Оторва. Книга пятая - Ортензия

все перестаньте ёрзать на своих сиденьях. — Её взгляд задержался на узком проходе и несколько секунд выражал полное недоумение. Потом вспомнив, для чего она встала, продолжила. — Комсомолка. Член комсомольской дружины, Марина Гольдман сделает объявление.

Народ притих. Гольдман заняла место между рядами и громко сказала:

— Товарищи комсомольцы. Хочу сообщить вам, что мы сейчас проведём экстренное комсомольское собрание. На повестке дня, — она заглянула в тетрадку, прошамкала губами пытаясь запомнить что-то. Вероятно, хорошей памятью не страдала, поэтому прочитала, — вопиющее происшествие, случившееся недавно в наших рядах. А именно: избиение нашего товарища, комсомольца, на наших глазах — чуждым нам элементом.

Стало интересно: Гольдман хоть поняла ту ахинею, которую ей надиктовала мымра? Судя по напряжённым лицам комсомольцев, до них смысл сказанного не дошёл. Переваривали.

Я издала небольшой смешок и негромко проговорила:

— Ты всегда был идиотом Богер.

О! Этот фильм юные комсомольцы знали. Грянул взрыв хохота.

Глава 10

Мымра мгновенно подскочила со своего места и гаркнула:

— Молчать. Я приказываю всем молчать! — и когда удалось навести тишину, перевела взгляд на меня и грозно добавила. — А тебе Бурундуковая сейчас будет не до смеха. Ты даже не представляешь, какие факты нам стали известны. Мы хотели их придержать до приезда и там провести товарищеский суд, но в связи с недавними событиями, ты не оставляешь мне выбора.

Преподаватель военной подготовки попытался её одёрнуть, но мымра уже вошла в раж.

— Не нужно, Иннокентий Эдуардович меня останавливать. Вы своё дело уже сделали, к тому же, вас больше месяца в городе не было, насколько мне известно, а за это время произошли чрезвычайные события и вам как педагогу их следует знать. Комсомольцы хотят провести экстренное собрание и никто, слышите меня, никто не вправе им мешать. И я как старший товарищ не вмешиваюсь, а всего лишь направляю в правильное русло.

Она не вмешивается! Едва сдержалась от раздирающего меня изнутри смеха. Комсомольцы хотят провести собрание. Хотелось бы увидеть хоть одного, жаждущего послушать оратора, а потом заняться дебатами. Кроме как о пожрать, в данный момент, ни о чём вообще не думалось. Даже Гольдман стояла с унылой физиономией. Наверное, первый раз проводила собрание, не позавтракав дома, как следует, да ещё и перекрикивая шум двигателя. А мне вдруг, наоборот, захотелось послушать, что ещё за факты они придумали. В школе на дружине вроде всё обсудили, вопрос был исчерпан и вот опять ей неймётся. Недообследованная. Как она столько лет в школе продержалась непонятно. Могла ведь, и покусать кого-нибудь.

Услышав последние слова мымры, Гольдман встрепенулась. Пробежала глазами по тетрадке и сказала:

— Так вот, товарищи комсомольцы. Прежде чем начнём комсомольское собрание, я изложу неопровержимые факты о Бурундуковой. Чтобы вам стало ясно, кто находится рядом с вами и как правильно нужно голосовать в конце собрания.

Как правильно голосовать. И сразу всё стало на свои места. На дружине не прокатило, так мымра решила воспользоваться коллективом, в котором никто ни о ком ничего не знает. Сплести небылицу и рассчитывать, что такой вариант прокатит? Или на самом деле некоторые ушлые работники такое проворачивали? Покрутила мозгами. А ведь точно! На слёт едут лучшие представители республики и если провести собрание, составить протокол, подписать, то потом легко можно будет предоставить его в соответствующие органы как Республиканское Комсомольское собрание. С большой буквы. Будут с такой хренью считаться в ЦК или что у них тут главное? Да кто его знает, но Илье Спиридоновичу карьеру подпортить смогут, может быть.

Факты они будут излагать, конечно. Где им взять факты? Наверняка мымра уверена, что я медальку с собой не захватила на слёт.

На всякий случай полезла в рюкзак и наткнулась на паспорт маньяка, да ещё сумка его вместе с курточкой. Избавляться нужно и как можно скорее.

Открыла коробочку и достала медаль. И на что мымра может надеяться? На красноречие Гольдман? Так она слово без тетрадки сказать не может, а вот у меня красноречия, хоть отбавляй, через край переливается. Или что, тогда?

Но после слов Гольдман о голосовании, дебаты начались ещё до собрания. Некоторые даже не знали, что произошло и кто такая Бурундуковая. А про цыгына подумали: просто несчастный случай. К тому же первую часть текста про вопиющий случай, многие пропустили, и запомнилась только фраза из культового фильма и смех. Да ещё пара женских голосов, умоляли перенести собрание на более позднее время и сначала что-нибудь в рот закинуть, а то у них от такого количества объявлений уже голова болит.

Понятное дело, мымре такое отношение к её детищу не понравилось, и она снова взяла бразды правления в свои руки или в рот, как посмотреть, и опять начала орать, требуя тишины.

Увы, и в моё время таких идиотов было немало. Голосом пытались взять.

— До столовой нам ещё час ехать, как раз время на то, чтобы провести комсомольское собрание, — и после вновь наступившей тишины, уже более спокойным голосом добавила, — ну ка, соберитесь. Вам должно быть интересно послушать, что вам расскажет член комсомольской дружины.

— Я тоже состою в комсомольской дружине, — внезапно заявил Виталик, поднимаясь с места, — и о происшествии, о котором вы нам пытаетесь рассказать, знаю не понаслышке. Я находился в автобусе, в отличие от Гольдман, и видел всё собственными глазами.

Англичанка снисходительно улыбнулась.

— Комсомолец Широков, если я не ошибаюсь? А уточни, пожалуйста, из какой ты школы и города.

Виталик пожал плечами.

— Из пятнадцатой, город Бельцы. А какое это имеет значение?

— Самое непосредственное, — мымра умилительно улыбнулась, — когда мы будем в городе Бельцы, мы обязательно послушаем твой доклад, но надеюсь всем понятно, что Комсомольская дружина столицы стоит на ступеньку выше других городов нашей республики. И прежде чем говорить о происшествии, которое мы все могли наблюдать, стоит сначала выслушать, что этому способствовало. И почему у Бурундуковой ярко выраженная агрессия.

— Сядь, — я кивнула Виталику, — самой интересно. Дай послушать. Другой развлекалочки всё равно нет.

— Нет, вы слышали, — тут же вцепилась в мои слова мымра, — ей комсомольское собрание — это развлекалочка.

Наверное, переборщила, заметила несколько неприязненных взглядов, вот только как мне на всё это смотреть? Натуральный цирк с клоунами.

Почти в тишине, если не считать рокот двигателя, раздался елейный голос англичанки:

— Продолжай, Мариночка.

— Так вот, — сказала Гольдман, — я вам сообщу неопровержимые факты о Бурундуковой, — она замолчала, воткнулась в тетрадку и какое-то время что-то там изучала. Потом перевела взгляд в салон и подняла палец вверх.

Чтобы не заржать и не составить о себе