Вождь - Алекс Хай

не ожидал: тревогу. Не сухой сарказм, не ледяной контроль, а настоящий, тёплый страх. За меня.

Это проняло сильнее, чем падение.

— Всё нормально, магистр! — крикнул я. — Мы тут немного полюбовались видом, теперь думаем, как выбираться наверх.

Салине, разумеется, думать не стала. Через пару минут вниз полетела верёвка. Не обычная — её обвивали линии светящихся рун, узоры подрагивали, подпитываясь самой тканью пространства. Артефакторика на коленке, но даже так — вещь, которой можно хвастаться перед юными рекрутами.

— Держи, — сказала она сверху. — Теперь эта штука выдержит даже твою упрямую голову.

— У меня в голове не камни, чтобы так бояться, — пробурчал я, но ухмыльнулся.

Иридий бросил взгляд на верёвку, потом на меня.

— Мы поднимемся сами, командир. — Он многозначительно взглянул на свои руки с когтями.

— Знаю, — ответил я, обхватывая верёвку. — Но у магистра сентиментальное настроение, и кто я такой, чтобы портить момент…

Пальцы привычно вцепились в плетёную поверхность. Верёвка была тёплой — Салине подкармливала её силой прямо сейчас — видимо, распотрошила один из готовых артефактов, чтобы взять чистую силу Нокиума. Подъём шёл легко — не зря мы и рекрутами, и стражами так часто забирались по канатам на головокружительную высоту.

Солдаты двинулись следом, страхуя меня не потому, что я был слаб, а потому что так привыкли. В узком шахтном стволе каждый лишний звук отдавался глухим эхом, и любое неверное движение могло стоить нам лишних минут — или жизней. Эта шахта была слишком старой и могла окончательно обвалиться в любой момент.

Когда я выбрался на край, Салине встретила меня взглядом, в котором проскользнула совершенно не свойственная ей радость. Не обняла, конечно — это было бы уже чересчур. Но я уловил то самое редкое тепло, которое не купишь ни должностями, ни рангами.

И понял, что впервые за долгое время для неё я — не средство и не проект. Всё-таки магистр умела чувствовать.

— Спасибо за верёвку, — сказал я тихо. — Вам бы полевую артефакторику преподавать.

Она отмахнулась.

— Подумаю об этом на пенсии. Если доживу.

Салине не теряла времени даром. Пока я отряхивался от пыли, а Солдаты ловко, словно ящерицы, вскарабкались по отвесной стене шахты, магистр уже спешила к Ильге. Девушка лежала у повозки — на боку, укрытая плащом, а Салине, опершись коленом о землю, что-то быстро набивала в артефактный планшет.

Ноктианцы расположились чуть поодаль, чтобы не мешать нам и лишний раз не смущать, хотя бояться их здесь было уже некому. Их лица были одинаково каменными, но я видел, как они краем глаза всё время следили за Ильгой, будто она могла в любую секунду исчезнуть.

Иридий тихо подошёл ко мне. Я обернулся.

— В чём дело, Солдат?

«Девушка. Я чувствую в ней имперскую кровь. Твою кровь, повелитель».

— Поясни.

Но Иридий не успел.

— Давление низкое, пульс скачет, — пробормотала Салине, проводя ладонью в перчатке над её грудью. — Но сердце держится… Ильга, слышишь меня?

Ответа не было. Лишь лёгкое дрожание ресниц.

Я бросился к ним.

— В чём дело?

— Хорошо же они её обработали, — проворчала Салине. — Погоди, мы тоже не в деревянных башмаках ходим. Сейчас…

Магистр прижала к виску Ильги небольшой артефакт с мерцающим кристаллом — тонкая золотая нить потянулась от кристалла к коже, мягко дрогнула и исчезла. Ильга вздрогнула и шумно вдохнула, как ныряльщик, вынырнувший из глубины.

— Тише, тише… — Салине придержала её плечо, чтобы та не села слишком резко.

Я подошёл ближе, и на этот раз Ильга узнала меня сразу. Её глаза задержались на моём лице, и в них промелькнула искра — не радости, нет, — а какой-то болезненной, почти детской вины. Она чуть отвернулась и, не глядя прямо, едва слышно сказала:

— Ром… Прости меня.

— За что? — я присел на корточки, пытаясь поймать её взгляд.

Она долго молчала. Салине поднялась, сделала вид, что проверяла что-то в повозке, но я заметил, как она краем уха ловила каждое слово.

— Я… — Ильга сглотнула, — я должна была сказать тебе раньше. Это всё из-за меня.

— Полагаю, всё же из-за меня. Насколько мне известно, у тебя нет врагов.

— Меня похитили, потому что я не согласилась идти сама… Они предлагали по-хорошему, но я…

Я поёрзал на корточках и вытащил камень из-под подошвы. А затем взял Ильгу за руку.

— Я со всем разберусь.

— Я беременна, Ром. — Ильга подняла на меня глаза и крепко сжала мои пальцы. — Давай без глупых вопросов, от кого, ладно?

— И в мыслях не было. Но это многое объясняет.

Слова ударили тихо, но так, что внутри будто всё сжалось. Не от страха и не от шока, а от резкого, необъяснимого чувства, в котором было всё — и тепло, и злость, и какой-то странный, безумный азарт.

Салине за моей спиной хмыкнула и отключила планшет.

— Какой насыщенный день. Оказывается, у меня будет внук. Видит Ночь, я рассчитывала стать бабушкой несколько позже…

Ильга сжалась в комочек, явно ожидая, что я приду в бешенство. Но вместо этого я лишь обнял её.

— Почему ты не сказала сразу? — спросил я, зарывшись в её волосы.

— Я… — Ильга замялась, потом посмотрела на меня, и в её глазах мелькнул тот самый страх, который я видел у Салине наверху. — Я испугалась. Ты всё время на службе, всё время рискуешь. Я решила подождать… выбрать момент, когда будет безопаснее.

— Безопаснее, — повторил я, иронично усмехнувшись. — В нашем мире это слово звучит как шутка. Что ж, теперь у меня ещё один повод пооткручивать им головы.

— Я надеялась, что они отстанут, Ром. Сначала вообще подумала, что это чья-то злая шутка кого-то из клана… А потом, когда я вышла на службу…

Я мягко отстранился.

— Всё закончилось, ты в безопасности. Сейчас я отвезу тебя в город, к Химвалю.

— Мы нигде не будем в безопаснсоти… — она нервно сглотнула, губы побелели. — Они, кажется, знали об моём состоянии раньше, чем я сама. Следили. Один человек… предложил мне… принять участие в проекте. Закрытом. Сказал, что моё состояние… делает меня «уникальной».

Мы с Салине переглянулись поверх головы Ильги. Я заметил, как магистр молча сжала пальцы в кулак.

— И ты отказалась, — я даже не спрашивал, это было