потом, что он ему не сообщил? Вполне может быть. Даже, возможно, позвонит и спросит, почему не сообщил. Но кто мешает выразить свое удивление этим звонком, сказав, что он был уверен, что мальчишка немедленно к нему обратился! Не самому же ему урегулировать настолько сложный вопрос с МИД?

Ну а дружба… Межуев, конечно, очень серьезный человек, и здорово, что он считает его своим другом, но с Громыко ему, Ландеру, никак нельзя портить отношения. Если МИД серьезно на него взъесться, жизни ему не будет. Любая крупная советская газета, у которой сеть корпунктов за рубежом, очень сильно зависит от МИД. Без его безусловной поддержки работать зарубежным корреспондентам будет ой как непросто. А ведь МИД может, в отместку, помогать лишь формально, что выльется в многочисленные проблемы с их работой. Которые самим МИД будет тщательно фиксироваться, чтобы потом быть поданы в удобный момент начальству Ландера, как доказательство его некомпетентности, как главного редактора… Так что своя рубашка ближе к телу.

Теперь текст письма нужно было окончательно отредактировать. Он внимательно взял из рук машинистки две получившиеся странички и ещё раз изучил их от начала до конца: каждую строчку, каждое слово. Велел переставить несколько фраз местами, нашёл более точно отражающие суть дела синонимы. После чего она снова всё перепечатала.

Изучив текст письма в очередной раз, он одобрительно кивнул, поставил свою роспись и велел, сделав копии, немедленно отправить письмо в секретариат Министерства иностранных дел на имя Громыко.

Копии, что оставил себе, тоже пригодятся. С одной из них он к своему начальству пойдёт, если Министерство иностранных дел не угомонится. До этого он опасался начальство тревожить, поскольку по первичной информации от МИД всё выглядело очень плохо. Но теперь у него есть очень веские аргументы для того, чтобы при необходимости отбиться. По крайней мере, ситуация уже не выглядит настолько ужасной, как вчера, когда они с Силиным буквально бегали по кабинету.

***

Франция, Париж

Аллен Лелюш обвел хмурым взглядом свою группу, которую собрал на оперативное совещание. Ситуация вырисовывалась крайне неприятная и нужно было обсудить со всеми возможные варианты действий. Они так пока и не поняли, кто именно так обошелся с Шанталем. Жив остался, уже хорошо, конечно, но слежку за Дианой Эль-Хажж пока что пришлось отменить.

Первым делом снова заслушали Шанталя, который, вздохнув, опять подробно рассказал о ситуации, в которую угодил. Он уже устал это делать, но кто же будет интересоваться его мнением по этому поводу… Тем более, что Лелюш был до недавнего времени в отъезде, и все предыдущие его рассказы ему только передавали по телефону. Ясно, что он хотел теперь лично все это услышать.

– Может быть, появились все же предположения, кто мог вас похитить? – поинтересовался Лелюш, выслушав специалиста по слежке.

– Уверенно могу говорить только, что это были настоящие профессионалы, – пожал плечами Шанталь. – Сработали очень четко. Наверняка вели меня, а я даже не заподозрил ничего… И с самим похищением все разыграли, как по нотам, – добавил он, рефлекторно потерев все еще немного болевшую шею. – Если же строить предположения, то я бы ставил на то, что это охрана объекта. Ее муж ливанец, а внешность у обоих похитителей была арабская.

– Не слишком ли круто для обычной охраны? – усомнился Лелюш. – Да и не было у нас информации о сопровождающих лицах подобного плана…

Тут в кабинет вошел отпросившийся ранее с совещания Ксавье Ферон, штатный аналитик группы. Лелюш сразу понял, что, видимо, тот что-то накопал, раз все же появился. Так оно и оказалось…

– Можно мне сказать? – сразу спросил он. Получив утвердительный кивок от Лелюша, он продолжил. – Поступила новая информация по лицам, контактирующим с объектом. Опознан друг супруга объекта, прибывший вместе с ним в Париж недавно. Это Халим Джабер, глава подразделения разведки Главного управления общей безопасности Ливана.

Шанталь, услышав аналитика, присвистнул.

– Только ливанской разведки нам здесь не хватало, – в сердцах сказал Лелюш.

– Ну, зато это объясняет, почему объект охраняют столь квалифицированные кадры, – философски ответил Шанталь.

– Получается, что муж объекта, Фирдаус Эль-Хажж, с высокой вероятностью связан с разведслужбой Ливана, – констатировал аналитик. – Возможно, и наш объект тоже ими завербован.

– Возможно, но маловероятно, – покачал головой Лелюш. – Восточные традиции не предполагают столь серьезных ролей для женщин в семье. Вряд ли Диану Эль-Хажж кто-то посвятил даже в то, кем и где работает друг ее мужа. И о приставленной к ней охране она вполне могла и не догадываться.

– Очень вероятно, – подтвердил Шанталь. – Она вела себя в городе совершенно свободно, не проявляя характерной для людей, сопровождаемых охраной, осмотрительности. А что касается вербовки, согласен с выводом, что это маловероятно. Для арабов девочка слишком юна и легкомысленна. Это КГБ может думать совершенно иначе…

– Ну, может и легкомысленна, но в «медовую ловушку», тем не менее, не попала, – скептически посмотрел на Шанталя Лелюш.

При этих словах все члены группы невольно бросили взгляды на Николя Божана, который недовольно поджал губы. Бельгиец впервые на памяти Лелюша не справился с подобным заданием и был заметно раздражен своим фиаско.

– Что по ориентировкам на похитителей? – вернулся тем временем к первоначальной теме Лелюш. – По ним есть опознание?

– Тишина, – развел руками аналитик.

– Если они профессионалы, а так и есть, – сказал Шанталь, – то они покинули страну в течение нескольких часов после того, как отпустили меня. Так что здесь мы вряд ли что-то получим.

– Тоже так думаю, – кивнул Лелюш. – В любом случае, – добавил он, подводя итог, – если здесь замешаны интересы ливанской разведки, продолжать разработку объекта нецелесообразно и слишком рискованно. Мы не знаем их целей, а они теперь знают о нашем интересе к объекту. Надо идти к руководству… Жаль, что с пустыми руками, если не считать это нападение на Шанталя…

***

Москва, редакция газеты «Труд»

Вера Ганина очень переживала из-за всей этой истории с интервью у Ивлева. Павел ей понравился, можно сказать, с первого взгляда. Вначале, конечно, она сочла его приятным и воспитанным молодым человеком, хоть и присланным по протекции, который будет долго учиться их трудному журналистскому ремеслу. Но когда он предъявил ей свою первую статью, она пришла как в восторг, так и в изумление. В ней все было сделано просто безукоризненно, словно она принадлежала перу опытного мастера. Был даже свой узнаваемый стиль, который не у каждого журналиста появляется, а только у тех, кто котируется у читателей… Умение что-то описать так, чтобы люди узнали, кто является автором статьи, даже не посмотрев на подпись, это признак сильной личности, которая и оставляет свой неповторимый отпечаток на тексте…

Долго она не могла понять, как у него так получается в таком юном возрасте, а потом просто махнула рукой на эти попытки и смирилась с ситуацией. Наверное, просто талант, как к плаванию… Одного сколько ни учи плавать, а он так и не поплывет. А другой как рыба себя в воде чувствует.