Патруль (СИ) - Гудвин Макс

— А мы едем в морг, — бросил Лаечко, глядя в окно на гуляющих девушек в неприлично обтягивающих штанах.

Настоящая диковина этого времени, почти все ходят в обтягивающем, в целом на девушках смотрится очень даже ничего. И только менты и вояки не соблазнились на эту моду. А в памяти всплыло, что были прецеденты, когда для военных форму шил какой-то модный дизайнер, Юдашкин, по-моему…

— С Москвы мода идёт новая, теперь у них там наоборот свободное, — выдал Дима.

— Что бы хорошее с Москвы шло, — цыкнул Лаечко, — Только глазу приятно стало, опять хотят всё скрыть.

Морг ютился за основными корпусами ЗГУ, величественными, с колоннами и арочными окнами, выполненными в белых цветах. Словно стараясь спрятаться, та самая анатомка представляла из себя небольшое, приземистое здание из серого кирпича, казалось, уходило в землю. Его узкие окна почти не пропускали света. Мы вошли внутрь, и холодный воздух, пахнущий формалином, мгновенно обволок кожу. На вахте справа за скромным деревянным столом сидел сторож. У которого Лаечко, не теряя времени, спросил, кто здесь старший. А тот отправил сообщение в мессенджере, и через несколько минут к нам вышел старший лаборант — мужчина лет сорока в белом халате, с усталым и внимательным взглядом. Первым делом Лаечко показал ему на телефоне фото черепа и крупным планом номер.

— Не у вас ли такой пропадал?

— Да, конечно, это ж наш! Его ещё в мае украли! У нас даже видео сохранилось, сразу после пропажи смотрели.

— А в МВД заявляли? — спросил старший, глядя на лаборанта.

— Заявляли, — кивнул тот. — Сказали, что будут искать.

— Ну, вот, похоже, нашли, — заключил Лаечко. — Давайте ка нам это видео.

Мы прошли в маленькую комнату с мониторами, где лаборант запустил запись. На кадрах студенты перемещались по анатомичке, один из них — худощавый и высокий парень с чуть длинными волосами, выбивавшимися из-под белого чепчика, — несколько раз пристально посмотрел прямо в камеру. Потом, когда помещение опустело, объектив кто-то завесил чем-то белым, вероятно, тем же халатом. Когда изображение восстановилось, полка, где лежал череп, была пуста.

— И что? — переспросил Лаечко. — Другие камеры за этот день есть?

Сказано — сделано, и лаборант принялся открывать папки с архивами, где на записях с другой камеры тот самый парень, что смотрел в камеру перед пропажей, шёл по коридору, прижимая к животу под халатом что-то округлое. Лаечко, не теряя времени, снял на свой сотовый оба видео и сделал скриншот лица студента.

— Вот только это всё косвенные, — тихо заметил я, глядя на экран.

— Только если отпечатков на лакированном черепе не будет, — парировал Лаечко. — В любом случае, это работа оперов уже. Тут не отвертятся. Придётся поездить.

Получив материал, мы вернулись в машину, откуда старший связывался с СОГ по тому номеру, куда скинул всё видео и фото. И ему тут же позвонили, и он зачем-то вышел из машины, чтобы поговорить и, видимо, размять ноги.

А я подумал, что чудеса чудесные — этот интернет. Раньше, я помню, чтобы фото скачать, нужно было ждать час. А сейчас видео пересылаются прямо со скоростью света, и можно вести не просто телефонный разговор, но и видеть говорящего. Будущее, ё-маё.

Теперь понятно, почему люди не следят за словами. Только тронь кого-нибудь пальцем, и уже завтра за тобой приедут хмурые люди в форме, у которых, в отличие от тебя, нет и не должно быть обтягивающих штанов.

— Как, блин, они это делают? — возмутился старший группы задержания, кладя трубку и бухаясь в кресло авто.

— Что там?.. — спросил Дима.

Глава 11

Черный маг и костер инквизиции

— Да ничё, требуют, чтобы мы этого парня догнали. Там 158-ая возбуждена. Плюс отпечатков на черепе — буран. Эти дебилы его лакировали и, похоже, как подсвечник использовали. Следак требует, чтобы мы его в РОВД доставили для сверки пальцев с теми, что на черепе. А там, может, это какая-то секта, и они против русских ценностей. У нас же сатанизм теперь к эстетизму приравнён. Вряд ли они экстремисты, конечно. Но нормальный человек черепа из анатомки красть не будет, — заключил Лаечко.

— А шокером бить коллегу будет, если он попросит? — подколол Лаечку Дима.

— А ты откуда про шокер знаешь? — спросил я Диму.

— Саня мне сам сказал, мол, что у тебя из-за вчерашнего провалы в памяти, чтобы я не удивлялся. Вот я не удивляюсь ничему. Ни тому, что он тебя шокером ударил, ни тому, что ты мультифору и файл не знаешь, и сатанистам в меде не удивлюсь тоже, — проговорил Дима, поворачивая ключ в замке зажигания.

Машина тронулась, и вот уже мы ехали обратно на Московский тракт.

А тем временем Саша принялся мечтать вслух:

— Сейчас студента повяжем и на обед. А то пашем как не в себя.

— Обед это да, обед — это хорошо, — подтвердил Дима.

Подъехав к общаге, мы с Сашей вышли и направились к коменданту, которую нашли точно там же, где и оставили, в комнате с компьютером, на экране которого был какой-то карточный пасьянс.

— Ну что, ещё что-то вам показать? — спросила она, видя нас с порога.

— Нет, спасибо. Я почти женат. Да и обед скоро, — ответил Лаечко, — Вы лучше скажите, вот как зовут вот этого классного парня и где он живёт?

Она сделала вид, что не расслышала первую часть его реплики, и уставилась в его телефон.

— Это Виталий Владимиров, на седьмом этаже живёт, кличка Шекспир. А вам это зачем?

— Есть версия, что это он из общаги на улицу ворованные из анатомки черепа выкидывает. Уже даже есть уголовное дело. Так в какой комнате он проживает?

— 705-тая комната, — произнесла комендант немного растерянно, а потом добавила, — А я знала, что эти его игры и хеви-метал до добра не доведут. От саксофона до ножа, как говорится, один шаг!

— А почему Шекспир? — спросил я.

— Откуда ж я знаю, может, волосы длинные, потому что, а может, наркоман, как все творческие люди! Да было бы там творчество, ему Бог талант дал на гитаре играть, а он свой хеви рубит! У них там сейчас сходка, кстати. Сразу всех накроете!

— Чья сходка? Металлистов? — спросил Лаечко.

— Да мне что металлисты, что нигилисты, один чёрт. Поднимитесь и сами всё увидите!

Мы со старшим группы пошли по общажной лестнице на седьмой этаж. В узком коридоре, заставленном тумбочками и парой велосипедов, стояли двое. Рыцарь без шлема, но в железных доспехах, чеканенные латы которого отливали при свете люминесцентных ламп стальным блеском. На его плечах лежали стальные наплечи с шипами, а в руке он держал двуручный меч, опущенный остриём к линолеуму. Молодое лицо с тонкой шеей и коротко стриженной бородой с удивлением посмотрело на нас. Рядом с ним стояла дама в длинном голубом платье с расшитыми серебряными нитями рукавами и высоким поясом. На её шее висело серебряное колье с синим камнем, а волосы были убраны в сложную причёску, переплетённую лентами того же цвета.

— Здравствуйте, сударь и сударыня, — обратился к ним Лаечко, импровизируя, — А где тут Виталия Владимирова можно найти?

— Мы не знаем, — отвечает рыцарь, — Мы сами тут в первый раз.

— Попаданцы, наверное? — спросил Лаечко и тут же задал ещё один вопрос: — А вы почему так одеты?

— А у нас игра ролевая, «Замок на семи холмах», — ответила девушка.

— Что за игра? — не понял я.

— Ролевая, — произнёс рыцарь, но яснее не стало.

Про карты я знал, про шахматы знал, даже про кости знал, про спортивные игры тоже знал, а вот про ролевые — нет.

— Век у вас какой? — спросил у «игроков» Лаечко.

— У нас 2000 год от образования Альянса Трёх морей. Королевство Перекат, — без запинки произнесла дама.

— Ясно, — буркнул старший сержант, — Старший у вас тут кто?

— Это как посмотреть, — заявил рыцарь, — Вот я — рыцарь Серебряной лиги, а вот она — чародейка Золотой.

— Стой! Альтернативно одарённые, сейчас привлеку вас за попытку взрыва мозга сотруднику Росгвардии при исполнении. У всего вашего мероприятия старший кто?