Диагност (СИ) - Бикмаев Сергей

— Ну Владислав Андреевич, вы же прекрасно знаете, что у нас почти у всех профдеформация. Мы почти совсем не приспособлены сопереживать. У меня вот более трех тысяч вскрытий. И если я буду сопереживать каждому, то просто свихнусь. Так что пусть следак разбирается во всяких таких делах, — отмахнулся Сухоруков.

— Наверное вы правы, Борис Анатольевич. Просто я же хирург и если я не сопереживаю, то просто боюсь накосячить, — вздохнул Влад.

— Именно поэтому я и не пошел в хирургию в свое время. Хотя звали. Тоже боялся накосячить и зарезать пациента. А тут все не так. Тут надо иметь броню, — иначе с ума сойдешь. Я вот, например стараюсь не вскрывать детские трупы. У нас есть один — он просто спец по детским смертям. Все пытается опровергнуть СВДС (синдром внезапной детской смерти). Но пока не получается. Сколько уже вскрытий провел и все равно часто другие заключения не получается выносить.

— Да я слышал о таком феномене. Жаль аурная диагностика на трупах не работает. Хотя вот у этого парня я видел островок ауры в районе солнечного сплетения. Там у него какое-то клеточное образование, которое окутывает его. Образцы клеток я взял для ваших гистологов — потом хочу посмотреть на них после окраски.

— Это сколько угодно. Они иногда и сами рады что-то новое увидеть — рутина же. Как будут препараты готовы — милости прошу. Сам вас наберу. Но вы про ауру то не зря сказали? — утвердительно спросил Сухоруков.

— Ну да. Раньше такого не видел, чтобы после смерти частично аурный след оставался. — После смерти обычно вся аура черная — некротическая. Идет некроз тканей и она смотрится именно так. У живого человека она зелено-желтая. У здорового, конечно, — подтвердил Влад. — Ладно Борис Анатольевич, спасибо за помощь. Я к вам, как договаривались, на следующее дежурство приеду. Хочу посмотреть, как печень на мои манипуляции реагирует. Желать ничего не буду, а то сами знаете.

— Да бог с вами коллега. Приезжайте — мне тоже все новое любопытно. Читали мы тут ваши статьи. Прямо открытие совершили. Интересно какова корреляция ваших диагнозов с инструментальным подтверждением?

— Ну практически единица, — ответил Влад. — И то мои диагнозы точнее.

— Ишь ты! Ну удачи вам и жду визита.

На этом его сегодняшний эксперимент закончился. Осталось только извлечь захоронку и отдать кровь на анализ. Что он и сделал в спецлаборатории Минздрава, где теперь он и делал все свои анализы. Он был номенклатурой Минздрава и имел туда неограниченный доступ. Конкретной привязки к тому или иному лечебному учреждению у него не было.

За захоронкой пришлось ехать в Истру. Там на дачах парень и прятался. Он точно знал дачный поселок и номер дома, который был рядом с тем, который занимал убитый и был практически нежилой. Пришлось лезть через забор и когда он по приставной лестнице залез на чердак, то сразу нашел под слуховым окном жестяную коробку обтянутую скотчем от влаги. Не рассматривая находку он быстро слинял с адреса, чтобы его не увидели соседи. Погрузив коробку в рюкзак он сел на свой байк и укатил в Опалиху. Номер байка он просто скрыл обманным номером, который потом сорвал и также сунул в рюкзак. В экипировке байкера узнать его практически было невозможно.

Следователь уголовного розыска криминальной полиции Москвы по центральному округу столицы майор юстиции Грачев Павел Иванович приехал в морг центрального округа на улицу Россолимо утром следующего дня, чтобы застать эксперта, который вскрывал труп неизвестного. Начальство страсть как не любило такие трупы, так как тотальный учет своих граждан уже давно практиковался органами внутренних дел и Минздравом. Этоn мог быть какой-нибудь иностранец или нелегал — мигрант, которые пытались проникнуть в Россию на заработки, но система была построена так, что практически нелегал устроиться на работу не смог бы без регистрации его биометрических данных. Без этого нельзя было купить мобильный телефон, открыть счет в банке, встать на учет в поликлинику и завести электронную медкарту, потому как без диспансеризации на работу тоже устроиться было нельзя. Работнику присваивался налоговый номер и он обязан был платить в фонды социального страхования или мог купить себе частную медицинскую страховку. Таким образом обрезали приезд желающих рожать в России с целью получения гражданства или хотя бы подданства. Любой приезжающий на время в Россию обязан был иметь страховку. Без нее в страну не пускали. За счет граждан оказывать медпомощь иностранцам никто не собирался.

Он поговорил с экспертом и подивившись на способ убийства, зашел в кладовую вещдоков и получил пакет с вещами убитого. На столе, который тут же стоял он развернул опечатанный пакет и стал осматривать вещи. В наличии были приличные джинсы хорошей марки, майка-футболка с аппликацией, спортивные носки и кроссовки тоже брендованные, ветровка была тоже известной марки. Он тщательно осмотрел карманы всех вещей и проверил на наличие скрытых карманов для карточек или денег, которые часто вшивались в вещи. Ни денег, ни документов не было. Он нашел только карточку на электричку и бумажку с какими-то данными в скрытом кармане ветровки. Аккуратно их упаковав в отдельный пакет, опечатал пакет с вещами заново и сдал на хранение обратно в кладовую. Это делалось всегда, когда был неопознанный труп, так как опознание потом могла производиться и по вещам. Вернувшись в околоток, он проверил по базам где использовалась карточка на электричку и увидел, что ее пользовали только на западном направлении, а конкретно это был город Истра. На других направления карточка не использовалась. Причем купили ее именно в Истре. Подумав, что круг сужается он обратил внимание на бумажку, где коряво было написаны фамилия имя и отчество, год рождения и название детдома, где данный гражданин числился. Он тут же пробил по базе данных сирот, где было указано, что этот гражданин получил от государства однокомнатную квартиру по достижении совершеннолетия и тут же он увидел данные его паспорта и фотографию в личном деле. Однако поиск в базе, которую провел эксперт показал, что в базе такого гражданина нет. То есть ни по биометрии, ни по отпечаткам пальцев его там не было, но паспорт и квартиру он получил, как и все документы по окончании школы. Грачев понял, что тут дело нечисто. Единственно к чему можно было придраться, что преступление было совершено из-за квартиры. Опять проверив базу он увидел, что данная квартира была продана какому-то иностранцу в обход закона. Сиротские квартиры отчуждать было нельзя. Они выдавались сиротам с условием, что они ее не могли продать, заложить или подарить в течении 15 лет со дня ее выдачи. Это было так называемое отложенное право собственности на 15 лет, когда пользоваться ей было можно и можно было ее даже сдавать, но отчуждать ее было нельзя. Сирота мог получить полное право собственности только через 15 лет, что гарантировало от преступлений против таких сирот. Здесь же было прямое нарушение закона причем кто-то удалил данные на сироту в биометрических базах данных. Это был полный криминал. Он распечатал все выписки из баз и уложив все в папку пошел к начальству с постановлением о возбуждении уголовного дела по факту смерти гражданина такого-то.

Глава 8

Влад заехал в лабораторию за анализами. Заведующего не было, и результаты ему выдала молоденькая лаборантка, одаривая его взглядами исподтишка. Ей явно приглянулся молодой хирург, светило, уже доктор медицины — лакомая добыча, да и сам он был весьма привлекателен. Влад, забрав флэшку, сел за компьютер и открыл файл. Анализ на гаплогруппу выдал ошеломительные результаты. Обычно гаплогруппы обозначаются буквами латинского алфавита, и все известные заканчиваются на «Т». Но в его крови не обнаружилось ни одной похожей цепочки маркеров. Машина, проводившая анализ, сама окрестила ее буквой «Х» — неизвестная. Такие анализы уже лет пять как делают только автоматизированные системы. Держать лаборанта для таких процедур — непозволительная роскошь. Теперь стало понятно, почему поиск по родственникам не дал результатов. Это был анализ по Y-хромосоме. Митохондриальную ДНК он не рассматривал, так как в митохондриях уже обнаружено несколько видов ДНК, и все надежды на установление материнской линии рухнули. Машина выдала стандартные 111 маркеров, как и было заказано. Вспомнив, что у его отца не брали кровь на ДНК (в те времена подобные анализы еще не проводились), он решил, что его кровь точно подойдет по Y-хромосоме. Взяв у себя кровь из пальца, он запустил машину на аналогичный анализ. Чтобы ускорить процесс, он провел упрощенный анализ на 45 маркеров. В любом случае было с чем сравнивать, если его мысль верна. Пока машина пересчитывала порядок нуклеотидов, он открыл другой файл.