Куратор (СИ) - Киров Никита

Старый пароль администратора я вспомнил, он в целом был хоть и сложный, но запоминающийся. Это длинная фраза «Раскольников зарубил старуху топором в Петербурге 19 века», латиницей, без пробелов, с чередующимися большими и малыми буквами и восклицательным знаком в конце.

Не подошло. Но у нас раньше была политика — менять пароли раз в месяц. Прошло два месяца, я просто добавил в конце двойку.

Подошло. Обленились вы без меня, ребята, не захотели сильно менять запомнившийся пароль, вот и меняют цифру на конце.

Так. Возможности входа в саму учётку Игнашевича и его почту у меня нет, но всего его рабочие файлы с моноблока должны были перетащить на рабочий стол пользователя, и вот в эту папку я мог зайти.

Первым делом флешка, хотя всё самое важное с неё наверняка уже подчистили, но для убедительности что-то должны были оставить. Дальше начал искать папки и файлы, которые Игнашевич сохранял себе на рабочем столе. Там такого компромата может и не быть, но всё равно найдётся что-нибудь полезное.

Попутно слушал через стенку, как финотдел пожирал купленные мною бургеры и смеялся над курьером, что пришёл не туда. Не зря я купил так много. Но съедят всё. Или надкусают.

Долго проверять документы было некогда — так что я просто выборочно открывал и снимал на телефон прямо с монитора. Эмоции отбросил, хотя понимал — это оно. Верный след.

Через несколько минут вышел, выключил и вернул всё как было. Положил бумажки и флешку на место, закрыл сейф, повесил портрет, чуть повернул, как было раньше.

Компьютер — это уже больше, чем я хотел, главная моя цель изначально — сейф и бумаги. А тут получилось плодотворно. Можно уходить, но перед этим я окинул взглядом кабинет — что ещё? У меня осталось примерно около минуты.

В корзине для бумаг была всего одна бумажка. Я аккуратно развернул её, посмотрел. Твою дивизию. Но это действительно интересно. Снял на телефон, аккуратно смял, положил на место и подошёл к окну.

Теперь нужно нажать на обновление видеосервера и двигать в сторону техотдела, ведь вечно занятый Илья обычно обедает прямо на рабочем месте. Сейчас было то же самое.

Я постучал, и он открыл. За его спиной располагались столы (на одном стоял закрытый пластиковый контейнер, где раньше был обед), подоконник, заваленный коробками от всякой техники, и шкаф, на котором лежали новые картриджи.

У шкафа стоял стол технического директора Гришкина, а на стене — ящик с кодовым замком, где хранился универсальный ключ доступа, ведь это Гришкин настраивал систему контроля управления доступом — СКУД, и выдавал всем пропуска на этаже.

Если бы не встретил админов в коридоре, пришлось бы лезть сюда, но я нашёл другой вариант, полегче. И хоть не пришлось лезть в кабинет Тимохина, отвечающего непосредственно за работу всех охранников, а он тоже чекист, хоть и молодой на фоне нас, даже 90-е не застал.

К нему подкопаться сложнее. Зато у него были все ключи, и он тоже любил кофе.

— Да случайно я ключ-карту вашу прихватил, — пояснил я, виновато улыбаясь, и протянул Илье ключ Игнашевича. — Выйти хотел, а там охранник мне так странно смотрит. Говорит: верни на место, а то полицию вызову.

— Ничего себе, — пробурчал сисадмин и достал из кармана гостевую ключ-карту, посмотрел на неё. — Хорошо, что Игнашевич этого не видел.

— Злой?

— Не то слово.

Лифт спустился на первый этаж, но я вышел не сразу, а присмотрелся. И правильно сделал. Охранник этого не заметил, у него была посетительница.

Камеры уже погасли, но у охранника вместо камер на компьютере был открыт почтовый клиент. Там было письмо, и я уже понимал, что это за письмо.

Утром Игнашевич получил одно письмо от Трофимова, который по привычке распечатал, прочитал и переслал охране.

Там был снимок девушки в деловом костюме. У Трофимова была приписка: «Про неё мы с тобой говорили». Это письмо Игнашевич переслал охране с пометкой: «Ни в коем случае не пускать, ни под каким соусом. Если не уходит, вызвать ГБР или полицию, и выгнать».

После чего смял лист и бросил в корзину. И там я его увидел.

И вот эта девушка с фото прямо сейчас стояла за стойкой, улыбаясь охраннику.

— Так у меня собеседование! — мило щебетала посетительница.

Это была она, та девушка, что я видел в кофейне в кофейне. Да, и это её лицо было на фото, которое рассматривал охранник, наклонившись к монитору вплотную. Это настолько серьёзное дело, что он даже выключил своё видео про заработок.

Вот такие пироги. Мне стало интересно, что происходит, но вмешиваться я не стал. В голове уже сложилась логическая цепочка, почему она не должна меня здесь видеть.

— У меня собеседование на седьмом этаже, фирма «Альянс», — весело говорила девушка. — В бухгалтерию, к Логиновой. Вы ей сообщите, пожалуйста.

— Уходите, — сквозь зубы проговорил охранник. — Никаких собеседований сегодня нет.

— Позвоните, пожалуйста, может быть, она забыла…

— Уходите, — повторил охранник злым голосом.

Я заметил, как он судорожно давит кнопку вызова группы быстрого реагирования под столом, будто перед ним была не девушка, а как минимум пять крепких, накачанных, бородатых парней, которые вот-вот на него кинутся.

Она всё пыталась его уговорить, улыбаться, строить из себя наивную расстроенную девочку. Но мне пока светиться перед ней нельзя. В любом другом месте, только не здесь.

Я достроил цепочку: она была в кафе, где искала последнего свидетеля моей смерти, того пацана-кассира. Она внимательно посмотрела на меня, когда уходила, вполне возможно, что знала, что я говорил с тёзкой за несколько часов до смерти, или, что более вероятно, кого киллеры сбили на машине, когда уходили.

И если встреча в кафе могло сойти за чистую случайность, то встреча здесь — уже совсем другое.

Она будто шла по моим следам. Вернее — по следам отставного полковника Давыдова, а не студента Толика.

Через стеклянную дверь видно, что снаружи остановился чёрный джип. Оттуда вскоре вышли три человека — как раз из тех, кого набирали в моё время. Все трое высокие, крепкие, уверенные в себе.

Это группа реагирования фирмы «Альянс», возможно, последнее, что в ней ещё работает так, как надо.

Три крепких мужика с удивлением посмотрели на охранника бизнес-центра с видом: и ради этого ты нас вызвал?

А тот показал на неё:

— Не хочет уходить. Нужно вывести.

— Да я сама уйду, — пробурчала она, убирая тёмные очки в сумку. — Злые вы.

Я подождал какое-то время, чтобы она точно свалила, и после вышел, разминувшись с охранником, перед этим положив карту на стойку. Больше я сюда в качестве курьера не заявлюсь.

Разве что для собеседования через какое-то время. Или ещё как-нибудь.

Пока шёл, думал об этой девушке, вызвав её приметы в памяти. Она пытается выглядеть студенткой, но ей примерно двадцать пять или чуть старше. Занимается спортом, судя по фигуре, и, возможно, контактными единоборствами. Вполне себе приятная внешность.

То, что она явилась сюда, может быть совпадением, но такой вариант лучше не рассматривать, а подготовиться к другому, серьёзнее.

Сейчас нельзя было исключать влияние зарубежных разведок и их завербованных агентов. Они тоже могли заинтересоваться тем, что произошло с проектом, о котором они наверняка наслышаны.

Но мог быть кто-то из наших. Трофимов же оказался в курсе, но остановил её достаточно мягко, как бы между делом.

Думаю, что ФСБ много кого отправляла разобраться, почему начались такие странности в важном проекте, и почему сразу двое кураторов безопасности погибли, оказавшись предателями. И помимо официальных следователей, могли отправить кого-нибудь под прикрытием. Там разные подразделения, и если у Трофимова есть подвязки в одной службе, это не значит, что другая не будет вести своё расследование.

И всё же, у него влияния и нужных знакомств много. Если это действует ФСБ, то понятно, почему Трофимов принял меры — сообщил кто-то из его друзей. Недостаточно влиятельный, чтобы остановить расследование, но способный его саботировать.