Клинков. Последний хаосит 4 - Макс Гато

class="p1">Мы скакали по посыпанной гравием дороге. Вокруг стало шумно из-за криков торговцев и рабочего гула. Тут и там кипела работа: были развешаны ткани, выставлены в ряд горшки, звенели молоты в крепких срубах с навесами. Торговали хлебом, мёдом, солониной. Грузчики разгружали и загружали телеги.

— Громко тут, — подметил Аскольд.

— Ещё бы, — усмехнулся Ермак. — В Рабочей слободе всегда так. Это ты ещё здесь вечером не был, когда начинаются песни и пляски.

— Надо будет исправить, — улыбнулся Аскольд.

Мы подъехали к стенам и воротам, и у меня уже было ощущение, что Чернореченску скоро нужно будет расширяться, чтобы включить в себя Рабочую слободу. Впрочем, местным родам было виднее.

Стены города, к слову, были зачарованы, притом сложной вязью рун и заклинаний, переплетающихся в единую цепь. Было видно, что поработал очень крепкий Архимаг.

Ворота были распахнуты настежь. Над ними красовались знамёна местных Родов: молот и наковальня, древесная ветвь с листьями, дуб со сплетёнными корнями и ещё множество Родовых символов.

У ворот была настоящая очередь — да не одна, а две. Писцы записывали имена, сверялись со списками и что-то монотонно спрашивали. Волшебники обшаривали телеги, проверя содержимое. Стражники, наглухо закованные в броню, стояли на дежурстве каменными изваяниями.

Ярополк даже не остановился, а просто повёл караван вперёд между двумя очередями. Раздалось несколько недовольных возгласов, которые быстро замолкли, как только люди взглянули на знамёна прибывшего отряда и на скачущего впереди Ярополка.

— Свои! — крикнул он, приблизившись к стражникам.

Они тут же выпрямились. К Ярополку подскочил один из стражей. Коренастый, крепкий мужичок с медвежьей мордой и нашейной родовой нашивкой с молотом и наковальней.

— Ну что, Волкодав, смотрю с добычей вернулся?

— И с добычей, и с гостями.

Стражник взглянул на нас, словно до этого он нас и не замечал. Быстро мазнул взглядом, остановившись на наших трофейных конях, и вновь обратился к Ярополку:

— Тогда не буду задерживать.

И он не соврал — нас пропустили быстро, без каких-то дотошных проверок и расспросов. Вообще вопросы достались только моему отряду. Ну а когда я показал карточку ходака, и стражник в неё заглянул, он тут же расслабился.

В итоге в город нас пропустили без проволочек.

Оказавшись внутри, мы распрощались с Ярополком и его отрядом.

— Держи.

Он протянул мне металлическую плашку.

— Как с постоялым двором определитесь — загляни в Дом Найма и передай мне сообщение. Долго не тяни, возможно, работа появится совсем скоро.

— Добро, — кивнул я и забрал у него плашку с родовым гербом.

Ермак помахал детям рукой на прощание. Тимофей хмуро махнул рукой, явно всё ещё дуясь за небольшую шалость, а Лёша показал ему язык.

На этом и разошлись. Я с отрядом двинулся дальше по широкой улице, вымощенной булыжником. Здесь, за воротами, тоже было оживлённо: разгружались телеги с железом, тканями и зерном, сновали туда-сюда люди.

А по сторонам стояли двухэтажные дома, где на нижних этажах частенько располагались какие-то лавки, небольшие мастерские. Над дверьми висели деревянные вывески.

— Бойко тут, — второй раз за день бросил Аскольд, озираясь по сторонам.

— Пожалуй, — кивнул я. — Уж точно живее, чем в Выкречи.

Мы двинулись дальше по торгово-ремесленному кварталу, который логично продолжал собой слободу. Люди толпились, торговались и спорили. Были тут купцы в расшитых кафтанах, наёмники в потёртых доспехах, ходоки и всякий честной люд.

Пахло по-разному: где-то горячим хлебом и пекарней, где-то дымом или пряностями. Но везде по большому счёту сильнее пахло речной водой.

Река визуально разделяла город надвое. Мы ехали по восточной стороне. По воде тут и там плавали небольшие баржи и плоскодонки.

— Макс, подожди-ка, — неожиданно сказал Серёга.

Он слез с лошади, затем спустился по ступенькам к мосткам и зачерпнул ладонью воды.

Вернулся он довольный и улыбающийся.

— Представляешь? Чистая!

— Её, скорее всего, магией очищает, — сказал я. — А чёрной она кажется либо когда солнце падает определённым образом, либо из-за камней на дне. А может, и от того, и от другого.

Мы забрались дальше в город. Проходя караваном по улицам города, пару раз приходилось останавливаться: один раз из-за того, что дети, весело играя, перебегали дорогу, а второй чтобы пропустить родовых воинов.

Я заметил, что у многих местных на шеях были амулеты и камни на цепочке с рунами.

Мостки и плоскодонки на реке медленно, но верно сменялись пристанями, а суда становились больше.

Нам пришлось довольно долго бродить по городу в поисках постоялого двора. Таверны и гостиные дома меня не устраивали, так как у нас всё-таки были лошади и телеги, да и много где не были готовы принять такой большой отряд — просто не было свободных мест.

В итоге мы перебрались на другую сторону реки по блестящему на солнце мосту и нашли небольшой двухэтажный дом со двором, выходящим не к реке, а назад в город.

Владельцем была пожилая женщина, немного глуховатая, но очень толковая и цепкая. Оказалось, что от неё совсем недавно, буквально на днях, съехал снимавший её дом отряд наёмников — отправились в столицу княжества с долгой миссией, так что в ближайшее время дом был свободен.

Торговаться пришлось почти час, и всё для того, чтобы женщина упёрлась рогом:

— Да за такие деньги я ни за что не сдам дом только прибывшим ходокам! Это же ужас какой-то!

Мне так хотелось ей сказать, что за такие деньги я могу снять этаж постоялого двора, если не весь постоялый двор, и на срок в разы больше. Здесь было правда несколько «но».

Во-первых, дом располагался на западной стороне. Мне ещё предстояло разведать город, но даже с быстрым взглядом было заметно, что дома здесь побогаче.

Во-вторых, двор выходил на другую сторону реки, и там было тихо, просторно и уютно. Кое-где высажены деревья, кое-где цветы. Отличное место для того, чтобы отдохнуть после долгой вылазки в Зону. да и собственный дом всегда лучше, чем оставаться по соседству с другими наёмниками и ходоками.

В-третьих, совсем неподалёку была конюшня для породистых лошадей. Я не был уверен, что наши лошади были достаточно породистыми… Ну разве что моя и Ромы. Но по очень приемлемой цене за животными там обещали ухаживать день и ночь как за родными. И, судя по их конюшне, их дело процветало.

— Фамилия Велигорские вам о чём-нибудь говорит? — наконец зашёл с козырей я.

— А?

— Велигорские, говорю… Род