Куратор (СИ) - Киров Никита

А у Игнашевича всё поменялось, ведь он заседал здесь всегда и управлять предпочитал отсюда.

Сменилась мебель. Вместо обычного конторского стоял большой чёрный стол из массива дерева, занимавший почти всё свободное пространство. На нём стоял письменный набор для руководителя, со здоровенными и не особо удобными принадлежностями, зато наверняка дорогущий.

Кресло — как у злодея в шпионских фильмах: с огромным подголовником и широкой спинкой, сзади даже не видно, кто там сидит. Но оно кожаное, а кожаные кресла летом я совсем не любил — прилипаешь и потеешь.

На стене висели какие-то африканские маски из чёрного дерева, украшения из разных экзотических мест, где он бывал в отпусках, фотографии самого Игнашевича на слоне, на верблюде и где-то на фоне гигантского арабского небоскрёба. На каждом фото он становился всё старше и толще, зато любовница каждый раз разная.

Под всем этим стояли стулья для подчинённых, кто приходил на планёрки, самые дешёвые и неудобные. Учитывая, что планёрки он любит долгие, сотрудникам не позавидуешь.

Из старого остался только портрет президента, но только потому, что под ним сейф. А из техники для работы был здоровенный моноблок, на котором горело окно ввода пароля, и новенький ноутбук в алюминиевом корпусе, про который говорили администраторы. Он закрыт.

Дальше, у самого окна, стоял ещё один небольшой столик, на котором был принтер, небольшой монитор и простенький системный блок с удалённым доступом к серверу видеонаблюдения. На монитор был приклеен розовый стикер с надписью «Не обновлять!!!»

Он уже положил вам сервер, парни? А я предупреждал.

Монитор работал, показывая камеры, но подключены не все. Это уязвимость, которую не исправили. Была и другая, более серьёзная — Игнашевич всегда требовал себе максимальных прав администратора на все свои учётные записи. Он считал себя человеком, который в этом разбирается.

Это очень небезопасно и по факту не нужно, но после меня это всё явно настроили для него, как и для его учётки видеонаблюдения. Но меня нет, и он в отсутствие Трофимова был в конторе самым главным.

Так что я подошёл к монитору, открыл меню, и первое, что меня там встретило, была табличка «Обновить систему?». Я по привычке это свернул. Так и не настроили, лентяи. Но это пригодится.

В видеонаблюдении я разбирался, камеры смотрел часто, поэтому у меня заняло не больше двух минут, чтобы почистить за собой следы на трёх камерах, где я мог засветиться, и удалить об этом записи в журнале.

Когда буду уходить, покажусь ещё на двух. Но… я просто нажму «Обновить систему», и начнут ставиться обновления, после которых сервер начнёт перезагружаться, и всё вырубится минут на десять.

Когда Илья будет смотреть, что случилось, то решит, что Игнашевич снова проказничает и игнорирует просьбы, а тот точно скажет, что ничего не делал, даже если и сам виноват.

Хвосты зачистил, теперь главное то, ради чего я здесь: сейф и записи на столе.

На столе много записок, стикеров, что-то он пишет в ежедневнике, что-то на подвернувшихся листочках бумаги. Что-то из этого может пригодиться. Анализировать было некогда, пока только собрать, вот я и делал снимки.

Снимал не на студенческий айфон тёзки, а на свой телефон, который добыл из тайника на днях. Конечно, на моём телефоне камера похуже, но айфон же всё хранит удалённо. И не факт, что эта функция отключается до конца, а эти данные могут быть слишком важны, чтобы хранить их на забугорном сервере.

Я проверил, что ничего не сбил со своих мест. Теперь сейф. Снял портрет президента, увидел знакомую дверцу и панель с кнопками цифрового набора. Восемь знаков, вряд ли он оставил мой старый код. Попыток много, но при каждой ошибке он громко пищит, а через стену это могут услышать.

Сначала попробовал было ввести дату рождения Игнашевича, но подумал, вспомнил кое-что и ввёл другую. 05051949. Он же подхалим, и уже как-то ставил дату рождения Трофимова на другом сейфе, когда получил очередной втык, что ставит свою. И похвастался этим, за что получил ещё раз уже от самого Трофимова.

Открылось сразу.

Неплохо тут. Внутри лежали пачки денег: баксы, евро и рубли. Но их трогать не буду, хоть они бы мне не помешали. Что-что, а пропажу денег он заметит точно. Сразу поймёт, что у него в сейфе кто-то шарился, начнёт спрашивать. Может быть, даже сам меня вспомнит, как охранник и Илья, полезут остальные хвосты и будут вопросы к камерам. Это нежелательно.

Кроме денег, там ещё лежали распечатки почтовых сообщений с компьютера, несколько договоров, и всё это я снимал так быстро, как мог. Не особо тщательно, приоритет был скорости. Некоторые я вообще снимал на видео, чтобы потом выбрать нужное на стоп-кадрах.

Ещё был телефон, такой же, как у меня, выключенный, наверняка настроенный на быстрое удаление данных. Несколько сим-карт в пластиковом держателе, пара банковских карт на чужие имена, в том числе банков, которые у нас больше не работали.

И… твою дивизию! Не эту ли карточку мне тогда пихал Трофимов перед тем, как отдать приказ о ликвидации? Внешне та же самая, белая, с кнопочками и маленьким экраном. Холодный криптокошелёк, как он говорил. Ладно, это интересно, но без пин-кода или кодовой фразы бесполезно. Но я снял на телефон. Совпадение слишком сильное, чтобы его игнорировать.

Ну а в дальнем углу валялась флешка. Старенькая, потёртая, с потерянным колпачком и множеством царапин на зелёном пластике. С одной стороны выпуклые буквы гласили, что объём аж целых 512 мегабайт, а с другой кто-то осторожно выгравировал иголкой: «КАП».

Кузьмин Андрей Петрович, это же его приблуда, я помню, как он её купил в конце нулевых, и она была подцеплена к его ключам. Он же тоже старомодный, привязывается к старым вещам. Мог сохранять и то, что накопал по проекту, но в его квартире её не нашли, хотя я говорил следакам, что она должна быть.

Значит… Игнашевич помог избавиться от Петровича, а меня поставили на это место, чтобы я сопоставил все улики, которые мне подбросили, и обвинил покойного в измене. Ведь у меня же была репутация, и мне бы поверили. А я начал своё расследование, и от меня избавились.

Вот такие пироги. Но я с вами ещё поквитаюсь за всех, кого вы порешили, чтобы заработать на своём предательстве.

А почему не уничтожили флешку? Вариант у меня было два — Игнашевич понимал, что и он может стать неудобным, и тоже мог пытаться обезопасить себя. Вероятность низкая, ведь он хранит её на работе, ещё и с таким паролем.

Второй — хотели подставить кого-то ещё, но пока не подвернулось подходящего случая. Поэтому всё хранится так близко, под рукой.

Ладно, пора узнавать, что здесь находится ещё.

Осталось не так много времени, потому что Илья обедает быстро, он скоро придёт. Но глянуть компьютер бывшего зама стоит точно.

Сначала проверил принтер — ничего. Раньше там всегда торчала стопка распечатанных бумаг, Игнашевич обычно старомодно печатал все входящие письма и читал их с бумаги. Научился прятать в сейфе.

Теперь компьютеры.

Поднял клавиатуру на рабочем столе — под ней ничего. Я как-то делал ему втык, что нечего хранить там пароли, и он запомнил. Пароль у него, скорее всего, лёгкий, но всё же там должны быть буквы и цифры, а три неправильных попытки — заблокируется, и останутся будут следы. Он сообщит администраторам, что у него опять не работает, а те мгновенно увидят, почему заблокировалась учётная запись.

Но сами системные администраторы однажды попадались кое на чём, нарушив инструкцию. Ну и я сам пусть далеко не так хорошо разбираюсь в компьютерах и доменах, но кое-чему научился, пока устраивал проверки.

Я открыл ноутбук, запоминая, как он лежит на столе. Вылезло окно запроса пароля, но учётная запись была не Игнашевича, а локального администратора, под которым настраивали компьютер. А такое должны были отключить для большей безопасности. Впрочем, для ноутбука Игнашевича могли сделать исключение в правилах по его настойчивой просьбе.